Властелин Огненных Земель - Дэйв Дункан

Вслед за этим он повернулся к книхту, которому король поручил проводить его — долговязому парню с карими глазами и пробивающейся каштановой бородкой. В Шивиале на такого не обратили бы особого внимания, так что на Овода он произвел впечатление нормального человека, хотя сам себе, возможно, казался ущербным.

— Редвальд, не так ли? — сказал Радгар, одарив его широкой улыбкой. — В прошлый раз, когда я надрал тебе задницу, ты был вполовину меньше нынешнего роста. Будь добр, веди. — Напутствуемый добрыми пожеланиями витан, он следом за книхтом зашагал за угол здания. Овод поспешил за ним.

— Ты все еще собираешься уезжать? Они все исполнены решимости сделать тебя королем.

— Да, я уезжаю!

— Ты говоришь так только потому, что считаешь, что подвергаешь меня опасности! Так вот, для того Клинки и существуют, и я не дам тебе сбежать от своего долга и судьбы ради меня. Может, именно это и имел в виду Амброз, когда…

Радгар рассмеялся и хлопнул его по плечу.

— Нет, нет! Вовсе не так! Я никогда не буду бросаться твоей жизнью, дружище, но и не буду оскорблять тебя отказом подвергать тебя какому-либо риску. Это было бы пустой тратой той жертвы, которую ты принес, став Клинком. Стать королем невозможно — старики просто не поняли еще этого. Все даже еще хуже, чем мне казалось. Сначала мне надо сделаться фейном, и Сюневульф приложит все силы к тому, чтобы меня угробили в процессе обучения. Если я все же останусь жив, мне нужен будет собственный корабль и верод, чтобы справляться с ним. Для этого требуется уйма денег, а все мое наследство — в его руках. Но даже если предположить, что я вернусь живым из фейринга и завоюю себе сказочную репутацию, мне все равно придется бросать вызов Вульфверу. Ты слышал, что случилось с теми, кто хотя бы подумал о том, чтобы сделать это.

Юный Редвальд, объяснив часовым, кого он ведет во дворец, повел их по лабиринту мощеных дорожек, газонов, кустов, деревьев и отдельно стоящих домов: кухонных построек, кладовых и жилых. Стайки мальчишек и женщин, нагруженных снедью и прочим добром, сторонились, пропуская мечников, и кланялись им, насколько позволяла им это их ноша. Овод видел столько возможностей для засады, что с трудом следил за словами Радгара.

— Одни только земли запросто убьют меня.

— Какие еще земли?

— Ты ведь не слышал, чтобы мой милый дядюшка предлагал вернуть мне причитающуюся долю наследства, нет? И вряд ли услышишь! Даже если он не сумеет больше удерживать трон, это вовсе не означает, что он собирается умирать. Все, что от него требуется, — это отказаться от ответа на вызов, удалиться на покой и жить в свое удовольствие. Короли в Бельмарке богатеют, а война обогатила отца сверх меры. Так что ты уж постарайся, мой верный Клинок, сохрани меня живым день или два, пока я не выясню, кто убил его. Потом я свяжу тебя, чтобы ты не мешал мне спустить с него живого шкуру, а потом мы уплывем восвояси.

— Вот уж кукиш с маслом! — не выдержал Овод. Надо же: свяжет его! — Ты хочешь стать королем, и ты готов умереть ради этого. Ты что, собираешься оттолкнуть Леофрика? Всех тех людей, что несли тебя на плечах, кто до сих пор ждет тебя в зале? Ты хочешь бросить их на милость Сюневульфа? Не думаю, чтобы твой отец поступил так…

— Мой отец никогда не принимал поспешных решений. «Охотясь на волка, не забывай о волчице» — вот какой был у него девиз. Если я попытаюсь пойти по его стопам, друг мой, на меня накинется не просто волчица, а вся стая. Я всего лишь мальчишка, ничего не понимающий в науке править. Фейны стыдятся своего эрла, вот они и надеются использовать меня, чтобы свергнуть его. Леофрик, Сеольмунд и их друзья обладали при отце немалой властью, а Сюневульф лишил их ее. Они полагают, что могут получить ее обратно. Никому из них сам я не нужен, Овод. Они просто рассчитывают использовать меня, а я отказываюсь быть простым орудием!

— Тогда я предложил бы…

Неожиданно перед ними возникла исполинская фигура. Овод отшвырнул Радгара в сторону и выхватил «Ничто» из ножен…

Ложная тревога. То, что померещилось ему огромным чудищем, на деле оказалось четверкой здоровых мужиков, согнувшихся под весом освежеванной бычьей туши. Грязные и косматые, одетые лишь в набедренные повязки из грубой мешковины, они проковыляли мимо, даже не покосившись на них. От бездонной пустоты в их глазах по коже у Овода забегали мурашки. Найди рейдеры, спалившие Хейбридж, ту барсучью нору, он тоже стал бы безмозглым уродом вроде этих. Впрочем, никто не сказал, что подобная участь ему еще не уготована. Возможно ли, кстати, офраллить Клинка? Два этих заклятия взаимно несовместимы, так что одно из них должно одержать верх над другим, вот только какое именно, он не узнает, не попробовав.

Злясь на себя, он убрал шпагу в ножны и повернулся посмотреть, что с его подопечным. К счастью, тот приземлился на траву, где и лежал до сих пор, глядя на него не без любопытства.

— Знаешь, до Уз ты бы ни за что не бросил меня так. Надо же, какой у меня решительный Клинок! Что-то не так?

— Фралли.

Радгар поднялся на ноги и пожал плечами.

— Они мертвы, Овод. Никто не в силах обратить заклятие — как невозможно обратить смерть. Тело продолжает жить. Оно стареет и в конце концов умирает, но душа покинула его уже давно. — Как белец он не видел в офралливании ничего дурного. Неужели Айронхолл не научил его ничему хорошему?

Редвальд привел их к богато украшенному домику — таких больших и украшенных Овод еще не видел. Когда их провожатый постучал и отворил дверь, Овод отодвинул своего провожатого в сторону и вошел первым проверить, все ли безопасно. Сидевшие на кушетках женщины с тревожными криками вскочили.

Три молодые горничные поспешно вышли, не удостоив Овода взглядом. Он поблагодарил книхта кивком, потом закрыл дверь и огляделся по сторонам. Его подопечный обнимался с матерью. Поначалу он охватил ее руками, но очень скоро они бессильно упали, а сам он принимал ее поцелуи, смех и слезы с неуверенным, даже удивленным видом.

Большой, заполненный ароматом духов салон был больше любого из всех, виденных Оводом в жизни. Покрытая замысловатой резьбой с позолотой спиральная лестница вела на верхний этаж, на котором, судя по всему, размещались опочивальни. Весь первый этаж занимало одно большое помещение, сплошь уставленное мягкими креслами, кушетками с шелковой обивкой, стоявшими на мягких коврах мраморными, ониксовыми и алебастровыми столиками, статуэтками, резными шкафчиками и цветами в хрустальных вазах. Обшитые полированными панелями стены были увешаны картинами в золоченых рамах. На мгновение обилие роскоши потрясло его, напомнив волшебные дома из сказок, что рассказывала ему когда-то мать… и полчища драконов. Кто бы ни обставлял эту комнату, он выказал отменный вкус, но все это было добыто грабежом, ценой крови и слез невинных людей.