Пока Боги воюют. Книга 2 - Лин Петрова

Господи, этот крик слаще всего на свете. Мила вытянулась, откинулась на мои колени, и ее тело забилась в сладких судорогах.

Всё, можно. Я отпустил свой контроль, входя во влажное тело и на несколько секунд отключился, ловя наслаждение.

Блин, ушел в себя- буду не скоро.

Мы тяжело дышали, приходя в себя. Мила молча лежала на мне, а потом… тихонько заплакала.

Я растерялся, неужели ей было больно? Я ее обидел? Мысли метались в моей голове, тут уже не до наслаждений.

— Мила, я тебя обидел? Скажи? Больно да? Извини меня, я наверно не сдержался. Мил- я легонько тряс ее за плечо, а она трясла головой и уткнулась мне в шею.

Я расстроился, честно говоря, обещал же не обижать и подождать, а теперь мне было горько слушать ее судорожные всхлипывания.

— Я..не знала…что так …бывает…я никогда… — она всхлипнула.

Напряжение в моей груди начало отступать, я, наконец начал понимать, о чем она говорит.

Мои губы расползлись в широкой улыбке. Приятно, черт меня подери.

В общем, у меня был повод еще раз гордиться собой, а уже после мы уснули.

* * *

— Ну, привет, герой- качающийся Толик медленно входил в мою комнату. Я оглянулся и облегченно выдохнул, Мила уже ушла.

— Толик. Живой- я улыбнулся и от души обнял его.

— Живой. Благодаря тебе- он помолчал, а потом добавил.

— Спасибо, земляк. Я ведь уже со всеми попрощался. Вот гад, а — он покачал головой.

— Прорвемся, братишка- я был очень рад, что мои усилия не пропали даром.

— Если бы не ты тогда и вчера. Меня уже просветили.

Удивительно, что он так быстро встал на ноги.

— Подожди- ка- прервал я его, размотал тряпку с бедра и присвистнул.

От раны остались тонкие шрамы.

— Вот это цветочки! Но ради такого стоило туда идти!

— Да, Мила так и сказала, что ты в Долину забвения ходил. И кстати.. — он немного замялся, прежде чем спросить.

— Я помню кое-что, ну тогда, когда меня резали. Что тогда произошло? Ты орешь, замахиваешься и яркий синий свет. Потом я уже вроде отключился, не помню дальше что было.

Я пожал плечами.

— Толком не понял. А нужно ли понимать, Толь? Спаслись и это главное. Мы бы оттуда живыми не выбрались, это как пить дать. Этот маньяк предупредил меня, что я следующий. Давай думать, что помощь пришла сверху, ведь я молился о помощи. Так зачем рассуждать о том, чего не знаем.

— Ты прав- кивнул Толик.

Мы вышли в общий зал. Нас радостно приветствовали. Всеволод улыбался и сотрясал воздух кулаками, знай, мол, наших. Варя многозначительно кивала, словно соглашалась со словами своего супруга.

— Варя- даже изумился я.

— Что с тобой случилось? Ты похудела?

Её вещи действительно болтались, на её, некогда круглых формах.

Она тихо засмеялась и кивнула.

— Представляете какое безобразие- возмутился её муж.

— Тает Варюша на глазах, якобы у неё сбой был какой-то внутренний, а теперь- вот пожалуйста- он демонстративно поводил руками.

— Да чтоб этот айсберг растаял, не один месяц, блин, понадобиться- пробормотал Толик.

Мимо нас проходил поклонник Милы и как- то отворачивал голову в сторону, будто рассматривает что-то интересное, чтобы его не увидели.

— Чего это с ним- кивнул я на него.

Всеволод поправил очки.

— Так сам напросился. Тебя с Толиком второй день нет, что с вами, живы ли не знаем, все на нервах, а этот, пользуясь случаем, решил возобновить ухаживания. Ну Мила сначала, корректно так, отстань мол, не до тебя, ребята пропали, раненые есть. А этот никак не понимает, ну и сорвалась девка- засмеялся Всеволод.

— Сначала врезала хорошенько, ну как ты учил, а потом как начала орать- иди, говорит, работай, и еще чего-то заковыристое завернула, только это не прилично озвучивать- ржал Всеволод.

* * *

Через сутки забежала Кора и сообщила, что вернулись Кир с Сафроном. Я быстро вышел им навстречу, а мой взгляд был прикован к третьему спутнику.

Высокий, статный, седовласый старик медленно шел, опираясь на посох, с интересом осматривая стены храма. На нем был довольно потрепанная шкура, но это не мешало ему держать спину прямо. Он остановился посередине залы и посмотрел на каменный алтарь. К нему подходили ажарийцы, радостно приветствуя Главу, а тот улыбался одними губами, кивал головой, принимая приветствия. А сам смотрел, смотрел, а потом закрыл глаза и глубоко задышал. Затем опустил голову, словно задумавшись, и отошел подальше от алтаря.

— Как все прошло? — спросил я у Сафрона.

— Даже лучше, чем мы предполагали. Ночью пробрались, показали печати. Глава обрадовался конечно и тут же согласился отправиться в путь. А уже по дороге мы его просветили, что творится в Ажарии- улыбался тот.

— Не похож на Главу великого рода?! — он кивнул на гостя.

— Потрепала жизнь. Но ничего, Рома, прорвемся.

Главу поселили на противоположной стороне залы, куда он не преминул отправиться для отдыха.

А ко мне подошел Всеволод.

— Позвольте пригласить вас этим вечером на концерт, так сказать- смущенно сказал Сева, поправляя свои очки.

Я удивленно посмотрел на него.

— Я тут пианино подправил, вот и хотим с Варей немного культурной программы для всех провести. Уж не знаю как получится- сам волнуюсь безмерно. Ведь не играл давно, да и руки уже не прежние, то обмораживал, то калечил, но стремление к прекрасному, так сказать пересилило все препятствия.

Вечером, едва село солнце, в общей зале народу набилось, что селедок в банку. Черт, как селедки хочется. Глава сел впереди, на почетных рядах.

Варя, пригладила волосы, распрямила плечи, и вышла к инструменту.

Я сел с Милой и Корой, а рядом примостился Толик. Я наклонился к нему и прошептал:

— Толик, что-то волнуюсь я. У меня такое ощущение, что сейчас Фрося Бурлакова петь будет.

Всеволод заметно волновался и потирал руки, а затем снял очки, положил их на пианино, закрыл глаза и положил руки на клавиши.

Господи, я никогда не забуду этого момента. Его руки начали буквально порхать, и полилась музыка, сначала тихая, а потом она набрала обороты.

В большом каменном помещении звук взвивался вверх и возвращался многократным эхом, усиливая эффект. Я не знаю ни самих произведений, ни их авторов, так как никогда не интересовался классической музыкой. Но даже меня пробрало- казалось, что все волосы на моем теле встали дыбом от этой божественной музыки.

Ажарийцы застыли на месте и сидели, не шелохнувшись, не отрывая взгляда от мастера, так виртуозно владеющими нотами и инструментом.

— Офигеть — выдохнул Толик.

Музыка сменилась и теперь