Земля обреченная - Игорь Шенгальц

— Я бы очень хотел танцевать! — заявил он. — Когда смерть ходит рядом, нет ничего прекрасней, чем танец с юной прелестницей! Но наш хозяин, уважаемый Боцман, не приемлет в этом зале других женщин, кроме своей очаровательной помощницы… не так ли?

Боцман заулыбался.

— Ради вас, светлый дон, я на этот вечер готов поступиться своими принципами! Клэя, позови девочек!

Клэя удивленно воззрилась на Боцмана, но тот кивнул, подтверждая свой приказ, и девушка, больше не раздумывая, унеслась на улицу.

— Браво! Я в вас не ошибся! Вы благородный человек и только по ошибке не родились наследником одного из баронов, а то и графов! Я немного наслышан о вашей удивительной жизни! Говорят, вы одно время славно пиратствовали в южных морях?

Боцман загадочно улыбнулся.

— Про меня много всего говорят.

Офицеры рассмеялись, капитан хохотал громче всех.

— В любом случае, нас это не касается, это были проблемы других королей и королев! На наше счастье, вы уже остепенились, и нам никогда не придется встретиться на поле боя!

— Не хочу вас обидеть, светлый дон, — заявил Боцман. — Но если бы нам пришлось встретиться в те времена, о коих вы только что толковали, то я бы вам, несмотря на все мое уважение, не позавидовал! Я был чертовски хорош!

Дон Гуало нисколько не обиделся на эту сентенцию и разразился заразительным хохотом. Через секунду смеялись уже все.

Двери кабака распахнулись, и в зал, весело переговариваясь, зашли несколько ярко накрашенных девиц. Судя по всему, это были местные девицы легкого поведения. За ними в зал проследовали несколько человек с музыкальными инструментами в руках.

— Ого, — заявила одна, обладательница шикарного бюста, заманчиво выглядывавшего из глубокого декольте. — А здесь неплохо веселятся!

За спинами девиц прошмыгнула недовольная Клэя и, не глядя по сторонам, отправилась протирать кружки.

— А вот и красавицы, — воскликнул один из офицеров, широкоплечий усач по имени дон Текк. — А мы вас уже заждались!

— Танцевать! Будем танцевать! Музыку!

Вечер только начинался!

Гулять офицеры любили и умели. Столы моментально были сдвинуты в сторону, и по центру образовалась широкая площадка для танцев.

Дон Гуало подхватил декольтированную девицу и пустился с ней в чудовищный пляс, мало обращая внимание на ритм и мелодию. Главная прелесть танца заключалась в том, чтобы изо всех сил сжимать за самые неожиданные части тела красавицы. Девица хохотала, но не сопротивлялась.

Прочие офицеры не отставали, тут же расхватав оставшихся девушек. Те, кому партнерш не хватило, особо не переживая, наполняли раз за разом кружки и поднимали тосты за особо удачные па танцующих.

Я танцевать отказался, хотя мне, на правах героя, предложили было любую из красоток на выбор. Но стоило только вспомнить бездонные глаза Киры, как всякое желание общаться с местными девицами тут же испарялось.

Я сослался на недомогание, и от меня с пониманием отстали. Все были наслышаны о полученных мной ранах.

Веселье продолжалось всю ночь. Красавиц время от времени уводили в комнаты, но через некоторое время те возвращались обратно и с неиссякаемым запасом энергии переключали свое внимание на новых кавалеров.

Вскоре даже дон Гуало притомился. Он сел рядом со мной, наполнил собственноручно по полной кружке и проникновенно произнес:

— Кстати, дон Ярый. У меня к вам есть дело! — Несмотря на огромное количество выпитого им за вечер, язык капитана нисколько не заплетался.

— Слушаю вас внимательно, светлый дон!

— Мы тут с товарищами посовещались… в общем, у нас нехватка офицеров. И если бы вы согласились принять наше приглашение, мы все вместе ходатайствовали бы за ваше зачисление к нам в должности цветного лейтенанта!

Предложение было интересное. В табели о рангах Королевств цветной лейтенант шел сразу после серого и отвечал за командование четырьмя полными ротами или одним квадратом, как тут это именовали.

Наконец-то у меня появилась возможность попасть в войско Королевств! Ради этого можно было пожертвовать большим, чем пропоротый бок и раненая рука.

— Я был бы очень признателен вам за такую возможность! — Я постарался скрыть охватившее меня волнение.

— В таком случае я зайду за вами завтра. Отправимся на беседу к бригадному генералу. Только он может решать подобные вопросы. Но не думаю, что он откажет вам с такими-то поручителями!

Капитан горделиво обвел зал взглядом. Веселье шло полным ходом. Вечер продолжался!

Глава седьмая

ПРОВЕРКА НА ЛОЯЛЬНОСТЬ

Квадро-капитан сдержал свое слово. Гуляли они почти до самого рассвета. Я не выдержал и, вновь сославшись на слабость после ранения, ушел спать раньше, а с первыми лучами солнца в мою дверь уже стучались.

Еле сдержавшись, чтобы грязно не выругаться, я отпер засов. За дверью стоял дон Гуало, бодрый и свежевыбритый, без малейших следов ночного веселья на лице. Приметив мой заспанный и очень недовольный вид, капитан заулыбался:

— Я специально зашел за вами чуть раньше положенного! — обрадовал он меня. — После гражданской жизни труднее всего привыкнуть вставать вот так рано, особенно когда вечером славно посидели! Вы еще не передумали? Тогда у вас есть полчаса на сборы. Я подожду вас внизу и, кстати, распоряжусь о завтраке.

Капитан вышел, а я стал лихорадочно собираться. Совенка я решил оставить дома. Слишком уж я был заметен с птицей на плече. Бригадный генерал, которому меня должен был представить дон Гуало, решал, может быть, судьбу всего моего путешествия, так что выглядеть я должен был на все сто!

Я тщательно побрился, стоя перед маленьким зеркалом, оделся и захватил верительные грамоты, которые барон Верона успел для меня сфабриковать заранее, во избежание возможных подозрений. Документы были выправлены качественные, как заявил тогда барон — «самые что ни на есть настоящие», и даже имя было чем-то похоже на мое собственное, только вот реальный дон Ярый сейчас скорее всего находился в поместье своего отца или был уже давным-давно мертв — от барона Вероны можно было ожидать чего угодно…

Дон Гуало сидел за столом и с видимым удовольствием поглощал завтрак. Он вообще все делал основательно и с большим наслаждением, и этими свойствами своего характера он вызывал у меня сильнейшую симпатию. Встреться мы в другом месте, в другое время, я бы счел себя очень польщенным, если бы этот человек назвал меня своим другом. Но сейчас, когда на кону, возможно, стояла судьба моего мира, меня волновал только один вопрос — получится ли у меня? И я очень хотел верить, что получится, и я справлюсь со всеми возможными проблемами.