Оранжерея - Чарлз Стросс

осторожности и жалости, полагаясь скорее на ярость. Теперь Касс свободна, а труп ее мучителя можно использовать, чтобы послать весточку любым пограничным социопатам, которых сюда загружают пачками и у которых руки чешутся последовать дурному примеру…

Это так похоже на меня. На меня, что существовал в пограничный период – то есть не изначального (тихого, миролюбивого историка, преданного семьянина), не теперешнюю (слегка взбалмошную женщину, одуревшую от радости открытия, каково сложить оружие после борьбы, которая, кажется, длится всю жизнь), а меня – машину для убийства с холодной кровью. Но, встречаясь с Робином взглядом, я вижу в его глазах ужасную печаль и болезненное чувство вины, вполне отражающее то, что я сама чувствую, осознавая, что мне необходимо выдать его епископу. Ведь нельзя позволить доппельгангеру, убившему одного из самых уважаемых граждан симуляции, расхаживать на воле…

Я хватаю первое, что попадается под руку, – разбухшую коробку с распечатками кода Короля в Желтом на бумаге, – делаю два быстрых шага вперед и опускаю этот снаряд углом на голову Робина-Фиоре со всей силой, какая у меня есть. Он подкашивается и падает, но я не задерживаюсь, чтобы закончить работу, а поворачиваюсь и бегу к лестнице. Если смогу подняться наверх и захлопнуть дверь, он окажется заперт здесь, а я успею оповестить…

– Куда-то торопишься? – спрашивает Яна, стоя на верхней ступеньке и целясь в меня из парализатора. Ее напряженный палец белеет на спуске.

Я поднимаю руки.

– Не делай… – начинаю я.

Но она все равно делает.

* * *

Я со стоном поднимаю руку и касаюсь головы – адски болит там, где Рив врезала мне углом коробки. Кто-то хватает меня за запястье и дергает, и я открываю глаза. Это Яна. Она явно беспокоится.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Она чуть не сбежала по лестнице. Очень, видать, хотела куда-то успеть. Сам-то как?

– Схлопотал, как видишь. Идиот. – Оглядываясь, я ощущаю укол боли в шее. – Еще и ударился о постамент ассемблера, когда упал, кажется…

– Тогда, считай, тебе повезло, что я успела вовремя.

– Ха-ха. Там, где ты замешана, не остается пространства под понятие «удача».

– Это было в другой жизни, – протягивает она мечтательно. – С тобой точно все будет в порядке? Мне нужно закрыть библиотеку.

– Да беги уже, закрывай. – Я вздрагиваю и выпрямляюсь, тяжело дыша. Тело Фиоре обладает большой инерцией и хорошей изоляцией, но оно не создано для падений с высоты собственного роста. – Если кто-нибудь найдет нас…

– …я с ним разберусь, будь спокоен.

Яна исчезает наверху. Я сажусь. Рив чуть не сорвала нам важную операцию, и я в ужасе оттого, как близко версия меня была к тому, чтобы все пошло коту под хвост. Если бы я не выяснил, кто такая Яна, ждать помощи было бы неоткуда, а Рив убила бы меня и глазом не моргнув. Ведь такое поведение ей доктор прописал.

Придется как-то разобраться с этой Рив, а мне этого не очень хочется. Конечно, мегера Хант потрудилась на славу, но потеря целой недели жизни – не то, к чему я отношусь легкомысленно, а кроме того, некоторые знания Рив могут пригодиться. Да уж, дилемма. Если бы был некий способ тривиально обратить вспять промывание мозгов, которое осуществила Хант… но нет. Доктор свое дело знает. Это будет своего рода мотивационно-ценностный абреактивный взлом – чертовски тонкий, оставляющий личность в основном нетронутой, измененной лишь в паре черт ровно настолько, чтобы превратить Рив в послушную маленькую подсоску.

Я сижу расставив ноги, тяжко дыша над своим огромным раскачивающимся ведром с кишками, и пытаюсь смириться с тем фактом, что мне скоро придется убить свою лучшую половину. Это расстраивает, как бы часто я ни вытворял подобное раньше.

Наверху раздается грохот. Я встаю и ковыляю взглянуть, что происходит. Ненавижу это тело, но оно было полезно, чтобы привести меня туда, куда никто из нас иначе не смог бы попасть. Экспериментаторы слегка забили на внутреннюю безопасность, забыв старенькую аутентификационную присказку: «Первый полетел на юг, а второй вернулся в дом, третий сделал плавный круг над секретным логовом». Понятное дело, когда вроде бы контролируешь все ассемблеры в симуляции, сильно кружить над секретным логовом ни к чему – особенно если там уже кружит твоя ничуть не подозрительная копия, – но все же…

Я жду внизу лестницы.

– Кто там? – тихонько спрашиваю я.

– Это я, – откликается Яна. – Мне тут нужна небольшая помощь.

– Бегу-бегу. – Я слоновьей поступью поднимаюсь по ступенькам. Яна ждет наверху над телом Рив, чьи запястья и лодыжки замотаны скотчем. Она слегка подергивается и подает признаки того, что приходит в себя.

– Как думаешь, что нам с ней делать? – спрашиваю я.

– Оттащим вниз? – предлагает Яна. Она чуть запыхалась.

– Святое дело. – Я наклоняюсь и хватаю Рив за лодыжки. Несмотря на гротескный избыточный вес тела Фиоре, оно отнюдь не слабое. Я поднимаю и тащу, а Яна держит руки Рив достаточно высоко, чтобы та не стукнулась головой о ступеньки. Внизу я подтаскиваю ее к А-воротам. К этому времени ее глаза закатываются, и она краснеет. Ненавидя себя, я наклоняюсь вперед.

– А что бы ты сделала на моем месте? – спрашиваю я ее.

– М-мф! М-м-м…

Не сдаваться до самого конца – узнаю себя. Я поднимаю глаза на Яну.

– Почему ты не убила ее?

– Не хотела.

– И что, мы просто…

– Просто засунь ее в воротную камеру! – напряженно бросает Яна.

Я беру Рив под мышки и поднимаю. Она обмякает, наваливаясь на меня мертвым грузом, стараясь замедлить.

– Мне это нравится не больше, чем тебе, – говорю я ей. – Но этот город слишком мал для нас двоих.

Когда я запихиваю ее в камеру А-ворот, она пинает меня обеими ногами, но я такую реакцию вполне ожидаю и кое-как уворачиваюсь. Вскоре дверь захлопнута.

– Ну? – Я свирепо смотрю на Яну. – Что теперь? – Чувствую себя полным дерьмом, что уж там. Но так всегда, когда учиняешь расправу над самим собой. Думаю, поэтому было бы лучше, если бы Яна просто грохнула ее на лестнице – тяжкая моральная ноша оказалась бы на ее плечах – не на моих.

Яна склонилась над панелью управления.

– Так, сейчас разберемся, – бормочет она. – Слушай, я собираюсь снять ей прошивку.

– Бляха. – Я качаю головой, пародируя смирение. В дверь воротной камеры глухо лупят изнутри, и я невольно поеживаюсь. Сочувствую Рив – представляю себя на ее месте и понимаю, что ситуация ужасная. – Но почему?

– Потому что. – Яна смотрит на меня снизу вверх. – Фиоре рано или поздно распознает обман, если ты продолжишь бегать в его теле. Не кажется ли тебе, что пора вернуться?

– Вернуться?

– В тело Рив, – терпеливо поясняет она.

– В Рив, – эхом отзываюсь я. – Ну да, понимаю. – Видимо, когда бьют по голове, все-таки слегка тупеешь. Яна права, нам не стоит