Вампиры. Антология - Стивен Джонс

Девушка посмотрела на бутылочку с пилюлями в сумочке. Наверное, надо принять парочку и проспать целые сутки. Она ощущала себя слишком опустошенной даже для того, чтобы думать.

Зазвонил телефон. Лизетт несколько секунд непонимающе пялилась на него, потом вскочила с кушетки и схватила трубку.

— Это Лизетт Сэйриг? Женский голос — незнакомый.

— Да. А кто говорит?

— Это Бет Гаррингтон, Лизетт. Надеюсь, я не потревожила тебя.

— Нет, все в порядке.

— Бедняжка! Майтланд Реддинг позвонил мне и рассказал о трагедии. Не могу передать, как я потрясена. Даниэль показалась мне такой милой во время нашей короткой встречи, и она обладала таким талантом!

— Спасибо. Это я виновата, что вы не успели узнать ее лучше. — Лизетт действительно почувствовала вину и смущение, вспомнив о случившемся на вечеринке.

— Дорогая, ты не можешь оставаться одна в этой квартире. С тобой есть кто-нибудь?

— Нет, никого. Все в порядке. Я в норме.

— Не глупи. Послушай, у меня в этом старом сарае столько пустых спален, что впору гостиницу открывать. Почему бы тебе быстренько не собраться и не приехать прямиком ко мне?

— Это очень любезно с вашей стороны, но я правда не могу.

— Ерунда! Тебе вредно оставаться сейчас в одиночестве. Может, это звучит странно, но когда я не устраиваю одну из этих бунтарских вечеринок, здесь тихо, как в омуте, и скучно, как в церкви. Я люблю компанию, так что твой визит принесет огромную пользу и тебе, и мне.

— С вашей стороны действительно очень мило пригласить меня, но…

— Пожалуйста, Лизетт, будь же благоразумна. У меня уже готовы гостевые комнаты, я пошлю машину, чтобы забрать тебя. Все, что тебе придется сделать, — это сказать «да» и сунуть в сумку пару тряпок. Ты хорошенько выспишься, а утром тебе будет легче принять то, что случилось.

Лизетт не ответила сразу, и Бет осторожно добавила:

— Кроме того, Лизетт. Я так понимаю, полиция не исключает возможность убийства. В таком случае, если бедняжка Даниэль не просто забыла запереться, существует вероятность того, что тот, кто это сделал, владеет ключом от вашей квартиры.

— Полиция сказала, что они присматривают за домом.

— Это мог быть кто-то, кого вы обе знали, кому доверяли, кто-то, кого пригласила сама Даниэль.

Лизетт окинула диким взглядом зловещие тени, растянувшиеся по комнате. Ее убежище осквернено. Даже знакомые предметы кажутся грязными и чужими. Она проглотила слезы.

— Я не знаю, что думать.

Девушка только сейчас осознала, что уже долго сжимает молчащую телефонную трубку.

— Бедняжка! Не надо тебе ни о чем думать! Теперь слушай. Я у своего адвоката, привожу в порядок кое-какие имущественные вопросы для тети Джулии. Прямо сейчас я позвоню, чтобы за тобой заехала моя машина. Она прибудет как раз к тому времени, как ты упакуешь свою зубную щетку и пижаму, и домчит тебя прямиком до нашего буколического Майда-Вэйл. Горничные взобьют для тебя подушки, и ты славно вздремнешь, а там уж и я заявлюсь домой на обед. Бедняжка, держу пари, ты ничегошеньки не ела. А теперь скажи, что ты приедешь.

— Спасибо. Вы так добры. Ну конечно я приеду.

— Значит, договорились. И ни о чем не беспокойся, Лизетт. До вечера.

XII

Доктор Магнус сидел, сгорбившись, на узком сиденье такси, устало массируя лоб и виски. Может, массаж и не снимет ментальной усталости, но по крайней мере уменьшит напряжение мускулов и чуть-чуть облегчит головную боль. Он взглянул на часы. Десять. Он не спал всю прошлую ночь, и не похоже, что это у него получится сегодня. Если бы только вздорные девчонки отвечали на звонки!

Но совесть все равно терзала его. Он нарушил священное доверие. Он не должен был использовать постгипнотическое внушение вчера вечером, чтобы заставить Лизетт вернуться на сеанс. Это шло наперекор всем его принципам, но другого выхода не было: девушка отказалась категорически, а он должен был знать — ведь он был так близок к окончательному доказательству. Всего один последний сеанс регрессивного гипноза…

После него он провел бессонную ночь, слишком возбужденный, чтобы отдыхать, он работал в своем кабинете, пытаясь привести в соответствие конфликтующие элементы освобожденной памяти Лизетт с историческими датами, скопившимися у него за время исследований. К утру вытащенные на свет факты лишь углубили загадку. Он позвонил домой секретарше, отменил все назначенные встречи и провел целый день за нудной утомительной работой, копаясь в пыльных муниципальных записях и подборках газет. Он лихорадочно трудился, а прошлое неохотно выдавало один сбивающий с толку секрет за другим.

Сейчас доктор Магнус являл собой человека усталого, голодного и не слишком чистого, но все-таки ему удалось отыскать твердое доказательство своих теорий. Однако он не был воодушевлен. Добившись своего, он раскрыл еще одну тайну, нечто, что и не снилось его философии. Доктор начал надеяться, что работа всей его жизни была ошибочной.

— Мы прибыли, сэр. Это тот адрес.

— Спасибо.

Доктор Магнус очнулся от мрачной задумчивости и увидел, что они добрались до места назначения. Быстро расплатившись с водителем, он заторопился к дому Лизетт. Горело всего несколько огней, и он настойчиво позвонил — дурное предчувствие делало его движения неуклюжими.

— Минуточку, сэр!

Доктор Магнус дернулся от резкого голоса. Двое мужчин в неброских костюмах энергично приближались к нему, свернув с тротуара.

— Спокойно! Полиция.

— Что-то случилось, офицеры? — Очевидно, случилось.

— Можем ли мы спросить, что вы здесь делаете, сэр?

— Естественно. Я друг мисс Борланд и мисс Сэйриг. Я не смог дозвониться им по телефону, а поскольку мне надо обсудить кое-что важное с мисс Сэйриг, я подумал, что могу приехать к ней на квартиру. — Он понял, что слишком нервничает.

— У вас есть какие-нибудь документы, сэр?

— Что-то не так, офицеры? — повторил Магнус, доставая бумажник.

— Доктор Ингмар Магнус. — Один из офицеров, тот, что повыше, вопросительно взглянул на него. — Полагаю, вы не в курсе новостей, доктор Магнус.

— Да в чем дело?!

— Я инспектор Брэдли, доктор Магнус, а это сержант Уортон. Департамент уголовного розыска. Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, сэр. Пройдемте.

Когда Лизетт пробудилась от тревожного сна, вокруг нее царила кромешная тьма. Она секунду вглядывалась широко распахнутыми глазами во мрак, размышляя, где же она. Мало-помалу память вытесняла смутные образы из ее кошмара. Включив стоящую возле кровати лампу, Лизетт посмотрела на часы и нахмурилась. Почти полночь. Она проспала.