Оранжерея - Чарлз Стросс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы оказываемся на кухне.
– Ты снова надумала что-то приготовить? – осторожно спрашивает Сэм. Вспоминая предыдущие дни, я подозреваю, что он был не в восторге от некоторых моих изысканий.
– Давай вместо этого просто закажем пиццу, а? И бутылку вина.
– С чего вдруг? – Он пристально смотрит на меня.
– Неужели каждое предложение о том, чем заняться вечером, нужно превращать в импровизированный сеанс психотерапии?
Сэм пожимает плечами и отворачивается:
– Я просто спрашиваю.
Тут я хватаю его за руку:
– Не надо так.
Он резко оборачивается, удивленный.
– Как?
– Сэм, я в последнее время сама не своя, но сегодня чувствую себя намного лучше. – Я хмуро смотрю на него, стараясь, чтобы слова дошли до него.
– А, ты имеешь в виду…
– Тс-с-с! – Я предостерегающе подношу палец к губам. – У стен есть уши.
Глаза Сэма расширяются, и он отстраняется от меня. Я крепко хватаю его за плечо, затем подхожу вплотную и обвиваю руками. Он пытается оттолкнуться, но я прислоняюсь лицом к его плечу.
– Нам нужно поговорить, – шепчу я.
– О чем? – шепчет он в ответ. Что ж, по крайней мере, перестает вырываться.
– О том, что происходит. – Я кусаю его за мочку уха, и он вздрагивает, будто я сунула ему в зад провод под напряжением.
– Не делай так! – шипит он.
– Почему бы и нет? – спрашиваю я, забавляясь. – Боишься, что тебе это понравится?
– Но ведь они… они…
– Я собираюсь заказать еду. А пока давай будем вести себя непринужденно, хорошо? Потом поднимемся наверх. Хочу показать тебе пару трюков. Чтобы нас никто при этом не подслушал, – добавляю я шепотом. – Может, хоть улыбнешься?
– Думаешь, не раскусят? – Он опускает руки и крепко обнимает меня за талию. Я вся дрожу – так сильно хотелось, чтобы он это сделал, всю последнюю неделю. Но не будем уж об этом.
– Не-а. Они используют низкоуровневый мониторинг для отслеживания нормального поведения. Приоритетность повышается, только когда мы ведем себя странно. Так что не веди себя странно!
– Ох… – Я поднимаю глаза. Он на мгновение обращает взгляд вниз в изумлении. Целую его. Пахнет по́том и слегка затхлым запахом пыли и бумаг. Через некоторое время он восторженно реагирует, отвечая на мой поцелуй.
– Нормально справляюсь? – шепотом спрашивает он после.
– Даже слишком! Давай сначала поужинаем! – смеюсь и отстраняюсь.
Я заказываю пиццу и пару бутылок вина. Когда Сэм уходит в гостиную, пытаюсь отдышаться. Все происходит слишком быстро, и мне вдруг приходится иметь дело с массой противоречивых эмоций. А ведь я только хотела завербовать для компании еще одного недовольного заключенного. Все дело в том, что у нас с Сэмом – слишком долгая общая история, чтобы между нами что-то шло просто – даже несмотря на то, что мы не так много сделали вместе. У нас не было времени, и у Сэма большие проблемы с его телесной дисфорией, да и я, будучи старой Рив, чуть не испортила все из-за пагубного влияния докторши Хант.
О, позднее озарение – штука весьма полезная, не так ли? Однако, когда я думаю об этом, должна сказать – неудовлетворенность и пассивность Сэма в наших отношениях меня постоянно раздражали. Я почти подозреваю, что именно мое очевидное сотрудничество с Хант, Фиоре и Юрдоном вытащило его из этой вопиющей бездеятельности.
Я ощущаю вину, вспоминая, о чем думала в тот момент. Я могу сдаться… да, и они превратят мою жизнь в ад, не так ли? Я что, правда, хотела передать полный контроль над своей жизнью таким, как наши ренегаты-экспериментаторы? Не думаю, что намеревалась это сделать явно, но какая разница? В прошлом я однажды пережила скверный миг малодушия – добровольного малодушия, – и от этого чувствую себя будто замаранной. Ведь получается, что это не так и чуждо мне: Хант не перепрошивала меня – просто сдвинула несколько приоритетов на моей ментальной карте. Единственное, что необходимо для торжества зла, – чтобы хорошие люди бездействовали; и Сэм увидел меня как раз такой – пассивной. Ужас!
Раздается звонок. Я забираю свой заказ и по пути в гостиную скидываю туфли, бросая их прямо в коридоре.
– Сэм?
Он оборачивается. Он снова устроился на диване, телевизор включен на каком-то спортивном канале.
– Сделай-ка погромче.
Он удивленно смотрит на меня уже в который раз, но делает то, что я прошу, – и я усаживаюсь рядом с ним.
– Вот. Чеснок и тофу с жаренным во фритюре с лимонной цедрой куриным стейком. – Я открываю коробку и достаю ломтик, затем держу его перед его ртом. – Ну, ешь, что ли?
– В чем дело, Рив?
– Хочу тебя накормить. – Наклоняюсь к нему и держу пиццу перед его лицом, вне досягаемости. – Ну, давай. Тебе же хочется, правда?
– Ам. – Сэм подается вперед и откусывает – я хотела отдернуть руку, но опоздала, так что он набивает полный рот. Я смеюсь, облокачиваюсь об него и обнаруживаю, что и его рука находит место у меня на плечах.
– Ты невыносима, – говорит он жуя.
– Почему – слишком много манипулирую? – гадаю я. – Или просто раздражаю?
– Всё сразу.
– Ну уж нет, не сразу. Попеременно – скорее всего. – Я даю ему откусить еще чуть-чуть, а остаток доедаю сама.
– Всякий раз, когда я думаю, что понимаю тебя, ты нарушаешь собственные правила, – жалуется Сэм. – Дай мне еще…
– Это не моя вина. В конце концов, здесь не я правила устанавливаю.
– А кто?
Я выразительно поднимаю глаза к потолку.
– Помнишь нашу беседу в библиотеке? – Когда в прошлый вторник я пришла к Яне на работу, она позвонила тебе и попросила зайти. Ты был очень удивлен, увидев меня в образе Фиоре, и еще больше удивился, когда мы показали тебе подвал и А-ворота. – Помнишь, как я выглядела? – Сэм неуверенно кивает. – Так вот, мы с Яной снова собрали меня воедино. И даже урегулировали кое-какие разногласия между версиями. Теперь я чувствую себя – собой. И сдаваться не намерена.
Его рука обнимает мои плечи. Теплая, уютная, настоящая.
– Значит, теперь…
Я делаю глубокий вдох и предлагаю ему еще один кусок пиццы. Хочу просто взять небольшую паузу для себя – но, может, и зря: ест он быстро, не ровен час – в одиночку со всем блюдом управится.
– Значит, мы оба решили, что не хотим такой жизни? – спрашиваю я наконец.
Сэм серьезно смотрит на меня.
– Знаешь, наблюдая за тобой в последнюю неделю… – Он качает головой. – Я бы хотел иметь возможность так устроиться. – Он снова качает головой, подчеркивая иронию в своем голосе: – А какая есть альтернатива?
– Мы не должны говорить, откуда пришли. – Я беру паузу, чтобы пожевать. – И мы не можем вернуться назад. – Бросаю предупреждающий взгляд в его сторону. – Но мы можем чувствовать себя здесь более комфортно, если изменим наши приоритеты.
Интересно, он поймет меня?
Сэм вздыхает.
– Если бы мы могли это сделать. – Он опускает взгляд на свои колени.
– У меня есть для тебя
