Тень Саганами - Дэвид Вебер

— Несколько ненормальнее. — Абигайль саму поразил её отрывистый смешок. — Лейтенант, любой, докатившийся до этого, настолько выходит за пределы нормальности, что не разглядит их даже в зеркале заднего вида!

— У нас, морпехов, врождённый талант делать краткие выводы, — скромно признал Манн. — Кроме того, я заочно окончил курсы юристов. Однако, на мой взгляд, намного вероятнее, что запершиеся, кто бы они ни были, пытались предотвратить взрыв судна кем-то другим.

Абигайль кивнула и взглянула на парочку стоящих около ней гардемаринов, старательно делавших вид, что не подслушивают. Не то, чтобы была какая-то причина их прогнать. Они и старались сохранять внешнее спокойствие и, на самом деле, делали довольно полезную работу. За исключением некоторой скованности в осанке Рагнхильд и постукивающих по кобуре пульсера пальцев правой руки Аикавы мало что выдавало их напряжение. Абигайль полагала, что могла оставить их обоих на борту ботов; у неё не было реальной нужды в младших офицерах. Однако содержание будущих офицеров в тепличных условиях не сулило ни малейшей выгоды.

— Миз Павлетич, мистер Кагияма, ваши предложения? — Оба салаги вздрогнули как будто от толчка и, прежде чем вытянуться перед Абигайль, быстро переглянулись между собой.

— Я полагаю, что лейтенант Манн скорее всего прав, мэм, — произнесла Рагнхильд. — Как вы и сказали, если кто-то хотел взорвать судно, у него была масса времени. Но если бы я хотела помешать кому-то другому взорвать его, я бы, наверное, тоже попыталась не пустить их в главный реакторный отсек.

— Я согласен с этим, мэм, — добавил Аикава. — И если это так, то у запершихся там людей, наверное, нервы натянуты как у древесного кота, которого загнала на дерево гексапума. Я бы порекомендовал обратиться к ним с некоторой осторожностью.

— Это выглядит разумным предложением, — серьёзно сказала Абигайль, смотря на лицо Матео, возвышающегося позади гардемаринов и пытающегося не улыбаться. "Несомненно, — подумала она, — он припомнил гардемаринский рейс кое-кого другого".

Она секунду вглядывалась в Гутиэрреса, затем расправила плечи и быстро подошла к коммуникационной панели, висящей на переборке около люка в реакторный отсек, и нажала кнопку вызова.

Несколько секунд не было никакой реакции и она вновь нажала кнопку. Протекли ещё две или три секунды. Затем…

— Что?

Единственное слово прозвучало отрывисто, бескомпромиссно и враждебно и всё же в нем слышалось изнеможение.

— Я лейтенант Абигайль Хернс корабля Её Величества "Гексапума". — Сейчас было не время усложнять дело, пытаясь объяснить, что делает грейсонец в такой дали от дома. — Мы овладели судном. Полагаю, сейчас вероятно вам самое время выходить.

В течение трёх ударов сердца динамик мертво молчал. Затем он вновь с шумом ожил.

— Что вы сказали? Кто вы говорите такая?

— Лейтенант Хёрнс с "Гексапумы", — повторила Абигайль. — Наш корабль захватил тяжёлый крейсер — полагаю, "Анхур" — и уничтожил эсминец, а моя абордажная партия до сих пор не нашла здесь никого живого. Я думаю, настало время вам выходить, — вновь твёрдо заявила она.

— Подождите.

Голос всё еще был отрывист, но теперь в нём звучала жизнь, недоверие и отчаянная надежда, которой противостоял страх перед очередной ловушкой. Абигайль пыталась — и не могла — вообразить, через что прошёл обладатель этого голоса, и неспособность это представить подарила ей терпение.

— Включите вашу видеокамеру, — прозвучал голос.

Коммуникатор был простым, незамысловатым устройством. У него были режимы аудиосвязи или двусторонней видеосвязи, но режим односторонней видеосвязи отсутствовал. Задержка должна была дать время человеку в реакторном отсеке прикрыть видеокамеру на своей стороне, поскольку экран Абигайль демонстрировал только непонятное пятно. Она спокойно постояла перед камерой, затем отошла подальше, чтобы быть уверенной, что человек за переборкой может видеть её флотский скафандр.

— Пожалуйста, снимите шлем, — произнёс голос и Абигайль повиновалась. Всё затихло и затем прозвучал голос, — Мы выходим.

Манн сделал быстрый жест рукой и три морпеха МакКоллума отошли в сторону, нацеливая импульсные ружья на люк. Матео Гутиэррес подошел к коммуникатору вместе с Абигайль. Там он просто опустил дробовик стволом вниз, готовый при необходимости с быстротой змеиного броска вскинуть его и открыть огонь. Едва он успел сделать это и едва морпехи успели занять позиции, как люк плавно скользнул в сторону.

В открывшемся проёме стоял темноволосый человек примерно ста восьмидесяти сантиметров ростом. При виде морпехов и направленных на него трёх импульсных ружей его глаза расширились, а пустые руки поднялись ещё выше.

— Лейтенант Джош Бараньяи, — быстро произнёс он. — Третий помощник капитана "Изумрудной Зари".

— Лейтенант Хернс, — представилась Абигайль и тот практически судорожно оторвал взгляд от импульсных ружей. Абигаль улыбнулась так успокаивающе, как только была способна. — Лейтенант Бараньяи, вы там один?

— Нет. — Он остановился и прокашлялся. — Нет, лейтенант. Нас тут одиннадцать человек.

— Вы можете нам рассказать, что тут произошло? — поинтересовалась Абигайль, показывая рукой на остальную часть усеянного трупами судна.

— Не слишком достоверно. — Бараньяи оглянулся на морпехов, затем снова посмотрел на Абигайль.

— Выйдите из люка, пожалуйста, — произнесла Абигайль. — Не хочу показаться невежливой, но до тех пор, пока мы не разберемся, что произошло и кто есть кто, мы вынуждены соблюдать меры предосторожности. Боюсь, это означает, что всех вас придется обыскать для поиска спрятанного оружия. Надеюсь, вы простите нам вынужденную неучтивость.

Бараньяи рассмеялся. Его смех был немного истеричен, однако в нём слышалось и поразительная доля неподдельного веселья.

— Лейтенант Хернс, после произошедшего в последние пару месяцев я не могу представить себе ничего такого, чего мы не смогли бы простить, если выберемся из этой переделки живыми!

Он вышел в коридор, всё еще старательно держа руки на виду и терпеливо подождал, пока один из морпехов МакКоллума быстро его обыскала.

— Всё чисто, мэм, — доложила она Абигайль, закончив обыск, и та предложила Бараньяи подойти к ней (и стоящему рядом безмолвной тенью Гутиэрресу). Из реакторного отсека нерешительно появился следующий, на этот раз женщина.

— Итак, лейтенант Бараньяи. Что вы можете мне рассказать?

— Они захватили нас примерно два, два с половиной месяца тому назад, — произнёс тот, вытирая рот тыльной частью руки и часто моргая. Затем он собрался и глубоко вздохнул.

— Они захватили нас два с половиной месяца назад, — повторил он уже спокойнее. — Подловили нас прямо около гиперграницы, когда мы уходили с Новой Тосканы. Нам оставалось полчаса до начала гиперперехода, когда они выровняли с нами скорость. Появились из ниоткуда, насколько мы видели. — Он пожал плечами. — Думаю, они скорее всего подошли в режиме маскировки, но наша компания никогда не тратила на сенсоры и кредитом больше, чем это было неизбежно. Они могли подойти, стреляя сигнальными ракетами во все стороны, а мы бы их не заметили!

— Так что капитан Бэкон узнал о них только когда они вышли на связь, и заявили ему, что если он попытается воспользоваться передатчиком, то они тут же уничтожат нас. — Бараньяи снова пожал плечами. — Когда на вас нацелен бортовой залп тяжёлого крейсера, у вас нет особого выбора. Так что они поднялись на борт.

Торговый космонавт Лиги скрестил руки, как будто в ознобе растирая ладонями предплечья.

— Это были психи, — категорически заявил он. — Мы потом узнали, что большинство из них служило в "силах безопасности" прежнего режима Народной Республики Хевен. По-видимому, они фактически целиком укомплектовывали экипажи звёздных кораблей сотрудниками "безопасности" для того, чтобы следить за регулярными военными кораблями!

Бараньяи взглянул на Абигайль, как будто ему было трудно в это поверить даже сейчас, и она кивнула.

— Да, так они и делали. Мы и сами имели… основательный опыт общения с ними. Прежнее правительство Хевена не отличалось умеренностью.

— Верю вам на слово, — произнёс Бараньяи. — Может, когда-то я бы и не поверил, однако не теперь, это чертовски верно. Во всяком случае, непохоже, чтобы в новостях говорили о Народной Республике всё. Я никогда не видел там ничего о кровавых маньяках, поставленных во главе психушки.

— Не все хевениты маньяки. Разумеется, мы не испытываем к ним большой любви, однако я должна честно признать, что теперешнее правительство, похоже, искренне делает всё, что только может, для того, чтобы вскрыть и искоренить злоупотребления своих предшественников. — Это прозвучало несколько более напыщенно, чем того хотела Абигайль, однако это было правдой.