Хозяйка волшебного дома. Книга 1 - Мартиша Риш

шкафу. Недолго он у меня проработал, зато зарядился на славу. Треснул, правда, пополам.

— Принести изоленту или вы его так почините? Лео?

— Я здесь, — блондин оказался совсем с другой стороны кухни, чем я ожидала. По ту сторону нашего большого стола. Перепрыгнул он через него, что ли? Обойти точно не успел бы, — Шкафу уже ничто не поможет. Вы чуточку перестарались, Анестейша. Из-за того, что были раздражены. Маг всегда должен держать себя в рамках. Даже ребенок. Что уж говорить о взрослой девушке.

— Взрослые люди тоже не скачут козлом через запасы еды! С твоей одежды сыплются грязь и бактерии. На кухне нужно соблюдать чистоту.

— Я спасал свою жизнь! И вашу собственность, в своем лице, если уж на то пошло! Держите себя в руках, ведьма! И грязи на кухне станет гораздо меньше! Испортить полезный артефакт! Где вы теперь намереваетесь сохранять запасы пищи?

— Часть припасов вполне можно разместить в другом холодильном шкафу, — берсерк заслонил спиной от меня Лео.

— Здесь только один холодильный шкаф стазиса.

— Второй есть на кухне, в мире демонов. Как раз проверим на тебе, насколько безопасны деликатесы, преподнесенные бесхозным каторжником.

— Куплю новый шкаф стазиса! Нет, не куплю! Вы купите и закажите доставку сюда! И только попробуйте стрескать весь мой сыр! Моя доля должна остаться! Хотя бы четверть от каждого кусочка. И мидии тоже на всех разделим. Они вкусные, если ещё не испортились.

— С вашего позволения, хозяйка, мы испробуем деликатесы на Лео. Если он не издохнет, то после я вместе с ним приберу мясо. Пожалуй, нет, мы сначала разберём все припасы, потом снимем пробу с яств. Затем я или похороню вашего второго раба в лесу, или же мы вместе отправимся в путешествие за новым артефактом. Лео, тебе я предлагаю отправиться сразу в лес и снимать пробу там. Мертвый ты станешь слишком тяжёлым. Впрочем, говорят, знать способна переварить в своем животе и не такое. Некоторые мясо выдерживают годами и потом едят. Суховяленая колбаса называется. Выживают же.

— Ну знаете ли! — вспылил блондин.

— Это была не моя идея. Не больше трети на нос! Я тоже хочу отравится немного! После того, как покатаюсь на грифонах. Несчастье, где ключ?

— Мне не перевернуться. Подожди полчаса. Окорок никак не уляжется.

— Вот и хорошо. Успею переодеться в штаны!

Глава 44

Лео

Гнев спал почти сразу, стоило уйти с кухни нашей хозяйке, уступил свое место тревоге. И зачем я только позволил себе общаться на равных с девицей? Строжить ее, попрекать? Идиот. Привык, что меня самого всю жизнь окружали маги. Что ошибки в ворожбе никогда никому не прощались. Всегда следом за ошибкой, совершенной в сердцах, шло порицание от других магов. И не важно было, кто из нас сильней одарен, кто слабей, какой у кого титул. Ошибся — виновен.

Нельзя делать глупости в порыве чувств, нельзя поддаваться эмоциям. Кто бы ты ни был, и что бы ни происходило, главное, что ты, именно ты, одарен, а значит, опасен для всех и, в первую очередь, для себя самого и близких. Не умеешь справиться с магией? Ее запирают. В академии мне и то приходилось носить подобный каторжному браслет неделями за собственные проступки. Полностью дар он не запечатывал, лишь ограничивал некоторые его проявления. И я считал такое наказание вполне справедливым.

Женщинам и вовсе запирают дар, когда те выходят замуж, чтобы они не погубили себя, мужа и собственных малышей в порыве дамских истерик. Только безбрачные девицы способны сохранить свою природную силу, да щё жены драконов. Среди двуипостасных не принято запечатывать дар жены. Даже наоборот, чем сильней магически одарена жена, тем больше ею гордятся.

Эта же девица ничему не обучена. Один удар магии, и от надёжного артефакта ничего не осталось. Кристалл-накопитель просто расплавлен. Сколько же в ней силы? Много. Даже больше, чем я мог предположить.

Теперь становится очевидным, почему всех до единой дочерей Морриган уничтожают. Такая сила, разум и полное отсутствие умения себя сдерживать. Одна дурная эмоция и весь город погибнет. Или наоборот, скроется в гуще листвы. Уф. Вот теперь стало страшно. По-настоящему. Искренне. Как бывало иногда в море посреди бури. Вот только буря способна утихнуть, а дар Анестейши никуда не исчезнет.

Кто ее обучал и чему? Девица отнюдь не глупа, разбирается в травах, я сам своими глазами видел раскрытые книги на столе в ее комнате. Но почему тогда Анестейша ничего не знает о магии? Ни крупицы теории! Ее разум столь же чист и ничем не запятнан, сколь чисто небо после дождя. Ни облачка нет.

Черт! И в гибели артефакта виноват только я! Страшно представить, что ещё она могла сотворить под руководством такого учителя! Идиот! Не мог повозиться чуть дольше? Самого-то учили использовать дар с осторожностью! Первое время тренировали только на поленьях и брёвнах. Строго-настрого запрещали касаться магией артефактов! Ещё повезло, что зверь ее уцелел, и девица не разнесла к черту всю кухню!

Отругал ее! Вместо того, чтоб успокоить, объяснить что случилось! Дебил. Почему так повел себя? Терпения не хватило? Нет? Тогда что? Вновь попал под давление чувств? Захотел прикоснуться? Пожалуй! Ещё и в расход ее вверг. Сам виноват, как более опытный маг, как тот, у кого за плечами долгая практика, как мужчина в конце-то концов! А платить за мою глупость станет девчонка.

Как же стыдно сейчас! Ещё повезло, что худшего ничего не случилось.

— Она опасна, Далет. Очень опасна.

— Как и все дочери Морриган. Величие их дара становится проклятием.

— Для них же самих.

— Для всех. Светлая половина ее силы способна очистить земли от всего, что на них произросло. От трав, людей, животных. Темная половина способна преумножить жизнь. И тогда вскоре на земли придет неминуемый голод и смерть. Дочерей Морриган нельзя выводить из баланса. Это ошибка. Никто не ведает, в какую сторону качнется маятник их силы. Хуже только то, что в молитве она может достучаться до своей матери.

— Ты в это веришь? — внимательно всмотрелся я в лишённое страстей лицо берсерка.

— Верю. Теперь верю. На моей родине таких, как она, берегут. О них особо заботятся. Анестейша способна творить великие чудеса. Возвращать с порога смерти тех, кто должен уйти, вдыхать жизнь в бесплодные земли, изгонять мор, утраивать стада. В тех землях, где жили подобные ей, не бывало случая, чтобы овечки приносили по одному агнцу. Всегда рождали по двое, а то и по трое. Пустыни благоухали степным разнотравьем, а море