Собрание сочинений. В 4-х т. Том 1. В дебрях Индии - Луи Жаколио

Одним словом, Рам-Шудор имел так мало общего с факирами, что не знал даже самых простых правил для исполнения взятой им на себя роли. Друзья пришли к этому заключению после двадцати четырех часов пребывания на борту, где все так тесно соприкасались друг с другом, что не имели возможности уединиться.

Но если Рам-Шудор — не факир, в чем нельзя было сомневаться, если он только выдал себя за такового, чтобы лучше скрыть свои намерения, то кого хотел он обмануть и в чью пользу совершал этот обман?

Эти вопросы Нариндра и Рама поставили друг другу на второй вечер, когда они, удалившись в каюту, делились своими впечатлениями. Первый вопрос был ясен: Рам-Шудор никого не мог иметь в виду кроме Сердара, по крайней мере на борту «Дианы». Только этот человек, который играл такую выдающуюся роль в войне за независимость и прославился своими подвигами, который приобрел множество врагов, с ожесточением преследовавших его, мог представлять интерес для предателя. Что касается второго — в чью пользу действует мнимый факир, то они также пришли к весьма точному логическому заключению, как показывают уже нам известные события.

Рам-Шудор, пойманный врасплох в Нухурмуре, еще тогда сознался, что он агент Кишнайи, а потому нетрудно было догадаться, в чью пользу действовал предводитель тхугов. Это мог быть только сэр Уильям Браун, губернатор Цейлона, который еще раньше пользовался услугами Кишнайи, чтобы завладеть Сердаром, когда последний был приговорен к смерти вместе с Нариндрой спасен Рамой-Модели и Ауджали.

Настойчивость, с которой Рам-Шудор просил Сердара взять его с собой, также указывала на его намерения. Накануне отъезда он мог незаметно пройти ночью через внутреннюю долину и явиться к предводителю тхугов, который, выбирая между Нана-Сахибом и Сердаром, поручил своему верному шпиону предать Сердара Уильяму Брауну, а сам намеревался воспользоваться отсутствием защитников и завладеть принцем.

Придя к такому заключению, друзья решили посвятить весь следующий день неустанному наблюдению за Рам-Шудором, не привлекая к себе его внимания. Решено было также предупредить Сердара и употребить все свое влияние на него, чтобы заставить его запереть мнимого факира на все время, пока не закончится экспедиция на Цейлон.

К уверенности в измене Рам-Шудора они пришли на основании своих рассуждений и близкого знакомства с нравами и обычаями настоящих факиров. Тем не менее они не скрывали от себя, что не так просто будет убедить великодушного Сердара, особенно если учесть, что сорок восемь часов тому назад они сами подтвердили правдивость слов Рам-Шудора, а с тех пор не случилось ни одного события, которое опровергло бы это мнение.

Надо было, следовательно, во что бы то ни стало добыть очевидный факт, указывающий на измену; без этого Сердар им не поверит. Между тем Рам-Шудору достаточно было переброситься двумя-тремя словами с одним из тех макуа, которые на своих пирогах окружают вновь приходящие суда, чтобы предупредить сэра Уильяма Брауна. Они были индусами и знали, как ловко, несмотря ни на какой надзор, переговариваются между собой туземцы.

Но как добыть этот факт? Они решили употребить для этого все силы своего ума. В их распоряжении был еще целый день, а за один день многое можно сделать.

Счастливая звезда Сердара снова всходила на горизонте, несмотря на то, что Барбассон мог опоздать и не приехать вовремя. Проницательности и чутья Нариндры и Рамы было достаточно, чтобы и на этот раз спасти его.

На следующий день вечером, когда с «Дианы» можно было различать вершины Курунегала и Адамова пика, Нариндра, прогуливаясь по палубе, обратился к Раме со словами:

— Я нашел средство сорвать маску с Рам-Шудора; но для того, чтобы я мог привести в исполнение свой план, необходимо устроить так, чтобы мы сегодня вечером не попали в порт.

— Я это возьму на себя, — отвечал Рама, — мне достаточно сказать одно слово своему брату. Уменьшив скорость движения винта так, чтобы Сердар этого не заметил, мы опоздаем и не попадем в проходной канал, а потому вынуждены будем провести ночь на море.

— Иди же и скажи ему… И давай лучше говорить о других, совершенно посторонних вещах; мне кажется, что Рам-Шудор о чем-то догадывается… Он не спускает с нас глаз.

Шпион тхугов, действительно, продолжая забавляться со своими пантерами, которые, касающихся Сердара, должны были играть весьма важную роль, был, видимо, чем-то встревожен. Неужели он заметил, что за ним следят? Догадаться об этом было невозможно, а между тем он время от времени бросал злобные взгляды на двух индусов, и лицо его как-то странно передергивалось. Не опасался ли он, что предприятие его рухнет в последнюю минуту? В первый раз, когда негодяй был пойман врасплох, он вывернулся благодаря своему хладнокровию и хорошо разыгранной комедии, которую он раз двадцать разучивал под руководством хитрого Кишнайи, никогда ничего не делавшего наобум; но он чувствовал, что на этот раз, если его поймают, ничто не спасет его от заслуженной им участи.

Одна вещь встревожила его в высшей степени. Со времени отъезда из Гоа Рама-Модели под предлогом, что ему нужно развлечься и припомнить прежнее ремесло заклинателя, пользовался всяким удобным случаем, чтобы испытать свое влияние на пантер и, как это ни странно, в течение двух дней приобрел такую власть над этими животными, что всякий раз, когда он устремлял на них пристальный взгляд и обращался к ним коротко и повелительно, они переставали заниматься своим хозяином и повиновались только человеку, который положительно очаровал их.

Негодяй, однако, принял все предосторожности, чтобы никто до последней минуты ни о чем не догадался и чтобы сам он казался непричастным к тому, что произойдет в назначенный час. Он должен был передать губернатору Цейлона олле, который был написан Кишнайей и на котором самый опытный глаз не мог бы разобрать ни одного знака. Поэтому ему нечего было беспокоиться в том случае, если бы у него нашли этот пальмовый лист. Что касается его передачи, то ничего не было проще.

Когда суда ждут посещения санитарной комиссии, которая должна выдать им свидетельство о пропуске, задолго до официального сигнала появляется целая толпа туземцев, которые подъезжают к ним на пирогах и предлагают пассажирам разные съестные припасы, местные редкости, попугаев, обезьян. Достаточно было передать одному из них олле и произнести при этом магические слова «для губернатора!», чтобы послание минут через десять было доставлено по назначению.

Рам-Шудор и не подозревал, что такой простой способ не ускользнул от проницательности двух индусов, и считал себя с этой стороны огражденным от всякой неожиданности.