Миры Бима Пайпера. Пушистики и другие - Генри Пайпер

Судостроители заявили, что много времени это не займет.

— Я прослежу, чтобы вы получили полную информацию об этой системе, князь Траск, — пообещал Шефтер.

— Надеюсь, господа, вы понимаете, что информацию надо держать под шлемом, — напомнил офицер разведки. — Если обнаружится, что мы снабжаем космических викингов нашими техническими секретами… — Он многозначительно потрогал свой загривок, и у Лукаса возникло подозрение, что основным видом смертной казни на Мардуке было отсечение головы.

— Надо выяснить, где у этого бандита база, — заметил штабист. — Вы, князь Траск, полагаю, не станете считать, что он находился на борту своего флагмана и вы с ним уже разделались раз и навсегда?

— О нет. Я предполагаю как раз обратное. Я не верю, что они с Орммом могли лететь на одном корабле после того, как Дуннан обустроил свою базу. Одному из них придется постоянно оставаться дома.

— Что ж, мы сообщим вам об их налетах все, что сможем, — сказал Шефтер. — Большая часть информации совершенно секретна, и я прошу вас о ней не распространяться. Я уже просмотрел резюме вашего сообщения; полагаю, мы сможем сообщить друг другу много интересного. У вас есть какие-то предположения, князь?

— Только одно. Его база находится на нетеррестроидной планете. — Лукас рассказал о закупках Дуннаном установок регенерации воды и воздуха, баков карникультуры и гидропоники. — Это, конечно, нам оч-чень поможет…

— Да, в пространстве Старой Федерации «всего-навсего» пять миллионов планет, где можно жить в искусственной среде. Включая несколько полностью покрытых водой, где при наличии времени и материала можно строить подводные купола, — отозвался штабист.

Один из разведчиков, долгое время лелеявший недопитый стакан коктейля, внезапно прикончил остаток, налил себе еще, мрачно глянул на стакан и осушил единым глотком.

— Что бы мне хотелось знать, — выговорил он, — так это то, как эта сволочь нецензурная Дуннан узнал, что мы пошлем корабль на Аудумлу. Вы мне напомнили об этом своими подводными городами. Не верю, что он выбрал планету наугад и ждал там год-полтора, пока не покажется наш звездолет. Я думаю, он знал, что «Победительница» прилетит на Аудумлу и когда.

— Мне не нравится эта мысль, коммодор, — заметил Шефтер.

— А мне что — нравится? — огрызнулся разведчик. — Но факт остается фактом.

— Верно, — согласился адмирал. — Займитесь этим, коммодор. Думаю, не стоит напоминать, чтобы вы тщательно проверили всех причастных к делу. — Он заглянул в собственный стакан — на дне плескались несколько капель — и медленно и осторожно наполнил его. — Давно уже флоту не приходилось беспокоиться о шпионаже. — Он повернулся к Траску: — Полагаю, я смогу связаться с вами во дворце в любое время?

— Мы с князем Траском приглашены в охотничий домик принца Эдварда, — сказал Бентрик и тут же поправился: — Простите, барона Крэгдейла. Мы отправляемся туда сразу же после заседания.

— А… — Адмирал чуть улыбнулся. Кроме того, что у него отсутствовали рога и шипастый хвост, этот викинг отличался тем, что был вхож в королевскую семью. — Что ж, тогда до встречи, князь.

Охотничий домик, где кронпринц Эдвард мог побыть просто бароном Крэгдейлом, располагался над узкой горной долиной, на дне которой клокотала река. По обе стороны вздымались горы, одетые вечными снегами; по склонам их сползали льды. Острый пик, у основания которого зарождалась река, покрывали малиново-алые альпийские луга, ниже начинался пояс густых лесов. В первый раз за год рядом с Лукасом стояла Элейн, глядя его глазами на красоту гор. Ему уже начинало казаться, что она ушла навсегда…

Охотничий домик как таковой не совсем соответствовал тому, что понимает под этими словами обычный клинковец. Сверху архитектурный ансамбль напоминал солнечные часы: хрупкая башня, как гномон, возвышалась в центре круга, образованного низенькими пристройками и садами. Лодка приземлилась у основания башни. Как только Лукас, супруги Бентрик и их сын с воспитателем вышли, вокруг тут же заметались слуги; наверху уже кружила вторая лодка, с багажом и личной прислугой Бентриков. Элейн исчезла.

Лукаса провели в шахту подъемника. Слуги показали ему апартаменты, разложили вещи, наполнили ванну, попытались даже помочь принять ее и без умолку квохтали вокруг, пока Лукас одевался.

К обеду собралось два десятка гостей. Бентрик уже предупредил Лукаса, что среди них могут попадаться самые странные типы и не всегда высокородные. Из простонародья присутствовали несколько профессоров, большей частью гуманитариев, профсоюзный лидер, пара членов палаты представителей, один делегат и несколько «социальных работников» (это звание Лукас не совсем понял).

Его соседкой за столом оказалась госпожа Валери Альварат. Она была красива — черные волосы и пронзительно-синие глаза, — комбинация, необычная на Клинковых мирах, — и умна, или, по крайней мере, умно разговорчива. Представили ее как дуэнью дочери кронпринца. Когда Лукас спросил, а где же дочь, Валери рассмеялась:

— Ей еще долго не придется развлекать космических викингов, князь Траск. Ей ровно восемь лет; я проследила, чтоб ее уложили в кровать, прежде чем спуститься сюда. После обеда я к ней еще загляну.

Потом кронпринцесса Мелани, сидевшая по другую руку, задала ему какой-то вопрос о придворном этикете Клинковых миров. Лукас ограничился общими фразами и тем, чего поднабрался в студенчестве на приемах при дворе короля Экскалибура. Самодержавие на Мардуке существовало до того, как был колонизирован Грам, и Лукас не собирался признаваться, что монархия на его родине появилась после того, как он сам отправился в космос. Стол был достаточно мал, чтобы все могли слышать его ответы и задавать вопросы. Так что Лукас не мог закрыть рот ни за обедом, ни после того, как все перешли в библиотеку пить кофе.

— А как насчет вашего правительства, вашей общественной структуры и тому подобного? — спросил кто-то, устав выслушивать описания мелочей дворцового быта.

— Мы редко употребляем слово «правительство», — ответил Лукас. — Мы много — боюсь, что даже слишком, — говорим о власти и сюзеренитете, но правительство для нас — сюзерен, который лезет не в свое дело. До тех пор пока власть поддерживает некое подобие общественного порядка и делает самые серьезные преступления опасными для жизни преступников, нас это устраивает.

— Но это чисто негативное описание. А что хорошего делает для народа правительство?

Лукас попытался объяснить феодальную систему Клинковых миров. Оказалось, что очень трудно объяснять то, что ты всю жизнь считал единственно правильным, тому, кто не имеет об этом и понятия.