Английские эротические новеллы - Алекс Новиков

Еще год назад никакая сила не заставила бы ее раздеваться перед мужчиной, но сейчас душа была сломлена.

«Вот это красота живет здесь, в монастыре. — подумал отец Гай, увидев юное тело, теперь уже не прикрытое бесформенным одеянием. — Такую бы, да ко мне в постельку! Насколько я успел узнать местные нравы, больших проблем у меня с этим не будет!»

Катрина посмотрела на святого отца, и все же скромность победила меланхолию: она прикрыла руками грудь и низ живота.

— Садись на корточки, — приказал отец Гай, и встал позади пациентки. — Всем молиться! — добавил он, и сделал знак Линде.

Та уже приготовила несколько ведер свежей колодезной воды.

Молитвы сестер прервал отчаянный визг девушки. Холодный поток пролился на голову, сразу придав красок всему окружающему миру.

— Ой! — взвизгнула она и подпрыгнула как зайчик на месте, но отец Гай ударил ее ногой под колено, она упала и получила второй ушат.

Визг Катрины был слышен за монастырскими стенами. Монашки, прервав молитвы, шушукались и краснели от удовольствия. Холодная вода оказалась куда круче розог! Способ оказался весьма эффективным, но отец Гай привык доводить лечение до конца.

— Не надо! — только и успела вскрикнуть Катрина перед тем, как Линда вылила не нее третий ушат.

Меланхолию как рукой сняло: когда отец Гай растирал ее грубой льняной тканью, она вела себя как обычная девушка, которая против воли должна была показать свое тело мужчине и дать себя бесстыдно ощупать.

— Не надо! Не трогайте меня! — кричала Катрина, но отец Гай не слушал ее и растирал тканью, не пропуская ни кусочка.

«Как он смеет, — тело Катрины раскраснелось как после бани, — так нельзя!»

Безразличие после холодного купания сменилось негодованием, унижением от собственного бессилия дать отпор и стыдом от бесстыдства врача: отец Гай пролез везде, даже в местечко между ног, не говоря уже о грудях и попке.

«До чего же хороша эта девочка, мокрые рыжие волосы, веснушки и горящие ненавистью голубые глаза, в которых светится ужас, смешанный с покорной обреченностью! Она будет моей!»

После удачной охоты на черного ворона и исцеления молоденькой монашки отец Гай решил купить Катрину у матушки настоятельницы для ночных удовольствий.

«Нет ничего лучше постоянного дарителя! — думала матушка Изольда, из женского любопытства перерывшая багаж гостя в тот момент, пока тот охотился, — я с удовольствием вложила бы деньги в устройство лаборатории, чтобы превращать свинец в золото, не говоря уже о том, чтобы подложить под него любую из сестер!» Перед ужином отец Гай сказал матушке Изольде, что для закрепления эффекта Катрине лучше всего переселиться в его келью.

— Ну, это нельзя! — матушка сделала вид, что категорически возражает.

На самом деле она была готова на все, лишь бы задержать отца Гая в монастыре подольше: ведь тогда монетки из кошельков гостя перекочуют к монашкам.

— Лечение может затянуться! — отец Гай стал выкладывать на стол французские золотые монеты. — Ну, в интересах здоровья Катрины, и всех сестер, надо купить французского вина, голландского сыра, английской ветчины и шотландского виски — вот тогда монашки меланхолии предаваться не будут!

Глаза матушки-настоятельницы светились алчностью. Даже в мечтах она не думала выручить за девушку столько денег сразу.

— Думаю, наши совместные всенощные бдения пойдут девушке только на пользу! — отец Гай перекрестился и подлил матушке настоятельнице пива.

Разумеется, все проблемы были улажены. Оставалось только подготовить Катрину к нелегкому испытанию: первой ночи с мужчиной. Для этого матушка уединилась с Катриной в келье и для начала сама попользовалась ее телом. «Что-то матушка сегодня больно ласковая, — думала Катрина, покорно раздвигая ножки, — не к добру каркал ворон перед смертью!»

— Сегодня после вечерней молитвы ты придешь к отцу Гаю, — строго сказала матушка девушке, распластав ее на широкой кровати. — Вы вдвоем будете всю ночь молиться о спасении твоей души! — с этими словами она разложила девушку на своей кровати, заставила согнуть ноги в коленях и широко развести их в стороны.

— А сейчас мы проведем маленькую операцию! — матушка положила на стол огромный острый нож и лимон.

От этих жутких приготовлений у Катрины заныло под ложечкой. «Неужели она меня зарежет? — мелькнула мысль. — А зачем же тогда лимон?»

Матушка засунула во влагалище три своих пальца, пошерудила ими там и удовлетворенно хмыкнула.

— Смотри и запоминай, в другой раз будешь делать сама! — матушка разрезала лимон поперек, выкроив круглую дольку, и, к великому ужасу Катрины ввела ее в самую глубину![165]

— Ой, зачем? — Катрина захотела свести ноги, но матушка не позволила ей этого сделать.

— Когда мужчины хотят нас, грешниц, то думают только о себе, — матушка осталась довольна результатом проведенной работы и принялась натирать Катрину половинкой лимона. — А нам, грешным, надо думать, как не забеременеть! Этот фрукт не только спасает наших моряков от цинги, но и от беременности предохранит. Главное, чтобы долька плотно закрыла вход в матку! А лимонное растирание убьет с твоей кожи посторонние запахи и прибавит обаяние твоей милой физиономии! Впрочем, чтобы по-настоящему познать мужчину, этого мало! — монашка открыла коробочку с драгоценной мазью, составленной мудрым аптекарем Авраамом и намазала ею горошинку Катрины.[166]

«Ну, моя меланхолическая девочка, сейчас ты познаешь огонь страсти, один из ингредиентов этого зелья, как говорил Авраам — африканский черный перец! Хорошее средство для скучающих и холодных монашек! Сама им пользуюсь, время от времени!»

— Ну, моя кошечка, теперь можешь идти молиться! — настоятельница помогла Катрине одеться и отправила девушку в келью, перекрестив на прощание.

«Меня, дочь рыцаря, продали как скотину! — думала Катрина, стоя перед отцом Гаем с гордо поднятой головой и глядя на своего покупателя полными ненависти глазами. — И почему он выбрал именно меня?»

Жжение между ног от чудо-мази не позволяло сосредоточиться. Кровь против воли быстрее текла по венам, от чего злость в душе Катрины на отца Гая только накапливалась.

— Катрина, — отец Гай стал зажигать свечи, — история знает немало примеров нарушения заповедей во время крестовых походов, а в мирное время женские монастыри помогали гостям пережить трудные времена. Ваша Крейцбергская женская обитель не исключение. Ведь в каноническом праве признаком проститутки считается доступность ее всем и продажность. А католическое нравоучительное богословие называет проституткой женщину, которая продается всякому встречному и публично предлагает себя. Как видишь, к тебе это ни коим образом не относится! Мы же будем молиться о спасении твоей души и изгнании болезни из твоего тела! — отец Гай зажег все свечи на подсвечнике, и в келье стало гораздо уютнее. В мерцающем пламени Катрина казалась античной богиней, волею случая запертой в монашеской келье.