Брак по любви - Моника Али

про библиотеки. Что такого ужасного в том, чтобы познакомиться с будущим мужем на улице? – Это был Баба!

– Нет! Нет! – воскликнула Ма, словно Ясмин предположила что-то непристойное.

– Ой, а я думала… Так что же там за история?

– Я пытаюсь рассказать.

– Прости, Ма.

Аниса продолжала. Мужчина, у которого она спросила дорогу, был немолод и выглядел благопристойно. Он был неприятно поражен, узнав, что такая юная девушка бродит по улицам одна среди ночи и ни одна душа в городе понятия не имеет, куда она пропала. «Это опасное положение для такой невинной девушки, как ты», – сказал он и даже отчитал Анису, как это делал бы ее собственный отец. «Следуй за мной», – велел он, повернулся и пошел прочь, даже не оглянувшись убедиться, что она идет следом.

Когда он вошел в дом, она осталась на улице, потому что была не настолько глупа, чтобы входить в дом с мужчиной, который не приходится ей родственником. Но он стал раздражаться, даже немного разозлился. «Заходи, – сказал он, – моя жена даст тебе попить и поесть, а когда вернется мой шофер, он отвезет тебя домой». – «Можно мне, пожалуйста, воспользоваться вашим телефоном, чтобы позвонить родителям?» Упоминание о жене ее успокоило. «Да, – ответил он. – Я сам позвоню, а ты попросишь у них прощения и скажешь, что ты в безопасности».

– Ты в порядке? – спросила Ма.

Ясмин кивнула, хотя у нее начало крутить живот. Как же закончилась эта история? У нее не может быть счастливого конца.

– Я вошла с ним в дом, но он вспомнил, что телефон сломался. Его жена уехала погостить к сестре. Я думала, думала. Что теперь делать? Я спросила: «Не будет ли ваш повар так любезен, чтобы дать мне что-нибудь поесть?» Я была не голодная, но я хотела знать, что мы не наедине.

– Умно́, – сказала Ясмин. Значит, она перетрусила, но не потеряла голову и спаслась. Выходит, Баба был поваром? Тайна раскрыта. Наконец-то!

– Умно́, – повторила Ясмин с еще большим смаком. Она улыбнулась Анисе, но та без улыбки смотрела прямо перед собой.

– Мужчина засмеялся, – сказала Ма. – «Повар спит, – сказал он. – Но ты выглядишь так аппетитно, что я, пожалуй, полакомлюсь тобой».

– Ма? – окликнула ее Ясмин, потому что Аниса замерла и умолкла. – Ма?

В конце концов Ма повернула голову и взглянула на Ясмин.

– Я скажу тебе, что произошло дальше. Я готова рассказать тебе, если ты готова услышать.

– Расскажи, – попросила Ясмин.

Аниса рассказала свою историю до конца. Она пыталась отбиваться, но этот мужчина был гораздо крупнее и сильнее, и она боялась, что он ее убьет. Когда она попыталась его оттолкнуть, он ударил ее по лицу. Потом затащил ее наверх, швырнул в спальню и запер. Прошло какое-то время, она не знала сколько. Окно было зарешечено, иначе она бы выбросилась из него. На этом месте Аниса прервалась, чтобы вытереть слезы со щек Ясмин. Ее же глаза оставались сухими. Ясмин твердо решила держать себя в руках, чтобы мать могла говорить свободно. Всякий раз, когда к горлу подкатывала желчь, она старалась сглотнуть как можно тише.

– Он вернулся, может, через час. Не знаю, через сколько. Пришел с другим мужчиной, таким же немолодым и респектабельным, как он. Они вошли в комнату, он запер дверь и положил ключ в карман. «Ты первый», – сказал он и подтолкнул своего друга ко мне. – Голос Анисы сорвался, и она сглотнула. Однако продолжила она с высоко поднятой головой и четко выговаривала слова: – Потом он рассмеялся и сказал: «То есть второй, ведь я уже поразвлекся».

Перед рассветом они отнесли ее вниз, вынесли на улицу и затолкали на заднее сиденье машины. Он отвез ее домой и выволок из автомобиля прямо на дорогу. Последние несколько футов до дома она проползла.

«Твой поступок непростителен», – сказали ей родители. Но то, что она натворила несколькими днями позже, было еще хуже. Когда Аниса обратилась в полицию, то еще мучилась от боли и восстанавливалась после травм. Она пошла в участок без разрешения родителей. Те пригрозили запереть ее дома, если она хотя бы подумает заявить о том, что с ней произошло. Никто не должен знать. Когда тот мужчина привез ее, оборванную и окровавленную, было раннее утро, и все, кроме слуг и босяков, еще спали. Заткнуть рты слугам можно подачками и угрозами, но, если о случившемся прослышит кто-то еще, ее жизни придет конец. Она порченый товар. Никто ее не захочет.

Аниса изображала послушание, даже раскаяние. Пыталась лечить свои ссадины и порезы. А потом, улучив возможность, сбежала из дома и на рикше добралась до полицейского участка. Номера машины она запомнила. В ящике комода в спальне она нашла письмо, удостоверявшее личность мужчины, и спрятала его под одеждой. Она слышала, как они называют друг друга по имени, – вот до какой степени они ее не опасались.

Были произведены аресты. Разразился скандал. Мужчина оказался местным политиком, и в городе вспыхнули протесты. В газетах писали, будто это какой-то заговор, чтобы опорочить его, – заговор, составленный мусульманами против почтенного индуиста.

– Твоя Наани, – сказала Аниса, – грозилась отравиться хлором и умереть. Но твой Наана был деловым человеком и все уладил. Заплатил тем мужчинам. Они потребовали огромную сумму. Он знал, что, если не заплатит, протесты продолжатся и уничтожат его дело.

Анису держали под замком. Ее образованию, а также, по мнению родителей, жизни пришел конец, впереди были только работа по дому и ожидание смерти.

– Ах, Ма! – проговорила Ясмин, задыхаясь. – Как… отвратительно… ужасно. Как… – До сих пор она молчала, чтобы не мешать Ма говорить, но теперь у нее не было слов.

– Да, – сказала Ма и зашелестела своим сари. – Но дай мне сказать остальное. Я сяду туда, потому что теперь у меня ноет спина.

Ма мягко оттолкнула ее, и Ясмин села. Только сейчас до нее дошло, насколько тяжело она навалилась на Ма.

Аниса со вздохом опустилась в честерфилдское кресло.

– Я закончу историю про то, как познакомилась с твоим Бабой.

Ясмин уставилась на мать. Розово-желтое сари, браслеты на мягком запястье, грива спутанных волос, круглый нос, подергивающийся в минуты волнения. Он подергивался прямо сейчас.

– Ма, – сказала она, – то, что ты мне только что рассказала, настолько… То есть тебе не обязательно рассказывать мне про знакомство с Бабой. Можешь рассказать как-нибудь в другой раз. Просто это настолько… серьезно… может быть, ты и Баба – это другая история для другого дня.

– Это та же история. – Ма погладила округлые подлокотники кресла, словно знала, что после ее отъезда они будут по ней скучать.

Аниса объяснила, что у дедушки Ясмин был друг – преподаватель какой-то медицинской науки, собиравшийся переезжать в Бомбей в связи с устройством на новую работу. «Мой шофер останется без места, – сказал он. – Он смышленый парень, стремится к саморазвитию». – «У меня уже есть два шофера», – сказал отец Анисы. «Я имел в виду несчастье твоей дочери. Тебе будет сложно подыскать ей такого мужа, какого ты с легкостью выбрал бы раньше». Отец Анисы сказал: «Нет, я не отдам ее за шофера. Лучше иметь дочь – старую деву, чем шофера в зятьях». Профессор не сдавался. «Согласен, – сказал он. – Но в этом парне что-то есть, у него есть целеустремленность, он работает как вол, но он вовсе не тупое животное. Он окончил школу и мечтает стать врачом. Он по полночи читает мои научные журналы, иногда я экзаменую его на какую-нибудь тему, и он знает больше, чем большинство моих аспирантов. Если инвестируешь в этого парня, то позаботишься о будущем дочери и получишь зятя-врача». – «А сам-то он готов?» Сколь бы высоко отец Анисы ни оценивал положение своей семьи, он подозревал, что даже слуга не захочет женщину, которая, на его собственный взгляд, была настолько обесценена и публично унижена, которая навлекла позор на их головы. Гордость есть даже у бедняков. «Я с ним