Ключ - Наталья Болдырева

"Это было... что-то", - сказал он.

Где-то за скалами раздавалась и смолкала звонкая девичья песенка. Аврора пела о русалках, собирающих жемчуг на дне океана. Богатое приданое для невест утонувших матросов. Потянувшись чуть-чуть, Топь трогала её ладони - ледяной водой горных ключей, в которых та полоскала их одежду, вымывая соль. Забавляясь, Топь взбегала по руке чуть выше, почти касаясь локтя, и девушка отскакивала, смеясь.

- Холодно! - кричала она.

"Скажу тебе честно", - ответила Топь, надкусывая завернутую в тонкую лепешку смесь из капусты и рубленых сосисек, чувствуя, как брызгает сладковатый мясной сок, как хрустит на зубах капустный лист, - "я сама не очень-то хорошо понимаю, что это было". Она легла на спину, положив руку под голову, каждой клеткой ощущая, как жаркое солнце разливается по коже, согревая продрогшее тело, как приходит наконец-то ощущение сытости, как не звенит больше голова от мучительных попыток разом контролировать весь город, следить за каждым его обитателем. Рядом, набегая на плиты, огромной колыбелью качалось море. Топь закрыла глаза, вливаясь в это непрестанное раскачивание волн, вбирая их в себя одну за другой, прочь от берега, вплоть до горизонта, за него - стремясь достигнуть крайних пределов, слиться со всей этой массой воды, стать с ней одним целым.

Мерное раскачивание убаюкивало, успокаивало. Она скользила дальше, и дальше, и дальше, погружаясь в полусон. Она почти уснула, когда почувствовала вдруг, как тяжёлые барки взрезают форштевнями её тело, приподнимаются, запрокинутые волной, и падают, ударяя всей своей массой, перевалившись через гребень. Застонав, она распахнула глаза.

Аврора стояла, гладя с улыбкой, протягивала штаны и рубаху.

- Тебе снился страшный сон?

- Сон, который очень скоро может стать явью, - ответила Топь, спешно продевая ноги в штанины.

Ветер, уже несколько дней дувший с моря, вдруг стих. Девушка оглянулась удивленно - так внезапен был этот нежданный штиль.

- Идём, - Топь потянула её за руку. - Скорее, скорее, надо спешить.

"Надо спешить", - согласился Сет, испытывая странные ощущения от вёсел, снова и снова погружающихся, казалось, прямо в него, размешивавших тело, словно стайка ребят дружно хлебала суп ложками. "Это задержит их ненадолго", - пояснила Топь.

- Закрыто! Всё закрыто! Никого пускать не велено! - смотритель королевских архивов сам спешил вниз, ко входу.

- Это я! - крикнул Рол, гадая, куда делся привратник, строго следивший за выносимыми из библиотеки свитками и фолиантами, или хотя бы писцы, которые по одному по два всегда околачивались рядом, в своё свободное время спеша доделать то, что не успели в рабочее.

- Рол! Друг мой! Заходи, заходи, - обрадовался домовой, отпирая решетку, пропуская его во внутренний двор библиотеки.

- Я принёс тебе книги. Может статься, я скоро покину столицу, - Рол протянул тяжёлую стопку, - где все? Почему так пусто сегодня?

- Да, знаешь ли, празднества, - ответил смотритель, принимая фолианты, - да и... - он замолчал, развернулся, поспешил к каменному столику, почти скрытому в тени цветущих акаций. Столешница была засыпана ковром отцветших соцветий. Положил книги на один табурет, придвинул Ролу другой, сам сел на третий. - Знаешь, это просто невозможно, - смотритель взял столовый нож. Спугнув ос, выбрал и принялся чистить апельсин из горы фруктов в чаше на столике, - у меня голова раскалывается. Никогда, ничего подобного! Как с цепи все сорвались. Младший архивариус нынче утром отчитал старшего писца за невовремя собранные свитки, так тот в ответ ударил его! Житием и ратными подвигами Ссарома второго... Сломал ему нос... Архивариусу... Я разогнал всех по домам.

- Жаль, жаль, - Рол огладил колено, - а я думал переговорить с Анатолем. Он был сегодня?

- Нет, представь себе, нет, - сняв шкурку, смотритель королевских архивов ловко разделил апельсин на дольки, выложил их полукругом на фарфоровом блюдце и принялся за следующий. Успокоившиеся было осы вновь поднялись, недовольно жужжа. - Мальчишка просто пропал. Я, признаться, тревожусь за него. Не был на занятиях в университете, и в библиотеку не пришел... друг мой! - наклонившись вдруг, он тронул руку, - Ты видел, что творится на улицах? Боюсь, не приключилось бы с мальчиком какой беды. - Покачивая головой, разделал очищенный апельсин и, вновь подняв тучу ос, выбрал новый. - Никита. Они сдружились вроде? Будь добр, дай мне знать, если узнаешь что-то, если он вдруг объявится. Анатоль очень хороший архивариус. И я обещал его матери присматривать за ним.

- Непременно, - ответил Рол, поднимаясь.

- Ты уже? - нож замер в руках смотрителя королевских архивов. - Постой! Как же ты пойдешь?

- Как-нибудь, - затянув лямки заплечного мешка, Рол запахнул длинный дорожный плащ, скрыв нарядный алый камзол. - Буду держаться тени и отводить глаза по возможности. Мне ещё нужно успеть в замок.

Они прошли двором, полным обычно снующих туда-сюда переписчиков, но сегодня - непривычно пустым и оттого просторным.

- Береги себя, друг мой, - напутствовал смотритель королевских архивов, закрывая за Ролом витую решетку.

- Обязательно, - пообещал Рол. Он миновал короткий тупичок, упиравшийся в чугунные ворота, и осторожно выглянул из-за угла.

Люди бежали по улице туда, где раздавалось блеянье волынок, пронзительный свист флейт и бой барабанов. Высоко подняв над толпой, скоморохи тащили шесты, перевязанные цветной соломой, а спешащие за ними мальчишки силились поджечь потешные чучела, выдувая пламя из длинных трубок. Но только выше поднимались шесты - прочь от пляшущих огненных языков. Солнце ещё не зашло и не настало время огненной потехи. Члены гильдий, украсившие свой костюм нарукавными лентами, каждый - цветов своего братства, ступали чинно, под руку с дражайшей половиной и всем почтеннейшим семейством. Они могли не спешить - их место на площади сторожили уже подмастерья. Их хорошенькие дочки, одетые в лучшие свои платья, несли клетки с птичками, которых собирались выпустить на волю посланницами небу с просьбой о долгом и справедливом правлении нового короля.

- Прочь! Пшёл прочь, коротышка! - Рол так засмотрелся по сторонам, что совсем забыл о необходимости следить за дорогой. Член гильдии песьего промысла - щеголяющий рыжими лентами старьевщик - налетел на него, не заметив, и едва не упал.

- Простите, - извинился Рол, но старьевщик прошел уже мимо. В направлении обратном тому, куда текла, бурля, вся узкая улица.

Рол оглянулся и увидел их - людей спешащих куда-то по одному, по двое со страшно занятым видом, будто их вовсе не касалось разворачивающееся в городе действо. Он побрел дальше, глядя по сторонам внимательней, и чем больше замечал, тем скорее становился его шаг.