Последний день может стать первым - Стас Северский

— Понял.

Так… «Носители» уже ждут. Я их проверяю, перепроверяю…

— D40, пошли в машинный отсек.

Крысы бегут за нами. В коридоре присоединяются новые — волны серых шкурок… они все растекаются, собираются потоком… По холодному полу цокают когти и шуршат хвосты…

Люди из первого поколения встречают меня, прижав правую ладонь к левому плечу… Они одели форму бойцов AVRG, которую я для них приготовил, и прямо перевоплотились. Я даже на пару секунд забыл, что это не люди, что не мои бойцы… Они ведут себя как всегда сдержанно, но непринужденно. Даже мне придраться не к чему — они убрали эти свои блеклые волосы с фиолетовым отсветом под фуражки и перестали напоминать древних шаманов. По руке сержанта бегает крыса, рядовой проверяет настройки излучателя, другой сидит на крыле транспорта и просто ждет, как все они — спокойно, только в глазах перед боем еле заметное напряжение… Как ножом по сердцу. Да, они все так же пристально на меня смотрят, но… Сейчас в этом приглушенном свете они вдруг стали людьми — такими же, как все мы — худыми, измотанными людьми, проводящими под землей чуть ли не по полжизни…

— Готовьтесь. Выходим, как только пограничные посты снимут. До Ивартэна за сорок минут доберемся. Каждый из вас крысу-передатчика возьмет. Крыс в округе очень много, так что ментальный контакт невозможен. Связь будет безмолвная — условные знаки вы знаете. Будьте внимательны к «передатчикам» — они сообщат, если патрули перестроят. Схемы патрулей на настоящее время, скорость и маршрут загружены в память транспортов — они сами все сделают, но вы должны их контролировать. Дальше — самым сложным будет границу перейти и до штаба добраться. Крысы не смогут попасть на подземные автономные объекты, и информации о постах и патрулях в слепых зонах у нас не будет.

— Город под наблюдением…

— Да — постоянное наблюдение, но все камеры и сенсоры относятся непосредственно к мозгу тех объектов, на которых установлены. Это автономные системы. Центр может получить к ним прямой доступ только по распоряжению командования. Сейчас за городом наблюдают разведчики и орбитальные спутники. Центральный компьютер может контролировать практически все только под руководством людей или, получив на это указания. Его основная функция — ведение боевых действий и контроль особо важных и секретных объектов. Именно в этой задаче и произошел пересмотр, и именно этим он сейчас и занят. Во всем остальном для центрального мозга, как и для боевых машин AVRG, — законы AVRG непреложны. С автономных объектов Центр может получать информацию с постов, контролирующих эти системы. Но доступ ограничен. Объект докладывает только о нарушениях и внедрениях в системные данные.

— На объектах, защищенных полосами контроля, установлены стандартные системы наблюдения…

— Да, так. Полосы контроля не подключены к поиску — идентификацию они проводят при запросе на допуск. Но при вхождении в зону восприятия нас опознают — с замедлением, но опознают. Этого мы будем избегать, как и пересечений с постами. Первая идентификационная полоса — вход в штаб Ивартэна, вторая — вход в центр управления. Штаб нас пропустит. Как только первая полоса контроля откроется, «защитник» поднимется на крышу. Вы прикрывать будете — информация о сбое пойдет на ближайший пост, и пришлют машины на проверку. «Техники» особой опасности не представляют, боевых андроидов будет не больше десяти — в зданиях тяжелую технику редко используют, будут легкие андроиды. Я вам схемы расположения пропишу, все позиции обозначу.

Переслал им план штаба, схемы расположения… Они только молча наклонили головы — у андроидов есть похожий знак согласия… D40 перепроверяет программы транспортов… Все готово. Крысы-дозорные — расставлены. Время идет.

— Теперь то, что непосредственно крыс касается. Чтобы давки не было, крысы всегда идут слева от нас. Как только на землю поднимемся, крысы разобьются по взводам. К штабу подходить будут частями, рассредоточенно — никакой системы, никакой кучности. «Носитель» с ошейником, настроенным на первую идентификационную полосу, подключится, подойдя к штабу на пятьсот метров. Когда идентификационная полоса даст сбой и начнет перезагрузку, я получу доступ на прямом управлении, и она откроется. Делать все нужно на пределе скорости. Если будет промедление, вторая полоса заблокируется, а первая успеет перезагрузиться — тогда мы останемся между ними. Сами полосы как таковые не видны. На полу подсвечивается желтая линия — по ней и ориентируйтесь. Дальше откроется центр управления.

— Истребители поднимутся, когда получат информацию о сбое центрального компьютера…

— Да. Они могут и с воздуха по штабу ударить. Штаб — Центр, но центральный компьютер может перейти на резервные копии. Если что-то не так пойдет, и центральный мозг перейдет на резервы, мы его потеряем.

— Резервных компьютеров много?

— Было много. Осталось не больше пяти. Центр блокировал все компьютеры, с которыми был связан на территориях, которые считал захваченными. В Шаттенберге тоже были резервные компьютеры — центральный мозг стер их память и заблокировал связь. Так со всеми нашими базами. Резервы у Центра остались только на территориях Ивартэна.

— Через резервный мозг можно завершить задачу?

— Нет. Нужен доступ к действующему Центру — нам его не дадут. Нас не идентифицируют. Чтобы войти в систему, нам нужно вырубить центральный компьютер — перевести его на бессознательный уровень функционирования.

— Тогда он не сможет перейти на резерв…

— Верно. Он перезагрузится на своей базе, если его не уничтожат, сочтя захваченным. Тогда резервы автоматически возьмут на себя его функции. Также у Центра есть своя командная сеть — он может рассыпаться по ней, если будут проблемы с резервными копиями. Поэтому еще раз говорю — все должно быть сделано очень быстро и чисто. Если кто-нибудь что-нибудь заподозрит, начнет проверять, то шансов у нас не будет. Если информация о захвате пойдет по сети, то вся управляемая Центром техника заблокируется от него и перейдет под командование резерва, на который перейдет Центр. Теперь дальше — про истребителей, про «медведей»… «Защитник» возьмет их на себя. Только он может что-то сделать.

— Он может разбить их лучи?

— Да. Это наша последняя разработка — единственная модель легкого андроида, оснащенная на все случаи жизни. Да, еще… Мы все рассчитаем, но могут быть и сбои. Их внимание может привлечь что угодно — могут заметить места концентрации крыс и обнаружить систему в их действиях. Мы избегаем этого, но это неопределяемый фактор. Оружие применять будем, когда не будет возможности его не применять. Наша цель — остаться необнаруженными. Если вступим в бой, единственным нашим оружием будет скорость реакций. Теперь ждем. Потом будете идти за мной.

— Это практически неисполнимо, Фридрих Айнер.

— Если исполнимо теоретически, значит, сделаем.

В машинном отсеке кишат крысы — их здесь пара тысяч, если не больше. Бледные уселись на пол — не кругом, а вдоль стен, как наши штурмовики после проведения операции. Я уже знаю, что это у них значит — это не отдых, не облегчение, они к смерти готовятся. Я делаю примерно то же, но более активно — хожу по машинному отсеку. На полу в центре помещения лежит активированная карта, на которой мы составляем графики. Крысы к ней близко не подходят, а собираются на почтительном расстоянии и смотрят… Интересно, они что-нибудь понимают или просто смотрят?..

Знать бы, что сейчас в Штраубе происходит… Бои в самом разгаре или…

Время идет просто ужасно медленно. Тихо — все замерли: ждут. Ожидание давит. Мне в голову лезут воспоминания… Я хожу и хожу по машинному отсеку…

Хватит им к смерти готовиться. Нужно их занять чем-то, а то уйдут в нирвану и не вернутся…

— Вставайте — и за дело! Подгоняйте транспорты ко входу, размещайте крыс!

А крысы, кстати, ничего — держатся. Организованные твари. Кто-то сидит по углам, кто-то деловито расхаживает, кто-то бегает (это информаторы). Я здесь самый нервный…

Что-то крысы засуетились… расступаются… перед Стражем…

— Ну что? Что в Штраубе творится?

— Город взят, лейтенант.

Штурм завершен… Я не могу этого осознать, не могу понять, поверить… Только усталость накатила тяжестью. Не сейчас. Потом… Все после.

— Сейчас начнется зачистка.

— Штурмовые отряды переходят на вторую фазу.

— Ясно. Теперь у нас часа три-четыре до контрольной зачистки. Они уже должны были снять пограничные посты… Их должны снять с минуты на минуту… Больше мы ждать не можем.

— Их снимут. Тебя ждать?

— Да. Если я выживу — пойду с тобой.

— Тогда возвращайся в Шаттенберг. Я буду ждать тебя здесь.

— Ясно. Со мной пойдет «защитник»…