Пока Боги воюют. Книга 2 - Лин Петрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Послышался вой. Я медленно повернул голову. Мне стало жалко того, кто с такой болью в душе плачет.
— Иди сюда, здесь хорошо- шептал и махал я кому-то неизвестному, тому, кто сейчас плачет неподалеку.
Веревка на поясе натянулась, но я не реагировал, мне было хорошо.
Внезапно шрам на руке вспыхнул словно огнем, выдергивая моё сознание из небытия.
— Да, да. Я помню- трава- я уже не глядя драл это растение и запихивал в мешок.
Сквозь неземное блаженство, в голове появилась мысль, которая стучалась до моего сознания.
— Иди! Иди!
Зачем? Вы идите все, а я остаюсь.
Натянутая веревка впилась в тело, и меня буквально потянули по сочной траве. Нет, нет. Уйдите, не трогайте меня!
А в голове стучало.
— Иди! Иди!
Да, да, мне нужно идти, я только чуточку полежу, отдохну, запомню это неземное ощущение.
Во мне будто что-то начало бороться. Одна моя часть желала остаться здесь, где я чувствовал себя целой вселенной и наслаждаться, наслаждаться. Другая моя часть требовала немедленно уйти отсюда.
Я повернулся голову набок и увидел что — то белое, медленно протянул руку и взял эту штуку в руку.
— Кость. Человеческая- улыбнулся я, не смутившись данным фактом.
В голове начала метаться мысль об опасности. Со мной творилось что-то непонятное, и я начал трясти головой, пытаясь прогнать назойливые мысли.
И буквально не соображая, что делаю, резким движением руки вспорол ножом ладонь. Боль отрезвила меня, и я медленно начал ползти, ориентируясь на веревку. И только сейчас начал замечать, что в густой сочной траве лежат останки людей и животных. Трава закрывала их от взгляда, таких как я, новых гостей.
Отрезвление приходило постепенно, по мере моего передвижения по траве, а я полз, уже не останавливаясь, сжав зубы. Меня буквально покидали силы, мечтать о том, чтобы убежать отсюда, и разговора не было. Я упорно полз, пока силы окончательно не покинули меня. Думать о том, почему это произошло, времени не было, все мысли только о том, чтобы убраться отсюда поскорее. Я решил полежать немного и отдохнуть минуточку, чтобы в последнем рывке убраться отсюда.
Сквозь гамму запахов сочных трав и цветов, в нос шибанул тошнотворный запах разлагающейся плоти. Тошнота подкатила к горлу и меня вырвало.
Громкий рык привел меня в чувство. Я поднял голову, увидел Дору и обрадовался, увидев родную морду. Она схватила меня за руку и осторожно потянула, но внезапно я увидел, как её глаза широко открылись. Она смотрела на поляну восторженным взглядом, её ноздри раздулись, вдыхая запахи, она застыла на месте с открытой пастью.
Я, собрав все силы в кулак, размахнулся и двинул ей по морде, пытаясь привести в чувство.
— Опасно, Дора. Бегом отсюда. Быстро, быстро! — уже кричал я.
Она моргнула пару раз, перевела на меня взгляд, тряхнула головой.
Я повязал веревку ей на шею, сам взгромоздился на ее спину и со всей дури дернул веревку.
Мы буквально вывалились на снег, приходя в себя.
— Живые? — тревожилась Мила.
— Офигеть- выдохнул я и протянул ей мешок.
— Нужно убираться отсюда, Рома. На кровь звери набегут.
— Идти быстро не смогу, поеду на Доре.
Дома я мешком свалился на кровать, а рядом Дора и мы уснули без задних ног в обнимку. Я сквозь сон чувствовал, как Мила перевязывала раны, но открыть глаза не смог.
Слышал шепот Всеволода, копошение Коры под боком. А когда проснулся, увидел, что рядом спала только Мила. Я смотрел на её уставшее лицо, темные круги под глазами от усталости. Устала, а виду не показывает, все носится и лечит, лечит и носится. Я тихонько провел рукой по ее лицу. Она открыла глаза.
— Проснулся? — шепотом спросила она.
— Я что-то уснула, хотела немного отдохнуть и не заметила, как задремала.
— Спи.
Я прижал ее к себе и поцеловал в щеку, но не остановился, а губами исследовал ее шелковистую кожу, и вдыхал ее запах. Через секунду она чуть повернула голову, и наши губы встретились. Я замер, чувствуя, как кровь забурлила по моим венам. Губы Милы чуть приоткрылись.
— Мила-прошептал я.
— Ты уверена? Я не смогу остановиться.
Она коснулась моих губ и прошептала:
— Да- и чуть кивнула головой.
Мое сердце застучало словно бешеное. Кровь рванула вниз, сосредотачиваясь в паху, дыхание сбилось.
Я прильнул к ее губам и она ответила. Я мысленно простонал, пытаясь сдерживать себя, иначе все закончится, так и не начавшись. Блин, у меня женщины не было долгое время, нужно взять себя в руки.
Хочу, чтобы наш первый раз она запомнила как наслаждение, а не как мой позор.
Я целовал шею, плечи и опустился ниже. Тело Милы выгнулось мне навстречу, и она тихо простонала.
Я снимал с нее одежду, сдерживая себя, чтобы не наброситься и не растерзать, боялся причинить ей боль, ведь она такая маленькая.
Я целовал и покусывал ее кожу.
— Сладкая моя- шептал я.
И шептал и целовал, целовал и шептал, пока Мила не начала стонать. Я не выдержал и подмял ее под себя. Меня уже трясло от возбуждения
— Посмотри на меня- уже хрипел я, еле сдерживаясь.
Она медленно открыла глаза- зрачки чуть расширены, влажный рот приоткрыт и я не выдержал, медленно вошел в нее и остановился.
Мы одновременно застонали.
— Не отводи глаза, смотри на меня.
Сердце бешено стучало, будто перекачивая литры огненной лавы.
Мышцы внизу сладко сжимались, ловя мои движения.
Я вошел до конца и глаза Милы широко открылись, она громко застонала и схватилась за мои руки.
Все. Погнали! Я погрузился в пучину удовольствия, увлекая в неё Милу, которая уже громко вскрикивала. Я ловил ее крики и стоны поцелуем, выпивая ее наслаждение до последней капельки.
Мила глубоко задышала, она удерживала взгляд и будто молила
о чем- то.
— Рома-а-а-а. Я-я-я-я не-мо-гу- прошептала она, и я понял, что скоро.
Я стиснул зубы, чтобы не выплеснуться раньше времени, и зашипел сквозь зубы. Нужно поторопить ее, иначе…
Господи, как хорошо. Оказывается, я уже тоже стонал, не сдерживаясь.
Одной рукой подхватил её за талию и рывком перевернулся на спину. Милы ахнула, а я взял ее бедра, придерживая и рванул глубоко в нее. Входил до тех пор, пока ее глаза не закрылись, и не послышался протяжный стон. А теперь… мои руки добрались до груди
