Эффект Домино - Ольга Карелина

В кафе, до которого Домино так и не запомнил, как они добрались, явно знакомые с Орельеном и его охраной официанты усадили всю компанию за самый дальний стол. Орельен только бросил им: «Как обычно», — и, пока общий набор несли, мерным голосом зачитывал аурисам их будущую жизнь. Ему потребовалось ровно пятнадцать минут, за которые Домино и Азат узнали, что отныне они относятся к одной из его групп, отвечающих за наркотрафик, и в ближайшее время должны предоставить детальный список всех клиентов, с коими уже наработаны отношения. Месторасположение их лаборатории хетта не интересовало — главное, чтобы она всегда была в «конвейере». О любых затруднениях они обязаны отчитываться руководителю группы — им выступал его сын Юстис, с которым они познакомятся сегодня же вечером, когда соберут весь свой скарб и бывших товарищей и приедут на постоянное место жительства, где произойдёт распределение их бойцов по другим отрядам. И само собой, если кто-то из них двоих желает быть занятым в иной сфере, тоже следует сообщить этим же вечером.

Пока Орельен скучным и словно бесцветным тоном рассказывал эти несомненно важные вещи, Домино наблюдал за ним и его окружением, чтобы составить правильное впечатление о начальстве и в дальнейшем выработать необходимую линию поведения. Он почти уже отошёл от потрясения — второго за какие-то сутки — и в новую реку нужно было войти с наименьшим количеством брызг. Орельен — очевидно, из тех, кто предпочёл своей организации Степного Волка из соображений силы или выгоды — был почти полной противоположностью Зебастиану и как будто совершенно не заинтересованным в их бизнесе — казалось даже странным, что Волк сделал именно его одним из своих советников. Они, в конце концов, принесли им трианг, самый дорогой наркотик в мире, а его полумёртвые тёмно-карие глаза выражали только усталость. Хотя, кажется, он был исполнительным и надёжным, этот примерно пятидесятилетний хетт с наполовину поседевшими волосами и сухими узловатыми пальцами, раз Зебастиан доверил ему один из основных источников прибыли. И Домино не хотелось знать, что он сделает с ними за неподчинение: похоже, всех ниже себя Орельен воспринимал обыкновенными шестерёнками в их отлаженном механизме и в любой момент был готов заменить отработавшую своё деталь на новую. Любопытно будет посмотреть, как он общается с сыном.

По окончании разговора Домино с Азатом поехали обратно, обрадовать соратников сменой руководства — и заодно убедиться, кто пойдёт за ними до конца. Азат шумно ликовал почти всю дорогу, торжествуя так легко доставшуюся победу: изнутри им будет намного проще подточить несущие колонны помоста Зебастиана, а они попали туда столь малой кровью! Домино же опять угрюмо молчал, размышляя о самой природе их фантастического везения и о том, что им делать теперь, когда весь их ранее, на выходе из Рей-Денна, заготовленный план окончательно полетел ко всем чертям. Что бы сказал Шона? И как расценивать этот провал вследствие появления Рэкса — действительно как негаданную удачу или как очередное предупреждение? Домино совсем не был уверен, что готов ходить под Зебастианом так скоро: он шёл на Север совсем не за этим…

Но что, в конце концов, им ещё оставалось? Опять начинать всё сначала, как будто и не было этих трёх лет? Столько работы псу под хвост… Азат уже строил планы, как их новое руководство оценит его собственные списки клиентов в работорговле, и Домино не решился портить ему настроение. Разве не за тем они всё это начали?..

Их пятеро товарищей встретили сообщение о входе в ряды Степного Волка с недоверием, но не без радости. Крайт немедленно выразил готовность помогать любому из них в любом деле, и Домино, воспользовавшись случаем, пригласил его к себе. Также за наркоторговлю выступил и Палаш, почти потребовав включить его в «силовое сопровождение», остальные же с облегчением отошли к Азату, чтобы вернуться на уже проторённую дорогу. Погрузив всё на машины, бывшая группа Братца Лиса в приподнятом настроении отправилась обратно на северо-запад — на этот раз к самому подножию Гадюки, в город Элевейт, ранее подконтрольный МД, а теперь — Степному Волку.

А дальше всё закрутилось. Домино и Азат взяли курс на постепенное сближение с Зебастианом, чтобы однажды, как и завещал Шона, ударить в самое сердце, а потому приходилось вдвойне внимательно следить за своими словами и поступками — чтобы ни одному человеку даже на секунду не подумалось, что они что-то замышляют против Зебастиана. В какой-то момент Домино ощутил, что буквально тонет в этом болоте лжи, образовавшемся вокруг них, и это оказалось неожиданно тяжело — так откровенно лицемерить всем подряд. Раньше они были отдельно ото всех и имели право никому не объяснять своих действий, теперь же все кому не лень считали каждый их шаг. Но хуже всего, конечно, был не полицейский надзор никому не доверявшего Зебастиана, а само осознание того, что они самоотверженно служат своему злейшему врагу, имея в качестве оправдания лишь довольно отдалённую перспективу воздать ему за всё наболевшее.

Однако из него вышел неплохой вождь — это не заметил бы только слепой. Система, выстроенная на вечно бунтующем Севере Зебастианом, уже функционировала сама по себе и, кажется, без особых усилий с его стороны и поэтому не рухнула бы, даже уничтожь невидимая сила половину его соратников. Подобное было невероятно: неплохо разобравшийся в истории Севера по книгам из Рей-Денна и некоторым рассказам очевидцев Домино тщетно пытался представить, какой же харизмой и умом надо обладать, чтобы за столь короткое время усмирить все присущие данной территории противодействующие потоки.

Здесь всегда были войны. Заселение Севера началось всего-то около ста пятидесяти лет назад, чуть раньше колонизации Декка и Столлии, и туда ушли за приключениями все несогласные с режимом и жаждущие своей, неподконтрольной правительству жизни. Здесь обустроились своенравные веры, которым не дали автономии на Великой равнине, здесь образовали свои кланы непокорные аурисы, также желавшие существовать особняком от цивилизации, здесь осели охотники за лёгкой наживой… Ну а поскольку контролировать столь большую территорию, позволявшую комфортно жить лишь в предгорьях и возле немногочисленных выходящих на поверхность подземных источников, было тяжело, здесь же обосновались и бонзы криминала. ГШР и МД по большей части только выпускали на Севере пар, когда не могли решить свои проблемы в крупных городах без масштабного кровопролития, так что их власть существовала постольку-поскольку. Поэтому никто и не мешал аурисским кланам постоянно грызться за спрятанные в недрах необъятной степи сокровища — им лишь обеспечивали номинальную поддержку. Наверное, искоренить здесь преступность можно было лишь методичным отстрелом каждого подозрительного лица и выставлением блокпостов на каждые пять километров лет так на семь — на что находящиеся в противостоянии ГШР и МД, конечно, не могли пойти. Так что для остальных жителей Милотена Север оставался этакой теневой зоной, приезжать в которую стоило лишь на свой страх и риск.

Но неужели поголовного уничтожения одного из основных кланов — претендентов на власть оказалось достаточно, чтобы вот так легко подчинить себе Север? Все, с кем так или иначе пересекались Домино с Азатом в своём новом стане, боготворили Зебастиана — и видимых причин этому не было. Если не считать Кирсте, степи были захвачены им почти бескровно: большинство он просто купил, причём в основном обещаниями, остальные пришли сами — из бандитов ли или прямо из Генштаба и из-под руки не менее харизматичного Мессии. Как так вышло? Домино внезапно обнаружил белое пятно в объяснениях Шоны, касающихся Зебастиана, и теперь постоянно гадал, не знал ли этого их наставник или просто не посчитал нужным рассказывать, исходя из каких-то своих соображений.

Наверное, ему было бы намного проще, если бы он изначально пошёл за своей местью в ГШР. Погружаясь в мир Зебастиана, Домино всё больше втайне опасался, что в итоге они не смогут сделать с его невероятной властью ровным счётом ничего.

Впрочем, пока всё шло неплохо. Благодаря триангу и бесконечной преданности Домино и Азат за какой-то год так продвинулись в иерархии подчинённых Зебастиана, что докладываться начали непосредственно Орельену, а не его сыну, вечно хмурому и дёрганому молодому хетту. Азат обзавёлся своим собственным кругом доверенных лиц, вместе с ним служивших на ниве работорговли, и, похоже, как и всегда, откровенно наслаждался ситуацией. Они теперь виделись реже, но всё равно оставались в связке, и пару раз Домино даже пытался поделиться своими ставшими за это время только сильнее переживаниями. Услышав в очередной раз совет не беспокоиться из-за мелочей и просто плыть по течению (повезло однажды, повезёт ещё!), Домино неожиданно резко ощутил вновь охватившее его одиночество.