И.О. Древнего Зла, или мой иномирный отпуск - Алиса Чернышова

постоянной основе и постоянно их направляли, в хтонической традиции обучение выглядит скорее так: “Тебе раз показали дверь. Или дорогу к двери. Или тень двери. В любом случае, дальше разбирайся сам, даже если сдохнешь в процессе.”

Звучит, конечно, не очень хорошо, но почти все по-настоящему стоящие мастера хтонических путей — ярые индивидуалисты, которые некогда получили минимальную базу и на ней построили нечто новое на свой вкус. По-другому это просто не работает.

…

Вечер был хорош, но, насладившись им сполна, я, как героиня дурацкой сказки, тихо сбежала в полночь. Даже обувь за собой оставить не потрудилась — это никогда не было моим амплуа.

Вернувшись в комнаты, я тут же сходила навестить благополучно “украденное” мной тело мастера Лина. Оно, как и раньше, не дышало, но и не разлагалось, поскольку уже очень давно являлось скорее оболочкой для иномирного духа, чем по-настоящему живым объектом. Пока дух гуляет, тело не живёт… Пожалуй, учёные из любого техногенного мира назвали бы это явление биороботом и очень, очень дорого бы отдали за возможность посмотреть, как он устроен.

Впрочем, рано или поздно они разберутся и без всяких подглядываний. Но, хорошо понимая, чем это обернётся, я бы всё же сказала: лучше поздно, чем рано.

Я призадумалась: знает ли мастер Лин об этом? Осознаёт ли? Из всех отражений техногенного мира, он бывал лишь в одном, покинул его совсем юным и вряд ли успел погрузиться в эти вещи… Впрочем, ему и незачем.

Я осторожно провела пальцами по белоснежному лицу, пощекотала длинные ресницы, коснулась пальцами губ. Без духа, обитающего в нём, это тело потеряло паучью долю своей красоты, но мне всё ещё нравилось его касаться — просто потому что это было его тело.

Впрочем, я полюбила бы любое его обличье.

— Возвращайся поскорее, — попросила я тихо. — Пусть твой свет хранит тебя.

Отвернувшись, я привычно поручила паучкам неусыпно бдеть и вернулась в комнату.

Роль леди Рениты была сыграна на сегодня; пришло время Королевы Кошмаров.

* * *

Сны, сны, сны.

Бесконечные коридоры, полные паутины; бесконечные нити, соединяющие разумы.

Довольно забавно для Королевы Кошмаров, но я никогда не была подлинно великим мастером снов. Умею с ними обращаться, но не могу сказать, что так уж люблю этим заниматься. А о каком подлинном величии в искусстве можно говорить, если ты не влюблён в это искусство?

Я люблю магию, но хаотичный, постоянно меняющийся, полный подводных камней и подсознательных течений мир снов утомляет меня. Знаю, многие мои достойные коллеги предпочитают использовать сон для погружения в подпространство, но это не мой путь. При прочих равных, во сне я предпочитаю просто спать, работая с подпространством наяву и погружая себя в транс, если надо; сон наяву мало чем отличается от сна во сне, но в него сложнее погрузиться без повреждений разума и при этом он куда лучше поддаётся контролю. Плюсы и минусы очевидны.

Однако, когда дело доходит до исполнения обязанностей древнего зла, совсем без снов было бы очень сложно.

Моя паутина давно раскинулась вокруг, оплетая сны и разумы, соединяя меня как с многочисленными игроками на этом поле, так и с обычными людьми…

Я поморщилась, ощутив привкус фантомной крови на губах.

Здесь, на границе сна и подпространства, нанесённая мастерои Лином рана показала себя во всей красе: я не могла сменить форму, с трудом котролировала сознание и чувствовала себя, в кои-то веки, на свой настоящий возраст: усталой старой развалиной.

— Ладно, — вздохнула я, — так и быть.

Моя паутина пришла в движение, пауки стремительно поползли во все стороны, захватывая сознание за сознанием, обращаясь страхами и кошмарами, советчиками и испытаниями. Сила из этой паутины медленно, но уверенно потекла ко мне, восстанавливая повреждённую сущность.

Обычно я не слишком люблю такой метод, но здесь и сейчас он был лучшим решением.

Более-менее восстановив силы, я перекрыла канал, предварительно убедившись, что никого не прибила в процессе и каждому из использованных людей оставила в подарок что-то, чтобы не быть должной: я, если уж на то пошло, весьма вежливый кошмар. Так что всем своим жертвам, которым не собираюсь вредить по-настоящему, я присылаю утешительный приз. Откровение там, восстановление потерянного воспоминания, преодоление определённого порога… Последнее чаще всего, потому что это моя специальность.

Не всем пойдёт на пользу, конечно. Но это шанс на лучшее, а значит, мой долг погашен; что уже они будут потом делать с моим подарком, меня никаким образом не касается.

Когда с проблемой самочувствия я более-менее разобралась, на повестке дня встали другие вопросы. И я отправилась гулять по снам, решив начать с основного развлечения текущей ночи.

…

…

Император был стар.

Он обучался магии однажды, но не достиг в ней достаточных успехов для того, чтобы претендовать более чем на пару сотен лет. Никакие многочисленные эликсиры и вливания сил не могли гарантировать ему большего.

За это я в принципе люблю магию: в этой силе, в отличие от власти, существует хотя бы жалкое подобие справедливости… В определённой её форме.

..Император состарился, и дни его, с моим влиянием или без него, в любом случае были сочтены. Он и сам это знал, если присмотреться и разобраться; не признавал вслух, но и не желал принимать это знание, позволяя ему точить себя изнутри.

Войдя во Дворец его сновидений, сложно было не заметить этого тлетворного влияния страха перед неминуемой смертью, что дышала ему в затылок.

Оттуда же брало свои корни подсознательное желание утащить за собой так много людей, как только возможно.

Собственно, если заглянуть глубже, вся эта история с “давайте разрешим принцам призывать так много демонов, как они захотят, и отдадим трон тому, кто убьёт Тёмного Властелина” тоже имела именно такую природу. Все подобные истории прорастают из одинаковых корней, они узнаваемы с первых нот.

Нет, разумеется, если бы вы спросили самого Императора, он сказал бы, что это тут ни при чём. Он отыскал бы тысячи причин и разумных доводов, оправдывающих его поступки. Но вот незадача: его подсознание было честнее сознания, а действия говорили громче слов. Он уже нёсся по этому пути, пройдя точку невозврата, и не мог повернуть обратно.

Во сне Императора дворец был мрачен и величественен, полон жизни, но и лишён её. Небрежно шагая в тени крытого павильона, я наблюдала за болезненно-натужным весельем пира, что снился императору. Наложницы с одинаковыми лицами, придворные с идентичными оскалами, густое, как кровь, вино, и несмолкающий шёпаот моих пауков на фоне.

“Они все хотят обмануть тебя.”

“Они