Хозяйка волшебного дома. Книга 1 - Мартиша Риш

простой люд… Кто-нибудь доберется до ее хрупкого горла, ведь таких нельзя оставлять жить.

Умом я это понимаю. Но сердцем? Правильно говорят, сердцу приказывать невозможно. Стою, как дурак, и любуюсь силуэтом, исчезающим в зелени сада. Все же она красотка. Пусть только на мой вкус.

Выходит, влюбился? Это слово отдает приговором почище каторги. Из сердца Анестейшу будет так просто не вырвать. Что, если… Если я верну себе все: имя, замок, регалии, честь. Ведь тогда я бы мог жениться на ней! Увезти, спрятать, забрать. И с каким счастьем я бы возвращался из плаванья на своей бригантине, зная, кто меня ждёт!

Нельзя. О таком даже думать не стоит. Не то, что мечтать. Правда все равно выплывет наружу. Женат на дочери Морриган. Мой замок сожгут, а земли придут в вечный упадок. И здесь я должен проявить заботу не только о себе, но и обо всех тех, кто находится в тени моего собственного благополучия. О стражах, о челяди, да хоть бы даже о простых людях. Нельзя идти на поводу у своих чувств, если ты рожден герцогом. Это не новость. Но, черт побери, как же горько!

Или забыть? Забыть обо всем? Забыть о том, кто я есть на самом то деле? Забыть свою бригантину, бурное море, тугой парус, наполненный шальным ветром, никогда не мечтать о далёком береге, о вкусе настоящей свободы.

По доброй воле отдать все брату, а самому остаться здесь. Во власти этой девицы. Навечно. Смогу? Нет. Никогда. Не забуду я моря. Не смогу так. Решусь жить здесь — превращусь в одного из тех, кто бесцельно болтается по песку вдоль набегающего прибоя. Превращусь в ничто, потеряю себя. И таким я ей точно стану не нужен.

Да и сейчас? Какие у раба шансы завоевать сердце своей госпожи? Будь я по-прежнему герцогом, мог бы осыпать деву подарками, завлечь именем, властью, титулом, наконец. Нет, каторжник Анестейше не нужен. Она сама как вольный ветер. Богата, свободна, ни в чем не нуждается, и никто на всем белом свете ей не нужен.

Высказать все? Рассказать о том, кто я есть на самом деле? Пообещать за себя богатый выкуп? Уверен, она согласится и так. Добрая очень и искренняя в своих порывах. Гномиху и ту защищала.

Пожалеет идиота, отнесётся со всем мыслимым снисхождением. Переживу я такой позор? Наверное, но больно мне точно будет. Лучше уж заключить с ней сделку. Выменять ее помощь на что-то другое. Пусть хоть на мои запасы серебряных самородков. Если случится чудо, вечерами она станет перебирать причудливые по форме самородки и вспоминать обо мне. Обо всем, что вспыхнуло между нами под сенью небес разных миров.

Было бы ещё, что ей вспомнить. Нечего. Разве то, как она обработала мои раны. Но об этом скорее уж я вспомню, чем она.

Нужно выиграть время. День, два, может, неделю. Быть может, спеть под ее окном серенаду или набрать девице цветов. Хоть что-то оставить в ее памяти о себе. И потом самому тосковать о потерянном счастье, вспоминая каждую секунду что провел здесь.

Лучше б я ее никогда не встречал! Смертельно опасная дочь Морриган, что же ты со мной сделала? Чем околдовала? Или то боги виноваты? Видеть так близко свое счастье и не иметь возможности сжать его в ладонях!

Кто бы мне раньше сказал, что любовь — это острый нож, потрошащий душу.

Настя

Какая великая нега ощутить себя в объятиях моря! И быть точно уверенной, что на пляж никто не ворвётся! Ну, кроме разве что чупокабра, парней, Антона, Лоры и мало ли кто ещё сюда соберётся? Ай, ладно! Даже думать ни о чем плохом не хочу.

Вода мерно качает на волнах, солнце застыло в зените, вот-вот наступит обед, и Далет непременно приготовит мне целую кучу всего. Ветерок обещает дождь этой ночью, птички поют в кустах. Так не хочется выползать на берег. Умом понимаю, что нужно и все равно не хочу. Чем больше состояние, тем больше хлопот предстоит. Ещё и с Лео намечен разговор о грядущем. Что он попросит? Свободу? Наверное. Может, их обоих и вправду можно освободить? Было бы, наверное, неплохо. Только для начала нужно узнать, за что они оба попали на каторгу. Внешне Лео совсем не похож на преступника, но внешность бывает обманчива.

Перебираю в голове сонные мысли. Наконец-то я наедине сама с собой и могу передаться размышлениям.

Карл Бересклет — вот кто на самом деле меня беспокоит. Умер он? Нет? Пропал без вести в русалочьем пруду. Или озере? Какая разница, тело ведь не нашли. И почему я стала наследницей?

Попыталась вспомнить все прошлые выходы в ресторан. Ведь за хвост какой-то мысли я уже уцепилась в прошлый раз, пока меня не отвлекли.

Ресторан. Платье. Было все это и не один раз. Так, Настя, думай, в какой момент могло проявиться твое колдовство, твой дар, твоя сила. Очевидно в какой-то чрезвычайный момент. Когда на саму себя, на навыки тела надеяться уже не приходится.

И ведь было. Был такой случай! Как же я раньше не вспомнила! Наша с Сашкой годовщина! Я ещё тогда все деньги потратила, чтобы отпраздновать, как полагается. Ума у меня тогда точно было не много.

Итак, ресторан! О, чайка полетела. Рыжая. Забавно. Ресторан. Саша притащил маму с собой, та вырядилась в совершенно дурацкое платье. Мы сидели за столиком, а потом пошли танцевать. Приглушённый свет, мы двое в луче прожектора, словно на сцене. Слились в танце воедино. Вертикальное воплощение страсти на глазах у всех, муж тогда чувствовал меня особенно точно. Шажок, другой, третий. И словно нет под нами пола. Есть только неразрывное кружево танца, мы в него вплелись.

Внезапный громкий крик все оборвал, разрушил то волшебство, что возникло. Так обидно было, чуть не до слез, но всего лишь на секунду.

А дальше губы уже шептали молитву. Мои губы. И, стыдно сказать, я просила о помощи дурацкий конспект. Даже не синее небо, не бога. Просила, чтобы конспект не дал мне ошибиться.

Серое лицо мужчины, почти бескровное, анафилактический шок. Высшая степень проявления аллергии. Он задыхался у меня на руках. Администратор звала врача, Сашка умолял не лезть не в свое дело, свекровь грозно смотрела. Ну а я что? Я полезла.

Можешь спасти — спасай. Спрячешься от угрызений совести за попыткой, даст бог, повезет, и ты справишься.

До сих пор помню тот острый нож, что принес мне официант. На курсах оказания