Сон о принце - Эсфирь Серебрянская

подушечкой сидением. С левой стороны стояла кровать, справа расцарапанный шкаф. Больше в камере… в комнате ничего не было… Впрочем, было, но только я заметила это, уже войдя в нее. На кровати лежала одежда: стопка нижнего белья и две ливреи женского фасона. Обшлага и кантики серые… Вот и меня посчитали. Хочу – не хочу, а посчитали. Вроде бы в детстве я смеялась над глупыми животными из мультика, которые бегали за несчастным козленком, который так здорово считал до десяти. Сейчас мой взгляд поменялся. Резко поменялся. Спроси меня, хочу ли я считаться, прежде чем загонять меня в рамки и лишать выбора.

Где-то в глубине заклубились сомнения, мол, плетью обуха не перешибешь, да в чужую избу со своим уставом… Все так, все правильно. Да только я сама хотела бы определить, где и как вступать в местные игры.

Полная гордости за выполнение миссии белого человека, Йискырзу, весело журча, жестом фокусника достала тяжелый мешочек, и вручила его мне. Но тут же забрала. Подвела к шкафу и, сверяясь с записью на дощечке, открыла потайной ящик.

Готова поспорить, в этой «гостинице» в каждом номере такой фокус срабатывает. А мне уже показывали, что вот оно самое лучшее место для ценного мешочка…

А может дать ей еще один шанс признать во мне не глупую дикарку, а человека разумного? Поразить чем-нибудь ее воображение. Может написать-нарисовать что-нибудь? Да только маловата дощечка. Разве что… я посмотрела на стену, потом, в поисках вдохновения в окно. Задела взглядом прямоугольник рамы… Прямоугольник… Геометрия? А почему бы и нет? Должно же мое математическое образование хоть в чем-то помочь?!

Решительно забрав у Йискырзу доску, я завладела мелком…

Белый треугольник теоремы Пифагора, на мой взгляд, очень освежал мрачную поверхность стены. Сама формула тоже смотрелась неплохо, но непонятно. В качестве пояснения я подписала параметры золотого треугольника. Потом пришло в голову, что закорючки цифр для уходящей в безмерное удивление аборигенки выглядит абсолютно непонятно. Стена тут же украсилась рядом от нуля до девяти в сопровождении черточек-палочек для иллюстрации количества. Ниже разместились несколько примеров для пояснения сложения и степени.

А потом до меня дошли снисходительные эмоции зрительницы, и старательно сдерживаемое раздражение прорвалось наружу. Свиньи и то на бисер адекватней реагируют. Да собственно, чего еще ждать от богатенькой девочки, которая меня еще во время путешествия бесила своими барскими заморочками. Благодарности? Награды? Пожалуйте, есть и то и другое. Да только настоящий порядочный человек, для выражения своих чувств, даст такую награду, которую сам бы ожидал за подобную «услугу», а не принизит ее, подгоняя в соответствие с рангом спасителя-благодетеля. Да только где она порядочность-благодарность? Мужик двух генералов прокормил, цельный рубль за это получил, так будь доволен благодарен30. Кстати, о рубле…

Шагнув к шкафу, я сменила мелок на мешочек из ящика, распутала завязки и высыпала на ладонь блестящие серебристые кружочки. Выглядят поценнее грошей, за которые я покупала пирожки-снаряды. Значит, спасибо этому дому, пойдем к другому. Только напоследок захотелось сделать больно. Не физически, морально. Вот только поймет ли?

На показ, смерив взглядом девушку, я оставила на ладони три монетки.

– Держи, Йискырзу, сдачу, – сказала я, передавая ей деньги, – не стоит завышать свою цену. Я вроде как нуждаюсь, но все, же до грабежа умом-убогих не опускаюсь.

Эмоции девушки пахли недоумением. И вдруг легкая гарь гнева. Значит, что-то задело. Значит, пора…

Я моментально выскочила за дверь. В одной руке докторская писулька, в другой кошелек. А навстречу шествует увесистая дамочка с мокрыми волосами, запаковавшая свои немалые телеса в простыню. Похоже, душевая освободилась. В спину попутным ветром прилетает гневно-громкое «ЛенАа!», и я сходу ухитряюсь проскочить в щель между растерявшимся пышным препятствием и стенной. Где лестница?

Глава XXXVII

Путь наружу напоминал знаменитые «Ну кто так строит?»31, за тем исключением, что мне люди попадались, но помощи это не приносило. Первый встречный вообще решил, что я воровка. До шума не дошло, так как удалось на скорую руку организовать встречу его головы со стеной. После этого поиск выхода был продолжен не бегом, а быстрым деловым шагом. Попутно я озаботилась сложить свой документик в отыскавшийся на платье кармашек. Кошелек туда не влез. Пришлось привязать его к поясу. Неудобно, ненадежно, но руки свободны. Теперь встречные реагировали на меня спокойнее, если не считать невольных вздрагиваний при взгляде на мою украшенную следами вчерашней драки физиономию. А может народ шарахался от моего весьма недружелюбного взгляда. Да и ладно, я к общению не стремилась. Я стремилась к выходу. А он не находился. В конце концов, окончательно озверевшая от поисков дикарка наткнулась на открытое окно. Расстояние в полтора метра до покрытой травой земли проблему не составили. Первая же тропинка привела сначала к небольшому сарайчику с садовым инструментом, а затем к небольшой двери в ограде. В массивном замке приглашающе торчал ключ… ключ к свободе.

Сама же свобода представляла из себя пустынную улочку по обе стороны, которой тянулись ограды подобной той, из которой я только что вышла.

Взгляды налево-направо никаких подсказок на тему, куда пойти не принесли. И небо одинаково синее, и дорога одинаково пыльная, даже количество одиноких прохожих раздражающе равное. И никакого камня, мол, направо пойдешь, кусок золота найдешь. Хоть монетку кидай… Мысль показалась здравой, и я выудила кошелька монетку.

Кружочек сверкнул на солнце, призывая вглядеться в свою сверкающую новизну. Три горизонтальные полоски на одной стороне в окружении венка листьев, спираль в кольце букв на другой… Ну и кто будет «орлом»? Негромкий звук оторвал меня от «великих дум». Взглянув в его сторону, я увидела велорикшу. Настоящего, как по телевизору. Удивление затмило другие эмоции.

Лениво крутивший педали паренек, учуяв мой интерес, ускорился. Потрепанная запыленная повозка в считанные секунды сократила разделявшее нас расстояние. Радостная улыбка возницы из серии «Мы любим наших клиентов», вежливо добродушное предложение услуг и взгляд, приклеенный к монетке в моих руках, выглядели квинтэссенцией рекламы капиталистического общества. Я спрятала монетку в кошелек. Как следствие сияние рикши слегка поблекло. Однако отпускать просто так клиента, ему не хотелось. И он, давя на чуйку желанием заработать, пустился в полужалостливые уговоры. За оградой послышались голоса. Кто его знает, что они искали: меня ли, лопату ли, ключ от калитки, но общаться с людьми Йискырзу настроя никакого не было. Поэтому сказав «Да», я полезла в хлипкий на вид возок.

– Жур пужур? – уточнил парнишка.

– Да, – наудачу повторила я, усаживаясь.

Рикша тяжко вздохнул и с