Станислав Ростоцкий. Счастье – это когда тебя понимают - Марианна Альбертовна Ростоцкая

Для меня совершенно ясно, что кино просто нет, и каждый день это подтверждает. И на будущее нашего кинематографа я смотрю безнадежно, потому что кино стало абсолютно убыточной отраслью. Я, например, снял «Зори» за 800 000 руб. (2 серии), и за 1 год картину только у нас посмотрело 135 млн зрителей. А она идет до сих пор. Достаточно сказать, что в Китае ее посмотрел 1 млрд зрителей. Совместная с Норвегией картина «И на камнях растут деревья» стоила 2 млн руб. и 600 000 долларов. Сейчас она бы стоила 45 млрд руб. Где вы сегодня сможете собрать 45 млрд, когда большой удачей считается, если картину посмотрело 3 млн зрителей? Раньше мы бы считали, что это абсолютно провальная картина.

Когда все это начиналось, я уже знал, чем все кончится. И не потому, что я пророк, а потому что я достаточно хорошо был знаком с производством фильмов за границей. Я снимал в Чехословакии – тогда это была уже не капстрана, но законы были почти те же, – в Норвегии. А кроме того, я много раз бывал в Америке, у меня там много друзей, в том числе тот же Милош Форман. Поэтому я знал, что контроль рубля – это гораздо хуже, чем наш, идеологический контроль. У нас можно было обмануть, применить иносказание. Важно, чтобы тебя поняли зрители. Наконец, у нас можно было уговорить, потому что далеко не все начальники были идиотами. Были среди них и умные люди, которые все прекрасно понимали и сами страдали от этой системы. Не случайно, например, много прекрасных картин снято при Филиппе Ермаше. Его теперь обвиняют в травле Тарковского, а я лично знаю, что́ он принял на свою шею, для того чтобы Тарковский все-таки был, чтобы его картины увидели зрители. Знаете, что сказал мне сам Тарковский, когда мы с ним встретились за границей? Он мне сказал: «Станислав, я только теперь понял, что здесь я бы не снял ни одной своей картины – мне бы просто не дали на них денег». Уже «Ностальгию» он снимал в муках безденежья. «Жертвоприношение», после того как отпал немецкий спонсор, снимал на деньги шведского института и истратил весь годовой бюджет. А когда он снял фильм, ему сказали: «Какие 4 часа? Только 2 часа и не больше!»

Контроль денег намного ужаснее. Простите меня, тот же Коппола был дважды банкротом – это режиссер такого уровня! Я уж не говорю про молодых. При мне описывали имущество французского режиссера Паскаля Обье за то, что он не закончил фильм вовремя. Милош Форман рассказывал мне, как упрашивал продюсера дать ему возможность за 3 дня переснять финал «Кукушки». Так ему дали только 1 день, и он все-таки снял другой финал. Представление о том, что там ах как замечательно снимать картину, очень наивное. Не случайно все, кто уехал, вернулись и работают здесь.

В кино были сделаны две генеральные ошибки. Первая – это то, что отпустили прокат, который надо было оставить в руках государства. Пусть бы в кинотеатрах тоже показывали американские фильмы, но весь доход шел бы в казну. Кино и водка были двумя доходными статьями для государства. Не случайно сейчас пришли к тому, чтобы производство водки вернуть под контроль государства. Правда, я не пойму, что они теперь смогут сделать с этой монополией, ведь все заводы-то частные? А могла бы существовать точно такая же монополия проката.

Студии, работающие по новой модели кинематографа, практически являющейся копией американской продюсерской системы, в условиях невероятного повышения цен с трудом изыскивают средства на постановку фильмов. В этой системе отсутствует система взаимоотношений с прокатом. Поэтому, даже сняв картину, невозможно ее показать на экране, а значит, и получить средства на новое производство. Прокатчики предпочитают покупать по дешевке американские фильмы, естественно, весьма посредственного качества, хорошие фильмы стоят дорого, и все экраны кинотеатров заполнены третьесортной западной продукцией. Но эти деньги не попадают при существующей системе в руки кинопроизводителей. Кинематограф полностью коммерциализировался. Фильмы снимают не большие мастера, а те, у кого есть деньги. Госкино СССР ликвидировано. Никаких государственных субсидий и доли своих доходов студии не получают. В результате первым погибает детский кинематограф.

И вторая ошибка, о которой я постоянно твердил, за что и схлопотал от всех грузин, армян, молдаван и т. д. Я абсолютно не понимал тогда, почему мы, собственно, должны разрушать наш Союз? Ведь это не Союз Советских Социалистических республик, распад которого я считаю величайшей трагедией ХХ века, а Союз кинематографистов. У нас же не государственные связи, а связи творческие.

Посмотрите, что в результате: в Грузии кино не снимают, в Армении кино не снимают, в Молдавии кино не снимают, в Киргизии кино не снимают… А какие режиссеры там были! Какие картины снимали! Только потому, что был рынок. Теперь давайте для интереса посмотрим фильмографии российских режиссеров. Лиознова, Таланкин, Чухрай, Хуциев и даже такие главные разрушители, как Климов, Герман, – кто что за это время сделал? Никто ничего. Единственный, кто снимал, – это Данелия, да и тот все-таки пришел к «Орлу и решке». Что же такое случилось? Даже интересно.

В новом кино на сегодняшний день, конечно, лучшей картиной является «Кавказский пленник». Во-первых, там есть хоть какая-то нравственная проблема. А во-вторых, несмотря на то что картина трагическая, она снималась в самом начале чеченских событий, в ней есть какая-то надежда. Картина прекрасно снята оператором Лебешевым, и актеры потрясающе играют. Не случайно она выдвинута на «Оскар» от нашей страны. Мне нравится фильм «Особенности национальной охоты». Многие считают, что эта картина все же дань времени, что она оскорбляет русский народ, но я с этим не согласен. Все-таки она добрая.

Вообще я считаю, что в мире были две великие кинематографии – советская (я не боюсь этого слова) и американская. Ну, и временами – французская и итальянская. Конечно, в Америке есть потрясающие режиссеры, есть выдающиеся картины, но плохих картин у них ничуть не меньше, чем у нас, а может быть, даже больше – мы сейчас в этом убеждаемся. И шедевров ничуть не больше, чем у нас, а может быть, даже меньше. Другое дело, что нас в мире знали гораздо меньше, чем американцев. Кстати сказать, хорошие американские картины часто, как ни странно, делали выходцы из славянских стран – режиссеры Форман, Богданович, Полански…

Я считаю просто героями людей, ухитрившихся в наше время снять картину, которая имеет настоящий успех и способна доставить радость зрителям. Я сейчас говорю даже не