Валлийская колдунья - Патриция Грассо

Глава 19

«Но где же Ричард?» – спрашивала себя Кили, глядя на окрестности из окна своей комнаты, расположенной на втором этаже дома Смайт-Прайори. Западный край неба окрасило закатное зарево, но Кили не замечала торжественной красоты природы.

Ее муж исчез.

Добираясь сюда на лодке, Ричард должен был опередить жену и уже поджидать ее в Смайт-Прайори. Может быть, он упал с башни Крейдл и разбился? Нет, шестое чувство, доставшееся ей в наследство от предков-друидов, подсказало бы Кили, что ее муж отправился в великое путешествие. Тогда, может быть, Ричарда схватили и снова заточили в башне? Только великая богиня-мать знала ответы на эти вопросы.

Достав из сумки черный матерчатый мешочек, Кили высыпала из него на ладонь священные камни, а потом выбрала из них белый агат для духовного руководства и восемь фиолетовых бериллов, помогающих преодолевать невезение. Затем из кожаного мешочка на свет появился маленький золотой серп.

Прошло несколько мгновений после начала ритуала, как перед мысленным взором Кили замелькали смутные образы…

Сквозь клубы тумана, которые постепенно рассеялись, Кили увидела воина с огненной копной волос, символизировавшего белую магию. Он сошелся в смертельной схватке с черным драконом, символом зла… Воин взмахнул своим мечом и отрубил дракону голову, побеждая тем самым зло… А затем он медленно повернулся лицом к ней и произнес:

– Кили, где ты?

Образ вдруг исчез, и Кили вернулась к действительности, услышав мужской голос, обращавшийся к ней с вопросом:

– Кили, вы заболели?

Кили бросила взгляд через плечо и несколько мгновений молча смотрела на вошедшего. Это был барон Смайт.

– Не двигайтесь, – приказала она, подняв руку. – Нельзя нарушать магический круг.

Бросив на нее озадаченный взгляд, Уиллис подошел к камину и, поставив на стол поднос с ужином, снова обернулся к Кили и стал наблюдать за ней.

Кили поспешно прошептала слова благодарности богине и разомкнула магический круг. А затем, стараясь не смотреть на помешавшего ей совершить священный ритуал барона, собрала камешки и спрятала их в мешочек.

Наконец Кили выпрямилась и, нервно улыбаясь, повернулась лицом к Смайту, стоявшему у камина, скрестив руки на груди. Черное облако, парившее у него над головой, казалось теперь еще более зловещим. В коридорах дома пряталась смерть, поджидавшая предопределенного судьбой момента, чтобы заявить свои права на то, что ей по праву принадлежало.

– Чем это вы тут занимались? – спросил Уиллис.

– Молилась о том, чтобы мой муж прибыл целым и невредимым, – ответила Кили.

– Посреди выложенного из камней круга? Неужели вы ведьма?

– Что-то вроде того, – промолвила Кили, и на ее губах появилась загадочная улыбка.

«Еще один простак, – подумала она, – который живет ограниченной жизнью, пребывая в духовном невежестве. Святые камни! Англия наводнена подобными людьми!»

Уиллис улыбнулся ей в ответ.

«Она точно так же глупа, как и ее сестра, – решил он. – Заставить ее подчиняться моей воле будет нетрудно».

Подойдя к окну, барон взглянул на вечернее небо. Ему в глаза бросились старомодные ставни, и, обернувшись к Кили, он сказал:

– Я намереваюсь перестроить этот дом, чтобы отдать его одной из моих дочерей в качестве приданого.

– Вы собираетесь жениться? – спросила Кили, удивленная его замечанием.

– Да, и очень скоро, – ответил Уиллис с усмешкой. – Я мечтаю о том, чтобы произвести на свет дюжину черноволосых Смайтов.

Черноволосых Смайтов…

Кили нахмурилась. Слова барона отдавались эхом в ее сознании, будя неожиданные мысли и догадки. Смайт – это кузнец![10] Черноволосый кузнец!

«Остерегайся черноволосого кузнеца», – всплыли в ее памяти пророческие слова Меган.

– Что вы сделали с Ричардом? – прямо спросила Кили, не думая о последствиях, к которым мог привести ее вопрос.

И тут барон сбросил маску.

– Возможно, вы не столь глупы, как мне сначала показалось, – промолвил он. – Я жду известий о том, что ваш муж погиб при попытке бегства из-под домашнего ареста от рук стражников. Сразу после получения этого известия сельский священник обвенчает нас.

Кили почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног, и оперлась о стол, чтобы не упасть.

– Вам плохо? – спросил Уиллис и, охваченный тревогой, бросился к Кили. Если она или ребенок умрет, его планы рухнут.

Уиллис хотел поддержать ее, но Кили отпрянула, придя в ужас от того, что злодей может прикоснуться к ней. Выражение тревоги на его лице сменилось злобной решимостью.

– Вы станете матерью моих наследников, – заявил Уиллис. – Поэтому чем быстрее вы привыкнете к моим прикосновениям, тем будет лучше для вас.

– Зачем вы все это делаете? – спросила Кили, чувствуя, что ее охватывает паника. – Ведь вас считали другом Ричарда.

– Мне, конечно, причиняет боль мысль о том, что я предал своего лучшего друга, – заявил Уиллис, – но я как-нибудь справлюсь с ней. В ваших изящных ручках сосредоточены состояния двух семей. Кто будет обладать вами, получит сказочное богатство, превышающее то, которым владеет королева.

– Не понимаю.

– Как отчим наследника Ричарда, я буду распоряжаться состоянием семьи Деверо, – объяснил Уиллис. – А как только умрет ваш отец, к вам перейдет состояние Толботов.

– Но это невозможно, наследником герцога является Генри, – возразила Кили.

– К несчастью для Генри, бастарды не могут наследовать имущество своих отцов, – заявил Уиллис.

– Что вы хотите этим сказать? – испуганно спросила Кили.

Уиллис улыбнулся:

– Только то, что Моргана и Генри – побочные дети Толбота.

Эти слова ошеломили Кили.

– Так вы утверждаете, что я – законная дочь герцога?

– Да, именно так.

Кили недоверчиво покачала головой:

– Не может быть, мама непременно сказала бы мне об этом.

– А разве она утверждала обратное?

Кили глубоко задумалась, вспоминая прошлое. Меган никогда не говорила ей, что она родилась вне брака.

Напротив, мать всегда советовала ей не слушать злобные ворчания Мэдока. Барон Ллойд, по ее словам, никогда не признает правду, даже если столкнется с ней нос к носу.

– Я прав, не так ли? – спросил Уиллис.

– Его сиятельство сказал бы мне об этом, – настаивала на своем Кили.

Уиллис мрачно рассмеялся, и у Кили мурашки побежали по спине.

– Неужели вы действительно думаете, что герцог Ладлоу захотел бы признать своего единственного сына бастардом? Дорогая моя, он бы ни за что не сделал этого.

– Все это голословные утверждения, – заявила Кили, – у вас нет доказательств. Я вам не верю, вы лжете.