Зигзаг - Хосе Сомоса

Нет, он был не прост, и Бланес это знал. Это была глубокая и сложная тайна, разгадка которой, пожалуй, превосходила возможности понимания человеческого разума. Этот секрет включал в себя все: от самого большого до самого малого и незаметного — и Орион, и черные дыры, и квазары, и в то же время микромир атомов, субатомные струны и (почему бы и нет?) причину, по которой умер его младший брат, его учитель Альберт Гроссманн и его друзья Зильберг, Крейг, Жаклин, Серджио и столько других людей. Ничто нельзя исключить из разгадки: если физика призвана познавать всю действительность (а он считал, что это так), такие вещи, как Зигзаг, смерть его брата и последние минуты жизни Гроссманна, Райнхарда и Жаклин тоже должны были быть частью вопроса в той Великой Загадке, которую пытаются разгадать люди от Демокрита до Эйнштейна.

«Старый мудрец в раздумьях у окна» — эта воображаемая картина заставила его горько усмехнуться. Он вспомнил, что в одиночестве своего дома в Цюрихе часто размышлял, глядя в закрытое окно. Однажды Марини сказал ему, что эта привычка связана с тем, что он живет слишком глубоко внутри своего разума. Может, он и прав, но теперь все изменилось. Теперь его задача заключалась в том, чтобы присматривать через стекло за калиткой, чтобы никто не помешал Элисе и Виктору разбираться с компьютерным изображением.

Пока все шло нормально, но тревога его не покидала.

Это напряженное состояние не походило на все, испытанное до сих пор. Возможно, его вызывает вероятность того, что Элиса вернется и скажет, что Зигзаг — это он? Нет, он уже решил, что в таком случае он устранится. Он был уверен, что его беспокойство вызывало что-то менее значительное, какая-то мелочь, которую он упустил в своих умозаключениях, мельчайшая переменная, которую он не принял во внимание…

Мельчайшая, но почему-то жизненно важная.

Его память напряженно пыталась вычислить ее. Гроссманн называл предмет поиска «куском сыра». Память, утверждал он, похожа на лабораторную крысу, запертую в лабиринте, и иногда забытые данные можно найти, только прибегнув к способностям, отличным от разума или познания. «Нюхом, как крыса ищет сыр в лабиринте».

Нюхом.

Помещение кухни было маленьким, и запах обуглившихся проводов еще не выветрился. Во время нападения Зигзага на несчастную Жаклин сгорела вся проводка электроприборов, он сам видел это, когда писал для Элисы и Виктора послание на салфетке.

Он отвел взгляд от окна и посмотрел на провода.

Да, дело в них.

Зигзаг получил энергию от приборов, которые не просто не работали, в них даже не поступал ток. Они с Картером отключили энергоснабжение, но Зигзаг высосал энергию, как вакуум в колбе вытягивает газ из сообщающегося с ней сосуда. Насколько ему известно, это произошло впервые. Это равносильно извлечению энергии из фонарика без батарейки.

Его мозг лихорадочно, подобно опытному лыжнику, заскользил по склону расчетов. Если Зигзаг научился использовать потенциальную энергию отключенных устройств, то…

Четыре вертолета. Два генератора. Автоматы, пистолеты. Рации, передатчики, телефоны, компьютеры. Военное снаряжение…

Боже мой.

Он покрылся холодным потом. Если он прав, они все попали в смертельную ловушку. Весь остров — ловушка. Зигзаг может извлекать энергию практически из всего — и что может его задержать? Его появление станет все более частым, и площадь его действия будет постоянно расти, простираясь, возможно, на несколько километров, что, в свою очередь, потребует большего притока энергии… Откуда он ее будет тогда брать?

Из тел. Из живых существ. Каждое живое существо — батарейка. Мы вырабатываем энергию. Зигзаг будет ее использовать при нарастании радиуса его действия и его ослаблении. Это означает…

Это означает, что следующее нападение может произойти уже через несколько минут. Настанет очередь Элисы, Картера или его, Бланеса, но все остальные живые существа на острове тоже погибнут. Внезапно такой исход, вероятный с точки зрения математики, показался ему очень реальным. Если он прав, в опасности не только они, но и все, кто в данный момент находится на Нью-Нельсоне. Он должен предупредить Элису, но нужно поговорить и с Гаррисоном. Он должен…

— Профессор. — Незнакомый глухой голос.

Он обернулся и увидел смерть в лице человека, целившегося в него из пистолета с глушителем. Нет, сейчас нет. Вы должны знать…

— Послушайте!.. — воскликнул он, вскидывая руки. — Послушайте, вы должны…

Бланес был рад, что получил пулю в грудь. Это дало ему возможность подумать еще мгновение. Он забыл о боли и страхе, закрыл глаза и увидел, что на грани тьмы его встречает его маленький брат. Он поспешил к нему, зная, что в устах у него он найдет ответ на Великий вопрос жизни.

100 секунд

— Разрешение уже приемлемое, — сказала Элиса и загрузила первую картинку.

Стоящий за ее спиной Виктор смотрел на экран, склонившись к ее плечу. Они слышали, как их вдохи и выдохи сплетаются в напряженный дуэт прерывистого дыхания. На экране появился довольно четкий силуэт Рика, сидящего перед компьютером, искалеченный планковским временем.

— Боже мой, — проговорил Виктор сзади.

Предметы теперь тоже были видны яснее. И та мелочь… Подробность, которую она не могла выявить тогда и которая так раздражала ее, теперь заявляла о себе еще более ясно.

Элисе вдруг показалось, что она поняла, в чем дело.

— Индикаторы… — Она указала на экран. — Посмотри на этот ряд огоньков. На нашей консоли они не горят, видишь? — Она показала на несколько небольших прямоугольников на клавиатуре. — Это индикаторы получения данных телеметрической съемки… Вот что я тогда заметила. Рик сделал не так, как в другие ночи — он использовал данные со спутника…

— Снимки Нью-Нельсона? Зачем?

— Понятия не имею.

Глупо, подумала Элиса. Зачем усложнять себе жизнь, получая телеметрические снимки острова для того, чтобы открыть струны недавнего прошлого, если в его распоряжении десяток видеокамер, ведущих съемку в реальном времени? Существовало только одно возможное объяснение.

Интересующее его изображение не было связано с Нью-Нельсоном.

Но тогда откуда он его взял?

На миг ее парализовал прилив паники. В рамках недавнего прошлого варианты времени и места были практически неограниченными, а это значило, что человек, от которого произошел Зигзаг, мог находиться в любом уголке планеты.

На экране открылось изображение из следующей открытой струны времени: Рик и Розалин стояли слева, и то, на что он смотрел, было теперь открыто и ясно видно. Элиса включила зум и навела его на небольшую область компьютера Рика. Пока контуры обретали четкость, она затаила дыхание. На экране появилось новое изображение.

Которое меньше всего можно было ожидать.

94 секунды

Какой-то шум заставил его открыть глаза. Он заметил, что каска охранявшего его солдата исчезла из окошка. Когда он встал, дверь комнаты отворилась, и ему в голову нацелилось дымящееся дуло пистолета с глушителем. Он увидел сапоги валявшегося в коридоре солдата и поднял руки, глядя на того, кто держал в руке пистолет.

— Знаешь, кто я? Картер, посмотри мне в глаза…

Этот глухой изменившийся голос испугал его гораздо больше, чем нацеленное на него оружие. Чуть ли не впервые в жизни Пол Картер не знал, что ответить.

— Не узнаешь меня? — сказал этот голос. — Я Юргенс.

Картер сглотнул. Юргенс? Он лихорадочно начал соображать, и ему показалось, что он понял, в чем дело. Это понимание не уменьшило его испуг, но по крайней мере он смог отреагировать. Самое главное — не выводи его из себя.

— Эй, послушайте… Опустите пистолет и дайте мне сказать…

— Я — твоя смерть, Картер.

— Послушайте… «Юргенс» — это кодовое слово… — Картер всеми силами старался не торопиться, выговаривать каждое слово предельно ясно и спокойно. — Господи, вы что, не помните? «Юргенс» — это кодовое слово, которое мы используем в «Игл Груп», чтобы сказать, что какую-то проблему нужно решить любыми средствами… Это не человек, Гаррисон, это кодовое слово!..

Но исказившая лицо Гаррисона ужасная гримаса показала Картеру, что его не слышат. Это уже не Гаррисон — это какое-то порождение Зигзага.

— Ты что, меня не видишь? — прорычал Гаррисон этим чужим голосом. — Смотри мне в глаза, Картер!.. Смотри мне в глаза!..

И он выстрелил.

54 секунды

Виктор торопливо говорил у нее за спиной:

— Это какая-то сцена из прошлого… В изображении есть… признаки открытия временных струн, правда же?