Волшебный свет любви - Наталья Батракова

И что за страсть у людей навешивать на любовь разные ярлыки? Безумная, необыкновенная, первая, настоящая… Ведь это все пустое. Правильно Катя сказала: главное – есть она или нет, жива или мертва. Любовь всегда делает нас лучше – добрее, нежнее, красивее. И, сами того не замечая, мы стремимся ей соответствовать.

Какая замечательная песня – «Нежность»… Пусть я не видел у родителей проявлений нежности напоказ, но она была. Достаточно вспомнить, как они держали друг друга за руки. Будь то за столом или у отца в кабинете, когда он давал ей прочитать что-то из написанного, проверить ошибки. Мама читала, он держал ее за руку и любовался ею… Как многого я тогда не замечал, не понимал в любви… Любовь и есть миг бесконечности. И их любовь жива, пока жива мама, пока есть я… потому что… у нас с Катей тоже будут дети! Надо ей позвонить», – улыбнулся он, взял со стола мобильник и, взглянув на пустой стакан, решил плеснуть себе еще немного виски.

«Почему она так нервничала в последнем разговоре? – вдруг понял он, что его тревожило. – Неужели из-за отца. Надо набрать Андрюху, убедиться, что с ним все в порядке».

На звонок долго не отвечали. Наконец что-то щелкнуло.

– Вы что, сговорились сегодня? Сто раз за день трепались, – недовольно пробурчал в трубку друг, да так близко, словно находился в соседней комнате. Вадима всегда удивляло, почему слышимость за тридевять земель гораздо лучше, чем в родной стране.

– Ну, во-первых, не сто, а только четыре, – быстро сосчитал в уме Ладышев. – Во-вторых, что значит сговорились? С кем?

– С Катей, с кем еще! Стоит только уснуть, вы тут как тут!

– То есть?

– А то и есть! Я почти двое суток на замене оттрубил, спать хочу. Забыл, небось, как после такого с ног валишься?

– Не забыл. Только при чем здесь Катя?

– Да приезжала она, – нехотя объяснил Андрей. – Уехала – я все заснуть не мог. Только задремал – ты трезвонишь.

– А зачем приезжала?

– Да кто их, женщин, поймет. Вопросы какие-то странные задавала. Из прошлого.

– А точнее?

– Ей вдруг стало интересно, почему ты ушел из медицины.

– И что ты ответил?

– А то и ответил: пусть сама у тебя спросит, – недовольно шмыгнул носом Заяц.

– То есть? Не темни.

– Да то и есть!

– Что – то? Объясни толком!

– Разбудила звонком, приехала, все допытывалась, что и как там тогда было, почему… В общем, я ей спросонья даже про Леру рассказал.

– Зачем?

– Да почем я знаю!.. Извини. Сам не пойму, кто меня за язык дернул. Ты ей ничего не рассказывал?

– Практически ничего.

– Странно. Мне показалось, что она слишком много знает. Непонятно.

– Что непонятно? Давай говори, не тяни резину.

– А что тут тянуть? Приехала, задала кучу вопросов. Если бы у меня не создалось впечатления, что она много знает, я бы ей вообще ничего не сказал, – попытался оправдаться Андрей.

– Да я тебя ни в чем не виню, – успокоил Вадим и задумался.

То, что Катю интересовало его прошлое, с одной стороны, неудивительно. Он и сам поначалу стремился узнать о ней как можно больше. С другой – все было более чем странно. Казалось, для нее на сегодняшний день ничего не должно быть важнее состояния отца.

– А теперь давай по порядку, – потребовал он. – Чем она объяснила такой интерес?

– Сказала, что знает двух, даже трех человек, причастных к той истории.

– А конкретно? Кто такие? Она называла фамилии?

– Нет. Сказала только, что одна из женщин заказала статью, а с другой, которой та девушка приходилась племянницей, она вместе работает, – поднапрягся Заяц. – Но фамилии не называла… Точно не называла.

– А еще? Кто третий? Или третья?

– Больше ничего не говорила. Только спрашивала.

– О чем?

– О гинекологе, который дежурил в ту ночь.

– А журналистка? Она и с ней знакома?

– Я так и не понял. Я ей даже фамилию назвал – никак не отреагировала.

– Ты ее запомнил? Удивил! – усмехнулся Вадим. – Для чего?

– Да все в глаза хотел посмотреть, – вздохнул Андрей. – Я даже подумал утром, что фамилия, которую ты мне диктовал, тоже Евсеев. То есть, и Катя в девичестве была Евсеева… – добавил он и вдруг замолчал. – Нет, этого не может быть, – не поверил он своим же умозаключениям. – Точно не может. Она не могла, она не такая. Это все моя дурь от недосыпания. Да и Катя была приболевшая какая-то. Хлопнулась тут у меня в обморок. Но быстро очнулась, не волнуйся. Переутомилась, видно. Или переволновалась. А ты чего все-таки трезвонишь-то? – попытался он сменить тему.

– Ну, а дальше? – не повелся на уловку Вадим.

– А дальше собралась и уехала. Полчаса побыла, не больше. Если хочешь узнать насчет ее отца, то там все в порядке. Час назад справлялся, сразу после ее отъезда.

«А ведь верно, Евсеева…» – промелькнуло в голове Вадима.

– …Ладно, извини, что разбудил. Прилечу – позвоню, – едва смог произнести он.

– О’кей. Жду.

– Все, будь.

Вадим отключил телефон, машинально пригубил виски.

«Екатерина Проскурина до замужества была Екатериной Евсеевой. Как это я раньше не связал? Получается… Чушь! – отверг Вадим логичную догадку. – Заяц прав: обыкновенное совпадение имени и фамилии… Осенью Поляченко отдавал мне досье на нее. Где же оно? – напряг он память. – Дома в кабинете. Где-то в столе. Стоп! Был еще электронный вариант!»

Отставив стакан с виски, он быстро распаковал дорожный кейс, вытащил ноутбук, включил и, дожидаясь загрузки, сделал еще глоток.

«Надо позвонить маме, попросить найти газету. Вдруг мы с Андреем ошиблись, неточно запомнили фамилию», – ухватился он за спасительную мысль.

– Мама, привет, – быстро набрал он номер. – Как ты?

– Все хорошо, сынок. Вот, Катю в гости жду, пирог с вишней испекла. И тебе на завтра останется, – воодушевленно заговорила мать.

– То есть, ее у тебя еще нет?

– Пока нет. Но уже едет. Задержалась на работе, вот только что позвонила. А что? Ревнуешь? – шутливо поинтересовалась она.

– Это даже хорошо, что ее нет, – никак не отреагировал Вадим. – Мама, помнишь ту газету… Ну, в которой была статья про отца. Та, последняя… Ты можешь мне ее найти и кое-что зачитать?

– Ой, Вадим! Да зачем тебе это сейчас?

– Надо, мама. Срочно, – стоял он на своем. – Она в зеленой папке, на столе в моей комнате. Та, в которой…

– Да помню я, – вздохнула женщина. – Там, где копии бумаг по экспертизе. Ну хорошо, – нехотя согласилась она.

В трубке послышались шаги, скрип двери, шуршание.

– Нашла.

– Мама, прочти мне имя и фамилию автора, – попросил он и замер.