Беглый - Винсент Килпастор

Люди близко знакомые с хероином становятся в некотором роде просветлёнными. Они знают как быстро достичь нирваны в любом подъезде и поэтому легко расстаются с побочными продуктами земной сансары — мобилами, хрупкими отечественными автомобилями, работами и семьями. Когда у вас есть хероин нужно только одно — шприц.

Моя первая в жизни мобила пришла ко мне от такого вот хероинового Будды и оказалась Нокией. Вы должны их помнить — самая натуральная «труба», которую саудовские бедуины приторачивают к поясу. Размер в пол-логтя. Антенна длинной в большой палец ноги моей бабушки.

Но на вид довольно крепкое и стабильное средство для мобильной коммуникации. Беспорядочной аналоговой связи. Я пополнил ряды людей согнанных уздунробитой в сотовую сеть.

Когда барыга-коробейник уже закрывал свою коробушку, полную разной дребедени полученной им от относительно счастливых людей, постигших, что при наличии хероина нет необходимости в мобильной связи, кабельном телевидении, музыке, сексе и ювелирных безделушках — я сделал ещё одну импульсивную покупку. Уж не знаю, как я буду за неё отчитываться. Одна надежда на мягкий и податливый эксель от майкрософт. Покупая мобилу, совершенно не запланировано и походя, как обычно и делаю важные дела в личной жизни, я купил довольно увесистое дутое кольцо красного бухарского золота. Частично это безумие покрыли деньги Ван Эппса, частично — аванс от, как говорят узбеки Жонсон и Жонсон.

В секунду я решил сделать Анне предложение. У меня есть теперь все, что делает современного самца настоящим мужчиной — длинная мобила и надёжная крыша. А Ким Елена Брониславовна, похоже просто попала на полтинник. Я поеду на американскую военную базу, а не на синхрон. Илай там сам справится.

Первый звонок с моей относительно новой мобилы я сделал Дону, второй оперативнику Ильдару и только третий в вертеп Веры Петровны — Анне. Это выдаёт во мне не романтика, а конченного карьериста и приспособленца. Стихийная покупка кольца это единственное смягчающее вину обстоятельство.

Анна всегда знала и верила, что вот так вот однажды в двери вертепа Веры Петровны войдёт прекрасный принц с нокией от уздуна, спасет её и предложит обручальное кольцо.

— Мы станем венчаться завтра же!

Меня напугало слово «венчаться» в нем было что-то суицидальное и я быстро сказал:

— Увы, Анна, завтра я покидаю столицу и отправляюсь в город со страшным названием Кар-ши. Агентом по специальным поручениям. Хотя единственное спец поручение пока было сгонять за лепёшками.

— В таком случае венчаться будим сегодня же вечером. Я отказываюсь отпускать тебя в командировку одного и с такой замечательной мобилой. Провинциальные потаскушки украдут моего жениха в два счета.

— В принципе обвенчаться можно прямо сейчас.

Я кивнул на кровать и сделал вид, что расстёгиваю ремень.

— Грязный пошляк. Девушки мечтают о свадьбе и белом платье с фатой.

Я с ужасом представил себе всю эту мерзкую церемонию — с фатой, пьяными рылами гостей, икающим попом или костюмированной ведьмой из загса.

Все эти мысли Анна прочла смоего лица — как обычно. Она засмеялась:

— Купился, купился! Какая к черту фата, где мои шестнадцать лет? Но должно быть что-то оригинальное. Не стандартное как у всех.

У вас нет ощущения, что вы инопланетянин, попавший сюда совершенно случайно и до сих пор мучительно привыкающий к глубокому идиотизму созданной людьми корявой общественной системы? Уверен, что есть — иначе вы вряд-ли одолели бы поток моего бранного словоблудия. К моему счастью Анна была просто создана для меня. Такие изгои как мы с ней это скрытая угроза стабильности и традиций столь необходимых для правильного осеменения яичников и последующего размножения среднестатистических граждан. Отличников боевой и политической подготовки.

— Что же ты предлагаешь? Спрыгнуть с парашюта и приземлится прямо на спине у трансгендерной лошади Амура Тимура? Коняка и бронзовый всадник станут свидетелями на нашей свадьбе.

— Прыгать с парашютом я боюсь. Но у меня есть классная идея! Я тебе не говорила, что у меня четверть польской крови?

— Экзотическая ты моя!

— Да выслушай ты! Болтун. Давай сейчас же обвенчаемся в польском костеле? Прикинь как там круто.

— Круто-то круто, но наверняка уже закрыто — смотри тут на мобиле даже часы есть! Хорошая штука — мобила.

— Скоро ты поймешь, что это способ тебя достать, а не хорошая штука. Вечно звонят в неподходящее время. Плевать, что костёл закрыт. Все равно нас с тобой в рай не пустят. Свадьба будет на ступеньках и на площади перед храмом, прииикинь?

Я представил как жутко должно выглядеть в сумерках готическое здание мрачного польского костёла в Ташкенте и оценил символичность затеи Анны. Во-первых более неожиданного и не от мира сего в Ташкенте, чем здание польского костёла невозможно и сыскать. Это вам не хокимият какой-нибудь, халтурно воздвигнутой той же архитектурной компанией, что строила дельфинариум в Пицунде. Будто мэр Ташкента обладает таким же высоким уровнем интеллекта как дельфины? Или что у него пузо как у касатки?

— Анна! Польский костёл это круто! Но если свадьба будет на ступеньках перед ним, кто же станет нас венчать?

— Ксёндз Малявин, кто же ещё!

У меня не было слов и умилившись я обнял мою затейницу так, что самому стало больно. Но она быстро вернула меня на землю:

— А по дороге заедем-ка на второй квартал Чиланзара!

— Анна! Сегодня такой светлый радостный день в жизни молодых, зачем его портить поездкой в этот центр аномальных электромагнитных излучений? Я разве не рассказывал, что там на меня охотится каждый второй шашлычник? Ты хочешь отведать блюдо «мой принц а — на шампур?» Анна, я выбил окно участнику Курской дуги и свидетелю событий на Лысой горе. Ты хочешь, чтобы меня судили как военного преступника?

— Просто посидишь в такси. Я хочу живую музыку на собственной свадьбе. Вот и все. В конце-концов я замуж выхожу! И совсем тебя не мучила, когда ты мне делал предложение.

— Обожаю этих караванщиков, но сколько им придётся заплатить? Я видишь ли бесприданник.

— Заплатить? Да это честь играть у меня на свадьбе. Откажутся — прокляну! Давай, беги закладывать сани, мы немедленно едем в Европу готовить на выезд. Они рано закрывают в будние дни.

Только свадьба-блиц, сипмпровизированная на бегу, без сценариев и репетиций (подумать только — репетиция свадьбы, по этой же логике давайте обкатывать и похороны). Освещённые точечными прожекторами готические ступени огромного старого костёла, а вместо гостей преподобный ксёндз Малявин и три европейских музыканта.

Во время церемонии Малявин часто сбивался — воображая себя экскурсоводом. Он всегда в тайне мечтал быть экскурсоводом, а не винтиком в магистралях транснациональных газовых корпораций.

— Возлюбленные мои молодожёны! Вещал он забравшись на возвышение.

— Собор Святейшего сердца Иисуса был заложен и неоднократно перезаложен апостольским нунцием Иустином Бонавентурой Пронайтисом — который и вовсе не был поляком, а, простите, литовцем, пьяницей и страстным игроком в вист. Из самой Польши был выписан амбициозный молодой архитектор Людвиг Пончакевич. Оба дружили и умерли в один день в 1917 году. Так вот. Потом тут хранили картофельные клубни и даже было женское общежитие. Клубни и девичий монастырь. Лучшего места для такой благословенной затеи, чем брак двух любящих сердец и придумать нельзя. С чем вас и поздравляю! Аминь и горька.

Апостольский нунций Малявин вырвал зубами пробку непольского Камю и хапанул огненной воды. Мы с Анной поцеловались, а музыканцы вдарили «Лихорадку» Блэквелла. Лучшей мелодии для бального танца с Анной, моей молодой женой и придумать было нельзя. Мы танцевали, а вокруг толпились призраки пленных австрийских солдат, польских архитекторов и пьющих горькую ксёндзов. Под, концовку, где Пегги Ли обычно уже истерила «Фивааа» появились зелёные менты со своей вечной аранжировкой из голосистой сирены и мигалки. Свадьба бегом переместилась в имения Малявина — допивать коньяк, подчищать бастурму и до утра напрягать саксофоном прозаически настроенных соседей.

Афганский альбом.

Халлибёртон это нефтяная компания из Хьюстона, штат Техас. Годовой оборот 24, 8 миллиарда долларов. До того как стать вице-президентом в администрации Джорджа Буша-младшего, председателем совета директоров Халлибёртон был сам Дик Чейни. Кроме вкусных нефтяных контрактов, подразделение Халлибёртон, более известное как Келлогг, Браун энд Рут, также занимается логистикой и обслуживанием большинства военных баз США и нефтяных месторождений в горячих точках типа иракского Курдистана. Большинство работников Браун энд Рут за пределами США это бывшие военные и спецназовцы армии США. Те кто не хочет менять привычный военно-казарменный образ жизни даже выйдя в отставку.