Публичное одиночество - Никита Михалков

Путин сказал: «Михалков мне плешь проел миллиардом». Причем я говорил про миллиард долларов, и не с тем, чтобы его дали Михалкову. Миллиард долларов – это тот стартовый механизм, который, как в самолетостроении, в любых градообразующих или государствообразующих организациях, дает толчок. И в него надо вложиться. Вот здесь и появится конкуренция в борьбе за кинотеатры, за зрителей. Ну невозможно сидеть с пятнадцатью копейками и думать про конкуренцию: как бы нам поконку-рировать, у меня пятнадцать копеек, а у него десять, я заработаю еще две копейки, а он – семь…

А если мериться не деньгами и бюджетами, а идеями? Где конкуренция смыслов?

Замечательно! Приходит ко мне человек и приносит идею. А может прийти не ко мне, а к кому-нибудь другому. Тут как раз возможностей открывается больше.

Кто решал в Министерстве культуры, кому давать, а кому не давать? Приходишь ты, приносишь сценарий о войне и говоришь: «Мой сценарий будет стоить пять миллионов долларов». Прихожу я и говорю: «А мой сценарий тоже о войне» – «Хороший сценарий?» – «Хороший! И он будет стоить десять». – «О, понятно». И дают тебе, потому что твой стоит дешевле.

Это нормально?

Это конкурс режиссеров, которые просто грозятся меньше потратить и поэтому получают постановку, а потом становятся раком, потратив все свои деньги, и говорят: «Не хватило, я не знаю, что делать». Ну, творческая неудача – списали.

Другое дело, что в погоне за тем, чтобы быть впереди планеты всей, как раз и будут шлепать и бахать «Любовь-морковь». Но это другой разговор. (II, 64)

(2011)

Интервьюер: Десятка русских классических фильмов, которые нужно было бы изучать в школе, если бы в программе вместе с литературой появился бы и кинематограф?

Конечно, «Броненосец «Потемкин»! «Земля» Александра Довженко, «Андрей Рублев» Андрея Тарковского, «Девушка с коробкой» и «Окраина» Бориса Барнета, «Война и мир» и «Они сражались за Родину» Сергея Бондарчука, «Начало» Глеба Панфилова, «Жил певчий дрозд» Отара Иоселиани, «Сорок первый» Григория Чухрая, «Мой друг Иван Лапшин» Алексея Германа, «Я шагаю по Москве» Георгия Данелия, «Тихий Дон» Сергея Герасимова. (XV, 51)

КИНО

(1977)

Я считаю, что главной проблемой является вопрос: кто имеет право снимать кино и кто этого права не имеет. Проблему эту надо ставить остро и абсолютно бескомпромиссно.

Есть один критерий: талант и точка зрения. Талант отстаивать свою точку зрения, я бы сказал.

Чем снисходительнее относиться к людям неталантливым, профессионально неграмотным, тем катастрофичнее будет расти количество серых картин, порожденных серыми режиссерами. Картин, которым можно поменять титры, и при этом ничего не изменится, потому что у этих картин нет лица.

Потому что за ними нет личности… (I, 4)

(1998)

Да, я мечтаю встать у миллиардных потоков. Причем так, чтоб их распределять. И на нормальное здоровое кино, и на эксперименты, и чтоб Овчаров работал, и Паша Чухрай, и оба Тодоровских. И молодым.

Если б эти потоки возникли, мы бы организовали в Екатеринбурге пункт обучения и производства, чтобы люди с Дальнего Востока не рвались в Москву и не сидели тут безработными, а работали на Урале, где мощная студия, ей только надо помочь. Чтоб было свое кино в регионах… (I, 70)

(2001)

Раньше кино кормило. Оно было третьим в СССР делом после водки и табака, которое приносило в бюджет страны гигантские деньги.

Сегодня этого нет.

То, что сегодня кинотеатры растут, как грибы, это очень отрадно. Проблема только в том, что в этих кинотеатрах не показывают наших фильмов.

А американская киноиндустрия никогда не упустит возможности иметь такой рынок – сто тридцать миллионов потенциальных зрителей. Каждый по доллару один раз в год – сто тридцать миллионов долларов. А билет стоит не доллар, а больше, и не по разу люди ходят в кино. Американцам не выгодно, чтобы поднималось производство наших фильмов.

Правда, стали и наши кинематографисты понимать, что без зрителя кино нет. Если то, что ты делаешь, нужно только тебе одному и никто за это не платит денег, как ты будешь существовать?

Телевизионщики это поняли. Те сериалы, которые сегодня идут, железно рассчитаны на тех, кто их будет смотреть…

Как много появилось режиссеров, которые хотят быть похожими на Тарковского, Киру Муратову, Сокурова!.. Кино Тарковского, Киры Муратовой, Алексея Германа – это артхаусное кино, которое может быть востребовано тогда, когда существуют Гайдай, Данелия, Бондарчук, Озеров.

Но если такая авторская картина выйдет на всех тридцати тысячах киноэкранов – это немыслимо, потому что это личный взгляд художника, который не требует того, чтобы он был разделен.

Кто-то выговаривается так, как Тарковский, и становится классиком. А кто-то пытается выговориться, но у него не получается, и он становится не классиком, а становится спивающимся человеком, который мучается из-за непонимания.

Кино интеллектуально-эстетствующее может быть только тогда, когда есть серьезная киноиндустрия, умноженная на профессию, на ремесло, на технологию и на осознание того, для кого ты снимаешь это кино. (I, 83)

(2005)

Кино – это категория и количество вопросов, а не категория и количество ответов… (XIII, 2)

(2005)

Кино делю на хорошее и плохое, неважно – боевик это или нет.

«Бонни и Клайд» – боевик, при этом замечательная картина. «Крестный отец» – блокбастер с кровью, интригой, но это великое кино. «Пролетая над гнездом кукушки» – не боевик, но держит, как боевик.

Я не сторонник того, чтобы выступать против того или иного жанра. Я против того, что плохо сделано.

Когда режиссер, не имеющий права снимать кино и не знающий профессии, берется за дело только потому, что дали денег, тогда, кроме наспех сляпанного кровавого месива, ничего не будет. (I, 118)

(2007)

Кино – это та энергетика, которая не видна. Как радиация.

Магия кино – это то, что нельзя потрогать руками. Или она есть, или ее нет. Не бойтесь выстраивать отношения в кадре, подолгу репетировать, говорить с актером, не слушать продюсера, который кричит: ты что, с ума сошел, какие репетиции, нам еще столько надо за день успеть снять… (XIII, 3)

(2009)

Вопрос: Каждый человек видит кино по-своему. Каков ваш взгляд на кино?

Их два: один из зала, другой из-за камеры. И они не всегда совпадают. (XV, 41)

(2011)