Отель одиноких сердец - Хезер О’Нил

постоянно растрепана. Нос слишком выдавался вперед. Еще когда он был малышом, взрослые переживали из-за того, что нос у него вырастет слишком большой. Из-за густых, выгнутых бровей взгляд его казался недоверчивым. Но голубые глаза были фантастически красивыми. Когда он улыбался, в ряд выстраивались прекрасные, крупные зубы, а глаза раскрывались шире, и голубизна их на смуглом лице становилась особенно притягательной.

Выражение лица Джимми соответствовало его непредсказуемому настроению. Нечего было и думать о том, чтобы его убить или ниспровергнуть. Он вымачивал слова в вине и закаливал их в огне. Они были способны повести людей на смерть и на подвиг. Причина его успеха, в отличие от Макмагона, заключалась не в том, что он был расчетливой рабочей лошадкой. Причина его ошеломительного успеха заключалась в том, что рисковал он отчаянно, пути его были неисповедимы, а интуиция почти сверхъестественна.

Так вот, Роза с Пьеро сидели напротив него через стол. Макмагон сказал Джимми, что после передачи героина и завершения выступлений тот мог всадить Розе пулю между глаз и избавить ее от страданий. Предполагалось также, что он прикончит любовь всей ее жизни – Пьеро, который наверняка будет ее сопровождать.

Макмагон предупредил его, что с ней постоянно надо быть начеку, потому что Роза была гораздо отчаяннее ее парня. Он добавил, что, даже если он будет одет как гангстер, Пьеро не способен на насилие. У него замедленная реакция. Даже если он попытается кого-нибудь ударить, ощущение будет такое же, как от удара подушкой.

Пьеро взял цветок из вазочки на столе. Стряхнул со стебля капельку воды и заложил цветок себе за ухо. Черная кошка спрыгнула из форточки на стол и затем устроилась на коленях у Пьеро.

– Утопи эту тварь в ванной, – сказал гангстер. – Господи, спаси.

Пьеро пропустил его слова мимо ушей и продолжал гладить кошку по голове. Кошка была черная, только нижняя половина мордочки ее белела, как будто намазанная кремом для бритья.

– Привет, моя милая, – говорил ей Пьеро. – Мы тут с тобой, конечно же, для того, чтобы рассуждать о приятном в самой неприятной обстановке. Тебе бы надо сделать что-нибудь совсем плохое, чтоб ты не возродилась в человеческом облике. Невелика заслуга ходить на двух ногах. Она очень переоценена.

Бандиты удивленно смотрели на него. Они были уверены, что, если бы он жил в Нью-Йорке, его бы за такие слова тут же прикончили. Всем им хотелось знать, почему канадская смазливая бабенка выбрала себе в партнеры такого придурковатого шута горохового. Но Джимми это понял сразу же. Потому что Пьеро позволил ей быть свободной.

Роза и Джимми сидели, как сидели, и глядели друг другу в глаза. Внезапно до Джимми дошло, почему Макмагон так ее возненавидел. Он тут же понял кое-что про Макмагона, о чем раньше не подозревал. Он знал, что Макмагон человек особого склада. Он относился к тому типу мужчин, которые ненавидели мать Джимми. К тому типу мужчин, которые смотрели на его мать свысока. К тому типу мужчин, чьи мерзкие взгляды заставили мать Джимми выброситься из окна.

А ведь мать Джимми была замечательной женщиной. Она знала, что надо сделать, чтобы он перестал плакать. Она рисовала черную кошечку на кусочке бумаги, прикладывала себе к лицу и мяукала, а кошечка в этот миг будто бы оживала. Стоило ей надеть себе на руки оба его носочка, и потом они говорили ему, что им очень хочется пойти погулять.

– Однажды став потаскухой, останешься потаскухой навсегда, – сказала она Джимми в тот день, когда выпрыгнула из окна.

И тут Джимми удивил всех присутствовавших. Он сказал:

– Когда тот клоун сошел с каната, что он хотел этим сказать? Что-то вроде того, что пусть он даже тварь ничтожная, но мысленно витает в облаках?

– Именно это, – ответила Роза. – Он считает, что ограничен общепринятыми нормами поведения, но это не так.

– Как случилось, что в вашем представлении так много клоунов?

Роза повернулась к Пьеро, тем самым предлагая ему ответить на этот вопрос. Он просто сидел там, и люди, которые на него смотрели, видели, что он расстроен и чувствует себя не в своей тарелке, как будто все еще остается на стороне кошки. Ему даже взглянуть на Джимми Бонавентуру было непросто. Он не мог выкинуть из головы образы всего, что натворил этот бандитский главарь. Он знал, что многие считают Джимми Бонавентуру романтиком, судят о нем по его достижениям. Когда он начинал, у него вообще ничего не было, а теперь он правил величайшим городом на земле. Разве не это можно было назвать американской мечтой? Каким образом это случилось? Разве мог человек стать богатым, если не заботился только о себе, не принимая других в расчет?

– Я хочу подождать снаружи, – сказал Пьеро по-французски, обратившись к Розе, чтобы, кроме нее, его никто в комнате не понял.

– Зачем нам так много клоунов? Вы не были внимательны в тысяча девятьсот двадцатые годы, – стала отвечать Роза, давая Пьеро возможность выйти из помещения. – Вам не приходило в голову, что все снова станет очень плохо, и потому у вас не было нужды вкладывать деньги в печальных клоунов. А мы в Монреале понимали, что в жизни все переменчиво. Зима приходит так же неизменно, как за ней следует лето. Поэтому всегда нужно заранее быть готовым к самым разным чувствам. У нас всегда были клоуны.

– Они могли выжить на заработок от своей профессии?

– Разве вы не видели, что о нас пишут? Эта труппа пользуется успехом. В следующем году мы сможем пересекать границу в обе стороны столько, сколько захотим. Это отличное прикрытие. А на Макмагона охотится полиция. Вот так обстоят дела. Его все время хотят поймать. А в мою сторону полицейские даже не смотрят. И никогда не допустят мысли, что всем может заправлять женщина. А я – женщина и потому невидима. Меня они никогда не станут подозревать.

– Вы хотите сказать, что вас никогда не поймают?

– Нет, раньше или позже нас всех поймают. Только постоянно об этом помня, мы можем принимать рискованные решения. Вы со мной согласны?

– Да. Правда, я никогда не думал об этом в таком ключе. Вы очень доходчиво излагаете ваши соображения.

– Нас оставят в покое только после смерти. Все существует только во временных рамках. Об этом знает каждый клоун.

Какое-то время Джимми молчал, озадаченно глядя на Розу, потому что ему требовалась пауза, чтобы осмыслить Розино высказывание. Потом спросил:

– У вас там, в Монреале, есть