Осколки вечности - Александра Верёвкина

Но эти лирические отхождения потеряли заведомо ложный смысл, когда я почувствовала под своей спиной что-то мягкое, теплое, а после минуты слепых осязаний признала кровать. Вампир лег рядом, подтвердив пугающие догадки, и неторопливо принялся избавлять меня от одежды. Начал с бесформенной домашней рубашки, затем развязал толстый шнурок спортивных штанов, ослабляя резинку, и когда настал черед нижнего белья, из горла сам по себе вырвался истошный крик:

— Нет! Не надо, пожалуйста! Я прошу тебя!

— Я тоже просил, — вполне спокойно отозвался на мой отчаянный вопль парень. — Просил тебя утихомирить Джея, но ты не послушалась. А строптивых и своевольных девчонок наказывают, порой очень жестоко, как и самовлюбленных эгоистов, возомнивших себя центром вселенной. Но, — сделал он трагедийную паузу, перед тем как сорвать с меня бюстгальтер, — меньше слов, больше дела. Итак, крови твоей он не пил. Я не нашел ни одного пореза, как и следов страстных укусов или засосов. Следовательно, вы и эту ступень в отношениях пропустили. Не сказать, чтобы меня это уж очень расстроило. Первооткрывателем быть даже приятнее.

— Лео, не надо, — постаралась я не заплакать, в то время как его холодные, отвратительные руки вовсю блуждали по телу, грубо сжимая, сдавливая, но уж никак не лаская. — Пожалуйста! НЕТ!

Я подскочила на месте, когда почувствовала его пальцы там, и закричала, извиваясь, стараясь высвободить руки, мечтая выскользнуть из крепкого кольца рук и бежать, бежать, бежать, пока силы окончательно не покинут меня.

— Тс-с, — громко зашипел вампир, ловко перекатываясь на спину и утягивая меня за собой. — Я закончил, можешь расслабиться, — с этими словами он накинул мне на плечи одеяло и для особой доходчивости пояснил, — никто не собирался тебя насиловать, дорогуша. А теперь я буду задавать вопросы, на которые ты, не задумываясь, станешь отвечать. Кивни, если поняла.

Я мотнула головой и медленно, боясь поверить насквозь лживым заявлениям, сползла с груди разом посерьезневшего мерзавца. Говорить я смогла, лишь надежно окутав почти обнаженное тело пледом.

— Поняла, — слабо прошелестела я, отодвигаясь как можно дальше от расслабленно растянувшегося поперек постели монстра.

— Умница, — похвалил он меня, — а теперь начнем. Как хорошо ты знаешь немецкий?

— Вообще не знаю, — с ходу ляпнула я, предпочитая не удивляться идиотизму происходящего. Гораздо больше меня беспокоила ужасающая боль от пореза на левом запястье и подступающие к горлу рыдания, давать волю коим нельзя ни при каких обстоятельствах.

— Так я и думал, — довольно тепло улыбнулся Лео. — Где Джей был сегодня, когда ты вернулась из школы?

— Вроде дома, — не слишком уверенно ответила я, с трудом вспоминая, казалось бы, вполне удачное начало адского дня. — Мы разговаривали по телефону, а затем он приехал ко мне. В начале третьего или около того.

— Ясно, — бесстрастно прокомментировал д`Авалос мое пояснение. — Рука болит?

— Да, — как на духу признала я, вздрагивая под действием удушающе пустого и безжизненного взгляда колючих черных глаз. И уж совсем не по себе мне стало, когда парень вдруг встал с кровати, перегнулся через находящуюся в паре метров стойку и вернулся обратно с ножницами, бинтом и антисептическим порошком.

— Сама справишься или помочь? — без всякой иронии или агрессии уточнил Лео, ловко срывая упаковку с перевязочного материала. — Честное слово, Астрид, я не маньяк, не животное и уж тем более не психопат. Но то, что сделал твой несравненный Джей, заставило меня быть именно таким. Представь себя на моем месте, приходишь домой, открываешь дверь в ванную и застаешь там чудную картину: стены, пол, потолок — все залито кровью. Ею перемазаны шкафчики, флаконы, полотенца, будто кто-то нарочно окунал их в заполненную водой джакузи, в которой лежит изуродованное до неузнаваемости тело девушки. Вместо лица месиво, голова отрезана, руки и ноги безразлично плещутся на поверхности, изредка ударяясь о бортик. Я много повидал на своем веку, за три столетия узрел всю жестокость и безнравственность этого мира, отметил главные и неискоренимые недостатки человечества, но такую жуть лицезрел впервые. Хладнокровно расчленить девушку, да еще не забыть оставить на стене гнусное послание, выписанное опять же кровью. Игра началась! Каким же надо быть уродом, чтобы сделать такое?! — запальчиво воскликнул он, заканчивая с наложением тугой повязки, несколько унявшей боль.

— Лео, — осторожно вклинилась я в жаркий монолог, — кто эта девушка? Джессика Уилсон?

— Да, — с некоторым безразличием ответил он, отворачиваясь от меня. — На полу лежала ее одежда, а в ушах я заметил серьги, которые подарил ей недавно. Но хуже всего было то, что следом за мной в квартиру пожаловала полиция. Из их разговоров я понял, что некий аноним сообщил об убийстве, и в качестве ориентира назвал мой адрес. Знаешь, я бы с удовольствием поаплодировал смекалке Верджила, так красиво меня еще никто не уделывал. Подумаешь, запачкал чуть руки в крови, зато всем наглядно продемонстрировал мою склонность к убийствам с особой жестокостью, чем вынудил бежать из города, роняя тапки. Забавно выглядел мой арест с последующим побегом, после которого я и отправился к тебе, лапуля. Убил охранников, что было, кстати, даже весело, а предварительно избавился от родителей. Ты ведь не хочешь так скоро побывать на их похоронах? Вот и я о том же подумал, зачем лишать девчонку нормальной жизни? Да и слава серийного маньяка меня никогда не прельщала. Скажи, где тот дневник, о котором говорила Рейчел? — слишком резко для моего затуманенного сознания сменил вампир тему, добившись тем самым отчаянной искренности.

— Его кто-то украл, — выложила я правду.

— Хм, думаю, наша с тобой беседа на сегодня окончена, — задумчиво пробормотал Лео, неизвестно зачем поднимая с грязного пола мои брюки и обшаривая карманы самым бесцеремонным образом. — Теперь немного поиграем.

Мне не понравились его интонации и то, с какой выразительной улыбкой на устах он поднес к уху мой телефон. Два длинных гудка, на протяжении которых я лихорадочно соображала, что можно сделать, и вот уже слышен до боли в сердце родной, любимый и самый чарующий голос.

— Все хорошо? — обеспокоенно уточняет Джей, должно быть, порядком подустав от сплошной черной полосы плохих вестей.

— О, у нас все отлично, Майнер, — бодро оповещает наглец, демонстративно прижимая палец к губам, дабы указать мне на необходимость молчать, а после резко проводит ногтем большого пальца по своему горлу, опять же с целью поставить в курс последствий непослушания. — Пьем, развлекаемся и так горько плачем… — он на секунду прервался, внимательно вглядываясь в мое абсолютно сухое, но при этом бесконечно злое лицо, и лихо продолжил лгать напропалую. — Мне даже жалко будет обижать такую куколку. Детка, не хочешь передать пару прощальных строк своему ухажеру? — немой жест молчания без слов свидетельствовал о том, что открыть рот без вреда для здоровья не выйдет. — Ух, ну и агрессивная же она у тебя! В общем, ждем вашу королевскую светлость с нетерпением!