Воспитание дикости. Как животные создают свою культуру, растят потомство, учат и учатся - Карл Сафина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итак, детеныши шимпанзе учатся своей культуре, наблюдая за матерями. Постигая «что такое пища», они начинают понимать, что «вот это хорошо для еды», а «вот это следует обходить стороной». Они узнают, где расположены деревья со съедобными плодами, когда они созревают. На таком кормовом дереве один взрослый шимпанзе может находиться в окружении молодых, которые будут внимательно наблюдать, что он ест, буквально заглядывая ему в рот.
И, как мы уже видели, весь этикет шимпанзе – кому следует выражать почтение, а кто достоин пренебрежения – тоже усваивается обучением. Один самец по имени Зиг оставил в ловушке кисть, а в драке ему выбили один глаз. Он был меньше и слабее своих ровесников и весь подростковый период провел на периферии группы – остальные его по большей части игнорировали. Однажды Калема, неся на спине своего еще совсем маленького детеныша, Кирабо, шла следом за Зигом, чтобы присоединиться к остальным членам группы, занятым грумингом. Но тут Кирабо соскочил с материнской спины, подбежал к Зигу, легонько поцеловал его и поприветствовал. По всей видимости, малыш Кирабо, который еще только учился, рассудил так: «Мы ведь со всеми здороваемся». «Это было так приятно, – вспоминает Кэт, – увидеть, что и Зиг удостоился чьего-то уважения». Но тут к ним быстро подошла Калема и отогнала Кирабо, словно говоря: «Мы с такими не общаемся». «Ты знаешь, я тогда поняла, что шимпанзе не рождаются политиками. Эта часть их натуры формируется по мере того, как они познают социальный мир, учатся существовать в нем. Базовый инстинкт велит им проявлять любознательность, дружить со всеми, вести себя позитивно и доброжелательно, – говорит Кэт. – Всему остальному они учатся».
В целом, о каких бы животных мы ни говорили, роль матери в обучении детенышей существенно недооценивается, и, вероятно, причина проста: ну подумайте сами, у кого найдется время наблюдать за развитием представителей тысяч видов? Но те немногие люди, что наблюдали за некоторыми видами, свидетельствуют, что роль матери может быть ключевой.
Специалист по гризли Барри Гилберт, работавший на Аляске, знал одну самку, которая ловила лосося на реке Макнил, всегда вставая на два конкретных валуна и определенным образом приподнимая передние лапы, чтобы сбивать выпрыгивающую из воды рыбу. Ее медвежонок научился рыбачить в той же самой позе. Специалист по черным медведям Бен Килхэм вырастил и вернул в дикую природу сотни осиротевших медвежат. Я навестил его в Нью-Гемпшире однажды весной, когда медвежат было особенно много, и он объяснил мне, что исходит из следующей предпосылки: благодаря генам у медвежат есть тело, органы чувств, интеллект и психология, необходимые для выживания в их мире; но еще им нужна возможность научиться, как пользоваться всеми теми дарами, которые они получили по праву рождения. Эту возможность дает им мать. Она проводит их через сложную физическую и социальную среду и обеспечивает им безопасность, пока знакомит со всеми видами пищи, которую им надо научиться добывать, а также с опасностями, с которыми им придется столкнуться, и с разнообразными ситуациями, на которые следует реагировать тем или иным образом.
«Когда выходишь на прогулку с медвежатами, – объясняет Бен, – сразу становится ясно, что они настроены получать информацию». Некоторые растения ядовиты – как научиться отличать их от хороших? Бен проделал специальный эксперимент. Он знал, что маленькие медвежата, которые сейчас идут с ним, никогда не пробовали красного клевера. «И вот я нашел несколько кустиков, наклонился и сунул их в рот. Они тут же подбежали и стали соваться носом прямо мне в губы, принюхиваясь. А потом тут же отправились на поиски растения, которое пахло как то, что у меня во рту, и отыскали красный клевер. Именно так они учатся находить съедобные вещи, социальным путем – у своей матери». В разных регионах пища может различаться, так что подобные традиции – важный аспект культуры медведей. «У нас был один медвежонок, Тедди, – вспоминает Бен, – который отказывался есть аризему трехлистную, хотя другие медведи постоянно употребляют это растение в пищу». Однажды рядом оказалась взрослая медведица, Кёрлс; она ходила и поедала аризему. «Тедди пошел за ней и тщательно обнюхал ямки в земле, из которых Кёрлс только что выдернула растение. Потом он сам нашел аризему и начал ее есть. Вот вам и пример социального обучения, хотя книги утверждают, что медведи – одиночные животные».
Наиболее наглядным и выразительным примером того, как молодая особь перенимает культуру родителей, может послужить весьма странный случай птенца кряквы, принятого в семью гагар; в итоге он научился делать множество вещей, которые совершенно нехарактерны для крякв, но при этом обычны для гагар. Маленькие кряквы никогда не ездят на спине родителей (а птенцы гагар делают так постоянно, и этот утенок поступал так же); кряквы никогда не ныряют под воду (а гагары ныряют, и этот утенок тоже нырял); кряквы никогда не ловят рыбу (а гагары ловят, и усыновленный ими утенок ел рыбу, которой его кормили родители-гагары)[294]. Когда мы наблюдаем за обычной, здоровой семьей гагар, где один или два птенца катаются на родительских спинах, ныряют и питаются рыбой, мы предполагаем, что птенцы «инстинктивно» залезают на родителей, когда устают, «инстинктивно» ныряют и едят рыбу просто потому, что для гагар это и есть их нормальная еда. И пока не появится какой-нибудь отбившийся от совершенно другой семьи утенок, мы даже не догадываемся, как много за всем этим стоит культурного обучения и насколько изменчив каждый шаг на пути воспитания дикого существа.
Молодые особи самых разных видов – от медведей до гагар и многих прочих – наблюдают за своими матерями и другими взрослыми и учатся, как правильно делать то, что им положено делать. Еще не так давно ученые, изучающие поведение животных, полагали, что обучение через наблюдение – исключительно человеческое свойство. Но, чтобы опровергнуть это утверждение, иной раз даже не нужны формальные эксперименты – достаточно понаблюдать, как щенки строят свое поведение по образцу старших собак, и станет очевидно, что склонность детей копировать взрослых распространена очень широко.
Однажды мы вырастили дома осиротевшего детеныша енота, который жил у нас
