Литературные тайны Петербурга. Писатели, судьбы, книги - Владимир Викторович Малышев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом, правда, когда расстреливать и тайно убивать за стихи перестали, поэты вдруг стали собирать стадионы, книги их выходили миллионными тиражами. Но где все эти прославленные, увенчанные и многократно награжденные Евтушенки, Вознесенские и Рождественские сегодня? Забыты и никто их не читает. Значит, кумиры и таланты были ложные? Или это мы и страна стали другими?
Неожиданное открытие
Думается, дело все-таки – в другом. Настоящих поэтов, которые сейчас живут рядом с нами, мы попросту не знаем. Нам навязывают другие ценности и других героев. Вот попались недавно такие строки:
Тракторист в картузе мятом
Мимо дома пробежал;
На ходу богатым матом
Чувства мысли выражал.
Хорошо, что мы под крышей,
Что нам ливень, что гроза?
У хозяйки волос рыжий
И горячие глаза.
Изумительные строки! Но кто поэт? Сказали: Александр Люлин, наш, питерский. Жил одно время в городе, выпивал, говорят, квартиру, как и положено на Руси поэту, пропил (“Водку пить мы привыкли стаканами, потому что в бутылках она…»), а теперь будто бы ютиться где-то под городом, в деревне «Христа ради» у какой-то дамы, ни с кем не встречается. Но, говорят, пишет и его стихи иногда кое-где все-таки появляются. Стихи великолепные, мудрые:
Слов необузданных, случайных,
Слов многих не произноси:
Подвижническое молчание
Существовало на Руси.
Больной бесцельно суетиться,
А умные живут молча,
А ну, как вправду воплотиться
Все сказанное сгоряча?
Покуда не одряхло тело,
Источник света не погас, —
Знай: слово это тоже дело:
Добро твори не на показ.
В уединении слышнее,
Будь ты монах ли, офицер,
Отчетливее и страшнее
Движение незримых сфер.
Как необъезженные кони,
Слова не слушаются нас…
Но есть молитвы, есть иконы,
Есть храм, алтарь, иконостас!
Скупые сведения
Сведения о поэте – скупые. Родился в 1955 году в деревне Посадниково Вологодской области. Мать – крестьянка, отец военный моряк, затем механизатор, председатель колхоза. Младенческие годы Александра прошли в доме его крестной матери – тайной монахини. В деревне Люлин работал подпаском, пастухом. Деревенскими мотивами детства навеяно, например, его стихотворение «Играет мама на гармони»:
Крестьянина и гегемона
К труду приученная дочь,
Играет мама на гармони,
А за окном – луна и ночь.
Играет мама на гармони,
Ведет низы, берет верха…
Словно резиновые волны,
Растягиваются меха.
И выплывают из гармони
Амбары, мельница, река;
Бегут встревоженные кони,
Махая гривами, в луга…
В 1966 году Люлин переехал в г. Отрадное Ленинградской области, где окончил школу. После службы в армии работал на производстве… Вот, пожалуй, и все, что можно почерпнуть об этом замечательном поэте из литературных справочников и Интернета.
Еще известно, что его первая публикация появилась в 1976 году в газете «Ленинское знамя» в г. Тосно. Он занимался в ЛИТО «Радуга», а в 1993 году был принят в Союз писателей России. Окончил Высшие литературные курсы при Литературном институте им. Горького. С 1995-96 гг. работал в петербургском храме Георгия Победоносца. Где сейчас работает и, на что живет, неизвестно. Хотя ясно, что на гонорары сегодня поэту, когда сборники стихов издаются мизерными тиражами, прожить никак нельзя.
А сам о себе он так говорит в своих стихах:
Жили – как жили. С ошибками.
Не интересно без них.
Не подменяйте фальшивками
Ни биографий, ни книг!
Славянский марш
Между тем стихи Александра Люлина уже были замечены, оценены. В 1994 году он получил премию им. Н.Рубцова, а также несколько других. Однако в литературных тусовках в Петербурге не мелькает, в семинарах не участвует, в президиумах не сидит. Его темперамент политического борца и русского патриота – в его стихах. Один из рецензентов прямо так охарактеризовал его творчество: «Александр Люлин в своей поэзии представляется не только лирическим отшельником и философом, но и русским былинным богатырем…» Последнее полностью подтверждает такое, например, его стихотворение, озаглавленное им, как «Славянский марш»:
За Отчизну плененную нашу
Разгорается сердце огнем:
Мы поднимем военные марши,
Мы знамена свои развернем.
Молодые, суровые лица…
Ты, мамаша, не плачь, не тужи:
Восстановим святые границы,
Государственные рубежи.
Нет, еще не погибла Россия!
Сыновей, дочерей соберет
Нерушимая грозная сила —
Называется Русский народ.
В небесах не устанут молиться
За Россию святые мужи:
Восстановим святые границы,
Государственные рубежи…
Тайна и загадка
О своем творчестве зрелого периода сам поэт говорит так: «Больше всего меня поражает жизнь как феномен, как вечная загадка и тайна. Воспитан на классической русской литературе во всем ее разнообразии и богатстве… Основные мотивы творчества – эсхатологические». Что и подтверждает своими стихами:
Бояться мертвецов не надо,
Бояться следует живых.
Я за кладбищенской оградой
Сквозь слезы капель дождевых
Смотрю на скромные портреты…
Крестьяне, русичи, народ…
Здесь рядом девяносто третий
И тридцати девятый год.
Мне жаль и старца, и ребенка…
Но смерть безжалостно кося, —
Что делать? – под одну гребенку
Причесывает всех и вся.
Кресты, и от военкомата
Пятиконечная звезда.
Кругом растут ромашка, мята,
И зверобой, и резеда.
Стоит у дерева лопата
Сосновой рукояткой вниз,
На сельском кладбище, ребята,
Обыкновенный коммунизм.
Жужжат заботливые пчелы,
Гудят встревоженно шмели:
Уж вечер размывает села,
Покашливает гром вдали.
Все живы – загляните в святцы!
Их много – как в лесу листвы.
Не нужно мертвецов бояться:
Возможно, это мы – мертвы.
Священный дар поэта
Вместе с тем поэт понимает, что обладает «священным даром», который накладывает на него особые обязательства и которому он служит. И, несмотря ни на что, он знает цену и себе
