Возвращение Матарезе - Роберт Ладлэм

Его молчаливый помощник начал прыскать на Прайса и Монтроз аэрозолем из баллончика.

– Почему? – спросил Камерон.

– Потому что вы стали мертвечиной – кажется, это так называется. Об этом говорит исходящий от вас запах. Собак можно остановить пулями и палками, но мои птички будут обгладывать ваши трупы до тех пор, пока от них ничего не останется.

– Лесли, настала пора действовать! – воскликнул Прайс в то самое мгновение, когда обезумевшие птицы с криком влетели назад в раскрытое окно.

Как только несущая смерть стая оказалась в помещении, Монтроз с криком «Получай!» набросилась на Карло Паравачини, вытирая свое платье об его одежду. В тот же самый миг Камерон нанес два убийственных удара в лицо и грудь застигнутому врасплох охраннику, после чего, выхватив у него баллончик, обильно опрыскал его аэрозолем, а затем направил струю на Паравачини.

– Лесли, пошли! – крикнул он.

– Мне нужно его оружие! – заорала Монтроз, отбиваясь от кружащихся птиц.

– Глупая, да у него его, наверное, нет! Бежим!

– Нет, есть, сам болван! Крошечный пистолет двадцать второго калибра. Убери с меня этих проклятых птиц!

Прайс сделал два выстрела из пистолета охранника. Разъяренные птицы кружились в воздухе, сталкиваясь друг с другом. Камерон схватил Лесли за руку, и они, выскочив в мраморный коридор, захлопнули за собой дверь.

– С тобой все в порядке? – спросил Камерон, когда они выбежали на газон, за которым находилась стоянка.

– Мне исклевали всю шею…

– Мы свяжемся с Тогацци и достанем тебе врача.

Добежав до взятой напрокат машины, они выяснили, что она не заводится.

– Должно быть, мерзавцы выкрутили свечи зажигания, – обессиленно пробормотала Лесли.

– Вот стоит «Роллс-Ройс», – сказал Прайс. – Ты ничего не имеешь против того, чтобы путешествовать первым классом? Я знаю, как завести «Роллс» без ключа. Пошли!

– Мамаша в годах, убегающая сломя голову от стаи кровожадных птиц, – воскликнула Монтроз, рванув следом за Камероном к изящному коричневому с желтым лимузину, – не собирается спорить с маньяком, который утверждает, что сможет угнать машину! О господи!

Они открыли двери и прыгнули внутрь. Прайс сел за руль.

– Как мне нравятся богачи! – воскликнул он. – Они оставляют ключ в замке зажигания своего шикарного автомобиля. Подумаешь, одним «Роллсом» больше, одним меньше. Уносим ноги отсюда!

Мощный двигатель взревел, Камерон включил передачу и понесся прямо через лужайку к дороге вокруг озера, визжа покрышками и разбрасывая по сторонам комья земли.

– Куда мы сейчас? – спросила Лесли. – Боюсь, возвращаться в гостиницу не следует.

– Это уж точно. Поедем к Тогацци, если только я смогу отыскать дорогу.

– Вот телефон, – сказала Монтроз, указывая на трубку под приборной панелью.

– Телефоном мы воспользуемся только в том случае, если действительно заблудимся. Наверняка все разговоры прослушиваются.

Немного поплутав по узким улочкам Белладжио, Прайс отыскал крутой подъем, который вел к длинной горной дороге, проходящей вдоль оставшегося внизу озера. Дважды они проехали мимо скрытого от людских глаз въезда к такому же скрытому дому дона Сильвио Тогацци. Наконец суровый страж в домике привратника поднял стальной шлагбаум, и измученные, все еще не пришедшие в себя от шока Камерон и Лесли оказались вместе со своим хозяином на веранде, выходящей на озеро. Слуга принес американцам крепкие напитки; те с благодарностью выпили живящий алкоголь.

– Все это было просто ужасно! – поежившись, пробормотала Монтроз. – Эти жуткие, кричащие птицы – фу!

– Многие были уверены, что одержимость Карло Паравачини своими пернатыми тварями рано или поздно обернется для него гибелью, – заметил пожилой итальянец. – Так оно сегодня и произошло.

– Что? – перебил его Прайс.

– Значит, вы ничего не слышали? – спросил Тогацци. – Вы не включали рацию в своей шикарной машине?

– Нет, черт побери. Я не хотел прикасаться ни к чему кроме того, что было необходимо.

– Сейчас об этом знает уже весь Белладжио, а к завтрашнему дню будет знать вся Италия.

– О чем? – нетерпеливо спросила Лесли.

– Постараюсь передать это как можно деликатнее, – продолжал дон Сильвио. – Окна птичника Карло остались открытыми, и вскоре гости стали обращать внимание на множество всевозможных птиц, кружившихся в небе. Сначала это зрелище их забавляло, но затем на лужайку и на яхту стали падать обрывки одежды и куски человеческой плоти. Поднялась паника, и слуги бросились в дом. От того, что они там увидели, одних вырвало, другие лишились чувств, и все вопили от ужаса.

– Тела, – тихо промолвил Камерон.

– То, что от них осталось, – поправил Тогацци. – Останки опознали по клочкам одежды. Любимцы Карло расправились с ним.

– Кажется, меня сейчас стошнит, – пробормотала Монтроз, отворачиваясь.

– Что будем делать дальше? – спросил Прайс.

– Разумеется, вы остаетесь здесь.

– Вся наша одежда, а также довольно большие деньги остались в гостинице.

– Я позабочусь о «Вилла д'Эсте», администратор работает на меня.

– Правда?

– Как и первый помощник шеф-повара, совершенно неприятный тип, однако для меня незаменимый во многих отношениях.

– Например?

– Он может подсыпать в вино порошок, если мне нужно, чтобы мои люди кого-то допросили; а однажды он отравил прислужника Паравачини, чьи руки были обагрены кровью. Не забывайте, я – Скоцци.

– Я вами восхищаюсь…

– Как-никак, мне довелось поработать с лучшим из лучших. Его звали Беовульф Агата, и я многому научился у него.

– Наслышан об этом, – сказал Камерон. – Но вернемся к моему предыдущему вопросу. Что будем делать дальше?

– Я отправил Скофилду зашифрованное сообщение и теперь ожидаю в самое ближайшее время ответа от него, если только он не валяется пьяным. Но и в этом случае очаровательная Антония его разбудит.

– Если он не валяется пьяным? – воскликнул Прайс. – Черт побери, что вы хотите сказать?

– Пьяный или трезвый, Беовульф Агата даст сто очков вперед любому сотруднику разведки, даже если тот целых двадцать лет даже не нюхал спиртного.

– Не могу в это поверить!

На плетеном столике зазвонил телефон. Тогацци снял трубку.

– А, старый мошенник! – воскликнул он. – А мы как раз тебя вспоминали.

– Гром и молния, чем там у вас занимается этот малыш? – проорал голос из Нью-Йорка.

– Ты меня прости, Брэндон, но я переключу тебя на громкоговорящую связь, чтобы ты мог обращаться ко всем. – Тогацци нажал кнопку.

– Прайс, ты здесь? – донесся из громкоговорителя крик Скофилда.

– Я здесь, Брэй. Что там у тебя?

– Госдеп – Государственный департамент, если ты забыл, – прочистил свои поганые уши и пытается нас запеленговать.

– Мне это прекрасно известно. И что с того?

– Их человек из Рима связался с Вашингтоном, и Госдеп позвонил Шилдсу, интересуясь, не проводим ли мы тайную операцию в Северной Италии. Естественно, Косоглазый категорически отверг нашу причастность. Это правда?

– Нет, неправда. Мы в самом эпицентре.

– Проклятие! И как это случилось?

– Нас самих едва не прикончили.

– Весомое оправдание. Как Лесли?

– Меня до сих пор колотит, Брэндон, – ответила Монтроз. – А ты знал, что наш товарищ специальный агент Прайс может угнать «Роллс-Ройс»?

– Да этот жулик, наверное, сможет угнать и танк.

– Что будем делать дальше? – вмешался Камерон.

– Уносите ноги из Италии, и живо!.. Сильвио, ты сможешь договориться с Римом?

– Конечно, смогу, Брэндон. А какая мне за это будет награда?

– Когда все останется позади, если такое произойдет, мы с Тони сядем на первый же самолет, прилетим в Италию и устроим тебе ужин в лучшем ресторане на виа Венето.

– Bastardo,[86] мне там принадлежат все заведения.

– Я рад, что мы оба ничуть не изменились, сукин ты сын!

– Grazie! – рассмеялся Тогацци.

– Prego![87] – последовал его примеру Беовульф Агата.

– Куда вы желаете отправиться? – спросил владелец холмов Белладжио, кладя трубку.

– Назад в Штаты, – ответил Прайс. – Возможно, сейчас у нас уже достаточно информации, чтобы нанести упреждающий удар.

– Кам, пожалуйста, можно мне побыть с сыном хотя бы часок? – взмолилась Лесли. – Он еще такой молодой, и ему пришлось столько пережить!

– Я спрошу разрешения у Лондона, – сказал Прайс, хватая ее за руку. – И надо предупредить Джеффри!

Лютер Консидайн развернул обновленный «Бристоль фрейтер» влево, заходя на посадку на небольшой частный аэродром неподалеку от озера Лаго-Маджоре, в двадцати восьми милях от Белладжио. В самом конце взлетно-посадочной полосы его ждали Прайс и Монтроз; они находились все в том же внешне потрепанном лимузине дона Тогацци. Времени было четыре часа утра, ночная темнота усугублялась сплошной пеленой туч, и единственным освещением были яркие прожекторы аэродрома. Совершив посадку, самолет прокатился по взлетно-посадочной полосе и остановился в тридцати ярдах от машины. Лесли и Камерон, выбравшись с заднего сиденья, кивнули водителю-телохранителю и побежали к самолету. Прайс нес два чемодана, которые один из помощников дона Сильвио забрал из гостиницы «Вилла д'Эсте». Лютер повернул рычаг, открывая боковой люк. Забросив чемоданы, Камерон помог Лесли подняться на борт самолета, после чего запрыгнул сам.