Темные пути любви - Рэдклифф

Розенберг развернулся к ней.

- Не совсем. Кристофер будет под наркозом во время процедуры, а потом у него просто спина поболит несколько дней. После того, как мы получим препарат, мы сделаем Хейз что-то вроде переливания через крупную вену в области шеи.

- Все будет хорошо, - ободряюще сказала Хейз, услышав как дрожит голос Оден.

Оден улыбнулась ей. - Я знаю, - она снова пристально посмотрела на Розенберга. – А что будет потом?

- Если не будет скачка температуры, который может указывать на реакцию отторжения или другого рода инфекцию, тогда завтра мы выпишем ее домой. Потом два дня химиотерапии амбулаторно, а дальше… дальше будем ждать.

- Чего?

- Доказательств приживления – эээ... признаков того, что пересаженные клетки выжили – роста количества лейкоцитов, здоровых клеток в анализе крови, а в конечном итоге – биопсии костного мозга, для проверки того, что костный мозг Хейз населен нормальными клетками, - он говорил обыденным тоном и смотрел на Оден и Хейз.

Хейз издала короткий смешок.

- Звучит достаточно просто.

- Иногда так и бывает, - пожал плечами врач.

- Когда мы будем знать? – спросила Оден.

- От двух до четырех недель.

- Так быстро? – в голосе Оден зазвучала надежда, и он посмотрела на Хейз. Та смотрела настороженно.

Розенберг продолжил.

- Для успеха начальной стадии трансплантации - да. Потом, конечно, мы будем вести наблюдение, чтобы исключить реакцию отторжения трансплантата или самого организма, или же повторное проявление болезни.

Хейз повернулась к Оден.

- Пройдут месяцы, а может и больше, пока мы будем знать наверняка.

- Это ничего, - Оден провела пальцами по руке Хейз. – Я могу справляться с неизвестностью, пока я с тобой.

- Ну, - отрывисто проговорил Розенберг, - сейчас придут сестры, чтобы взять кровь для анализа, а потом ты отправишься вниз на радиотерапию. Увидимся позже, - с этими словами он вышел.

- Ты правда чувствуешь себя лучше? – спросила Оден, едва они остались вдвоем.

- Намного, - Хейз спустила ноги на пол и села. – Усталость ужасная, но к этому я привыкла. Ничего не болит, - она медленно встала. – Я бы умылась.

Оден обхватила ее за талию.

- Помощь нужна?

- Можешь помочь мне с этими капельницами, а то я боюсь на них повеситься?

- Конечно, - Оден перевесила оставшиеся пакеты с лекарствами на передвижной штатив рядом с кроватью. – Так пойдет?

Хейз ухватилась рукой за стойку и склонилась к чтобы поцеловать ее в щеку.

- Да, спасибо. Теперь я не запутаюсь. Ты можешь принять душ прямо здесь, если хочешь.

- Хммм, - Оден погладила Хейз по спине, пока они шли к ванной комнате. – Я так понимаю, ты не сможешь присоединиться ко мне со всеми этими воткнутыми в тебя трубками?

- Нет, не смогу, - сказала Хейз. – Зато я смогу смотреть.

Тремя часами позже Хейз вернулась в палату после двух часов в отделении радиологии, где ей провели однократное облучение всего тела. Теперь она спала. Во время процедуры Оден съездила на такси домой, упаковала сумку со сменой вещей и вернулась. Она прихватила с собой работу – последнюю редактуру «Темной страсти» - эту книгу она собиралась издать следующей. Она устроилась на кресле у кровати с рукописью на коленях и карандашом в руке. Другую руку она положила на голову Хейз.

Женщина широко распахнула дверь и подошла к кровати. Она долго смотрела на свою любимую. Кровотечение прекратилось, и теперь о нем напоминали только окровавленные повязки на четко очерченном, мускулистом теле. Она медленно опустилась на пол рядом с кроватью и коснулась рукой волос, обрамлявших прекрасное лицо. Потом закрыла глаза и медленно пропустила прядь волос сквозь пальцы. 

Читая, Оден поглаживала влажные от пота волосы Хейз, и едва могла дышать от накатывавшей боли. Образы смешивались, перекрывали друг друга и появлялись снова, намного ярче и острее, пока ее рука скользила по хрупкой плоти. Беда была настолько ужасной, страдание можно было пощупать пальцами, оно было таким реальным, таким близким.

Она вспомнила, как золотилась нежная, покрытая потом кожа в отблесках пламени, когда они занимались любовью. Она снова увидела резкие очертания мышц накачанной спины, когда она поднималась над ней в экстазе.

Медленнее, Оден…

… провела по очертаниям потрясающе красивого лица, вспоминая, как ее возлюбленная выглядела в момент оргазма. 

Ее взгляд затуманился…

… еще долго сидела, прислушиваясь к тихому дыханию…

Слова исчезли, когда…

… ее сердце переполнил гнев. 

Я не дам тебе уйти.

Когда дверь отворилась, Оден невидяще вскинула голову, все еще блуждая где-то между вымыслом Руны Дайр и жизнью Хейдон Палмер. Мужчина, с такими же дымчатыми глазами, как и у Хейз, с темными волосами, серебрившимися на висках и аристократическими чертами лица стоял у порога и с интересом смотрел на нее.

- Мисс Фрост?

- Кристофер? - Оден встала, глянула на Хейз, проверяя, все ли с ней хорошо. Крови нет. Она здесь, со мной, в безопасности. 

Он кивнул и мотнул головой в сторону выхода. Оден пошла за ним.

- Я – Оден, - сказала она, когда они вышли. – Вы, наверное, задаете себе вопрос, что я здесь делаю.

- Я надеюсь, вас это не обеспокоит. Абель упомянул о вас, когда подобрал меня в аэропорту, - они стояли лицом к лицу в тесной прихожей. – Все происходит так быстро, он просто пытался ввести меня в курс дела.

- Он рассказал вам о нас с Хейз?

- Да. Я рад знакомству с вами. – Кристофер посмотрел в сторону закрытой двери. – Как она?

- Без сил, но в остальном все в порядке. Я так рада, что вы смогли так быстро приехать.

- Я ждал этого вызова. Надеялся. Я рад, что она наконец решилась, - он слабо улыбнулся. – Мы едва замечали друг друга, когда она была маленькой. У нас большая разница в возрасте, но она моя сестра. Кроме того, должен же кто-то заправлять делами Палмер Паблишинг, а это издательство всегда было ее детищем.