Человек с топором - Юрий Никитин

– Так что мы – фагоциты?

Олег подумал, сказал осторожно:

– Нет. Скорее – нервные импульсы. Те передаются практически мгновенно. Только подумал шевельнуть пальцем, он и шевельнулся. Никакие фагоциты так не бегают. Мы, Мрак, мысли.

И снова инстинкты предупредили об опасности. Неизвестно какие, ведь ни ящерам, ни лемурам, ни даже высоколобым обезьянам не довелось бывать в таких вот глубинах космоса, но Мрак ощутил, как на загривке поднимается несуществующая шерсть, он насторожился, начал оглядываться по сторонам, собрался в ком, закрылся всеми полями и уплотнил кожу…

…На полном ходу смяла могучая нечеловеческая мощь. Он чувствовал, как его раздирает, растягивает в невообразимо тонкую линию, потом сплющивает и швыряет… Череп трещал, он чувствовал привкус крови на губах, а когда проморгался и вытер кровь с глаз, вокруг блистали совсем незнакомые звезды.

Он взвыл, инстинкт требовал действия, метания, но на этот раз он заставил инстинкты смириться, зависнуть в пустоте. Вместе с ним.

Ждал недолго, в пространстве появилась сверкающая точка, совсем не с той стороны, откуда ждал, Олег тоже выглядел помятым, испуганным. Правда, он всегда выглядит испуганным, с самого детства.

– Мрак!.. Ты цел?

– Еще не знаю! – крикнул Мрак раздраженно. – Что это было?

– Гравитационная линза! – прокричал Олег. – Я едва успел ее обогнуть. Увидел, как ты в самую середину… Но ты-то как?

– Не знаю, – огрызнулся Мрак. – Что-то предупредило… Но кости переломало.

– Это уже последняя, – сказал Олег поспешно и добавил: – Здесь.

– Здесь – это где?

– Вот доберемся до во-о-он той звезды… видишь?.. она крайняя с этой стороны галактики. Дальше – пустое пространство, где ни одной звезды до самого спутника.

– Спутничка, – буркнул Мрак. – Ма-а-а-ахонького!.. Комочек из миллиона звезд.

– Точно, – сказал Олег, – вот видишь, уже запомнил. Конечно, рядом с галактикой, где сто пятьдесят… да не миллионов, а миллиардов звезд, это совсем мошка. Доберемся до той звезды, переведем дух и…

Они наращивали и наращивали скорость. Теперь Мрак смотрел во все стороны и во все глаза. Олег указал влево, там на грани видимости блестело нечто, похожее на звезды. Мрак рассмотрел сплющенные плоскости, в самом деле похожие на линзы. Они слегка блестели, то ли испускают фотоны, то ли сами поглощают, пусть Олег разбирается в таких тонкостях, но по загривку снова прошла предостерегающая дрожь.

Олег сканировал небо, составлял карту, прежде чем снова нырнуть в океан нуклонов. Гравитационных линз оказалось с десяток, они, как мелкие луны, застыли вокруг огромной линзы, размером с Солнечную систему. Вообще-то явно вращаются, а то и с бешеной скоростью, но сейчас застыли, и, пока Олег вычислял, где они должны вынырнуть в следующий раз, Мрак с беспокойством рассматривал эти хитрые ловушки, поставленные неизвестно кем, когда и на кого. Впрочем, может быть, конечно, это как пузыри на лужах после дождя: просто явление природы, человек ни при чем, но уж очень он здесь в космосе ни при чем, чересчур ни при чем, хочется думать, что хотя бы эти ловушки поставлены на него, уже на душе легче. Значит, уважают…

– Ну, – сказал Олег, – готов?

– Я когда-нибудь убью тебя, – пообещал Мрак.

– За что?

– Ты хотя бы разнообразил свою песню!

– Какую песню? – не понял Олег. – Мрак, ты заговариваешься. У тебя не жар?

Мрак в безнадежности махнул рукой, и в тот же миг острая боль стегнула по всему телу. Он закричал, дернулся, на какие-то пикосекунды ослеп и оглох, а когда сознание вернулось, ощутил, что боль все еще терзает тело, а ног ниже колен не чувствует вовсе.

Галактики резко сдвинулись, он несется уже в другую сторону – один. Олега нет ни близко, ни далеко. Превозмогая боль, он замедлил движение, остановился и уже намного медленнее двинулся обратно. На этот раз он тратил остатки энергии, чтобы прощупывать перед собой пространство.

Когда силы были на исходе, он ощутил впереди странное уплотнение. Это не была материя. Ощущение было странным. Уплотнение ни на что не походило, а из всех близких сравнений в памяти всплыла обыкновенная рытвина на проезжей дороге. Возможно, это остался с давних времен неразорвавшийся или нераспустившийся, неразвернувшийся в обычное пространство древний сгусток, в котором пространство и время еще едины, или это что-то вроде трещины, оставшейся после землетрясения, но теперь он понимал, что налетел на огромной скорости и это образование – трещина или, наоборот, бугор – тряхнуло и выбросило с намеченного пути в сторону.

– Черт, – сказал он дрожащим голосом. – Олег!.. Я ж не запоминал дорогу!.. Если не отыщешь меня, то я сгину, как выпавшая с самолета жаба…

Олега швырнуло куда сильнее, чем Мрака. Смяло, сплющило, скатало, он кричал от боли и ужаса, чувствуя, как умирает, как раздирается на части, как отрываются части тела, в какой-то миг ухитрился провести поспешную регенерацию, это заняло две-три наносекунды, бесконечно долгое время, за это время небо сменилось дико и страшно.

Он задрожал, ощутив себя в совершенно чужом, незнакомом месте, где никаких ориентиров. Сердце заколотилось бешено, в голову ударил страх, теперь уже потерялся навеки, только в этой галактике сто миллиардов звезд, а если учесть, что выскочил за пределы, то придется обшаривать еще сто миллиардов галактик…

Идиот, это же он по старой привычке… которой всего пара месяцев от роду, держался ориентиров по звездному небу, но с новыми возможностями проскочил столько, что небо могло поменяться несколько раз. В ужасе оглянулся, изо всех сил ловил микроскопические возмущения в пространстве, вызванные его вторжением, поймал пару кварков, один выбитый из орбиты электрон, поспешно взял вектор, вычислил направление и в панике метнулся обратно.

Сделал остановку, вынырнул в пространстве, уловил свой еще не остывший след, здесь трепыхались три электрона, сделал крохотную поправку, прыгнул, остановился, еще чуть поправился и снова прыгнул…

Небо все еще дикое, не свое, но он сверился со своей картой в памяти, это примерно тот же сектор Вселенной, он ушел в сторону всего на две галактики влево.

– Ура, – сказал он вибрирующим голосом. – Теперь никогда… никогда!

Далеко, на грани видимости, медленно перемещалась крохотная звездочка. Олег понесся на предельной скорости, затормозил, но все же чуть проскочил на пару миллионов километров, вернулся, прокричал:

– Мрак, не спи! Замерзнешь.

Мрак открыл глаза. На суровом осунувшемся лице отразилась такая ослепительная радость, что Олег смутился, развел руками, пробормотал:

– Прости, нам надо было связаться. Чем-нибудь вроде веревки.