Синдикатер - РуНикс

он всю жизнь делал своим якорем, даже не была его родной по крови. Он смотрел в пол несколько минут, ровно дыша, пока его лицо не прояснилось, а маска не зафиксировалась на месте.

«Ты забрала ее, не так ли?» — спросил он женщину, которую он считал своей матерью, голосом, лишенным всяких эмоций. «Другого пути не было».

Старшая женщина кивнула. «Я дала тебе снотворное. Вытащила ее и отдала Лоренцо».

"Почему?"

«Потому что он любил ее», — процедила она сквозь стиснутые зубы. «Твой отец. Изнасиловал ее в моем теле, когда я этого даже не хотела, и любил ее, как будто она была подарком».

«Итак, ты отправил ее в ад?» — спросила Морана, ошеломленная. Неужели в их мире не было хороших матерей? Нет хороших отцов? Нет хороших родителей вообще? Что это был за ядовитый цикл, который начали их родители? Это не могло продолжаться. Этот порочный цикл должен был прекратиться, и они должны были разорвать его, ради своих детей, и их детей, и всех детей после этого, чтобы они не страдали от той травмы, которую пережило ее поколение.

Женщина пожала плечами. «Дэвид сошел с ума и погнался за Виталио. Но мы не думали, что ты его убьешь». Она повернулась к Тристану, хлопая в ладоши. «Браво».

Морана посмотрела на Луну, чтобы узнать, как она восприняла новость о том, что ее брат убил их отца. На ее выразительном лице не было ни малейшего движения. Либо она уже знала, либо ей было все равно. Морана не знала, что именно. Может быть, Человек-Тень уже рассказал ей. И вдруг ее осенило. Морана сосредоточилась на Луне, ее мозг работал.

«У тебя есть телефон?» — спросила она тихо, чтобы ее не услышали.

Луна посмотрела на нее, и она восприняла этот взгляд как утвердительный. Хорошо. Такой человек, как он, ни за что не отпустит ее, не выследив, и если она все еще была с ним, это означало, что им просто нужно было выиграть время. Имея эту цель в виду, надеясь, что она не ошиблась на его счет, она снова завела с женщиной разговор.

«И как же ты в итоге стала выполнять его приказы?» Она кивнула на экран, где утонченный монстр молча наблюдал за разворачивающейся сценой.

Женщина посмотрела на своего хозяина почти с обожанием. Это было тошнотворно. «Он нашел меня. Дал мне цель. Служить Синдикату было для меня честью».

Фу. «А жизни, которые ты разрушил?»

«Это был просто бизнес».

Дело жизней. К черту их.

«Итак, почему воссоединение семьи?» — спросил Тристан, его голос был почти роботизированным. Морана попыталась разглядеть, есть ли что-нибудь на его лице, но это была его холодная как камень маска, маска хищника, как его называли.

Женщина улыбнулась почти по-девичьи. «Все должно вернуться к исходному кругу, понимаешь? Это наш девиз. Все заканчивается там, где начинается».

Морана почувствовала, как ее живот сжался, когда она услышала эти слова. Плохое, плохое предчувствие поселилось. Это было нехорошо, что бы эти психи ни задумали. Им нужно было выбраться оттуда, но как?

Женщина обошла кресло Тристана позади него, наклонившись вперед так, чтобы ее рот оказался около его уха. «Все это началось с выбора», — начала она. «Все закончится тем же. Тебе пришлось выбирать между семьей и этой девушкой. Двадцать лет, и тот же выбор».

Морана почувствовала, как ее тело онемело от этих слов. Лицо Тристана ничего не выдало, но его глаза выдали — глаза, которые она умела читать, потому что потратила много времени на изучение их языка.

Он был напуган.

Ее большой, красивый мужчина испугался и снова превратился в маленького, простого мальчика.

Слезы текли по ее векам, когда они смотрели друг на друга. Он посмотрел на свою сестру, сестру, которую он знал всего несколько дней, но любил так сильно, а затем снова на нее, женщину, которую он ненавидел, но любил так сильно.

«Кого бы ты ни выбрала, он отправится с тобой домой, в безопасности», — продолжила женщина, и, боже, Морана никогда не ненавидела ее больше, чем она ненавидела ее. К черту ее за то, что она травмировала его, за то, что она повторно травмировала его, и за все, что она сделала со своей собственной дочерью из плоти и крови. Ее взгляд упал на Кьяру, наблюдающую за происходящим с легкой улыбкой. Кьяра заметила ее взгляд и улыбнулась шире.

«Я не буду выбирать», — заявил он, снова привлекая ее взгляд к себе. «Не в этот раз».

Женщина рассмеялась, словно ожидала от него такого ответа. «Я так и думала, что ты так скажешь. В таком случае, дорогой мальчик». Ее рука повисла над рукояткой ножа. «Ты умрешь, и они оба будут проданы. Так что же это будет?»

Морана в отчаянии посмотрела на человека на экране. «Не делай этого», — торговалась она. «Я помогу тебе, если ты нас отпустишь». Она не станет. Она выследит их и убьет до крови. Но ей нужно освободиться, и Тристану нужно освободиться, чтобы он мог переломать кости. «Пожалуйста».

Мужчина задумался. «Я бы принял твое предложение, девочка, но я дал слово своему верному, а я человек слова», — сказал ей мужчина без малейшего раскаяния. Как люди могут быть такими апатичными? Такими злыми? Как люди могли докатиться до этого?

«Почему?» — вырвался у нее вопрос среди всего этого зверства.

Мужчина улыбнулся, и это было пугающе. «Потому что некоторым людям просто нравится смотреть, как мир горит».

Это было леденящее душу заявление, потому что оно было правдой. У некоторых людей не было мотивов или причин; внутри них был хаос, который они выпустили на невинных. Некоторые люди, как этот человек, очевидно, просто хотели смотреть, как мир танцует под их дудку.

На несколько мгновений воцарилась тишина. Сердце стучало в ушах.

Тристан смотрел на нее, продолжал смотреть, пока справа от нее не раздался металлический голосок: «Сделай тот же выбор, брат».

И его взгляд, и взгляд Мораны обратились к Луне, которая смотрела на него с тем же огнем в глазах, что и прошлой ночью.

«Лун…» — начал Тристан, но она покачала головой.

«Нет. Не Луна», — сказала она ему, и Морана моргнула, услышав, как она не использовала это имя. «Я и потерянная невинная девушка, и сломленная исцеленная женщина. Я не та девушка, которую ты потерял, и не та, которую сломали монстры. Я больше не буду следствием своих обстоятельств. Я феникс, восставший из собственного пепла, и я