Властелин Огненных Земель - Дэйв Дункан

Радгар поклонился и, опустив взгляд, подождал, пока его узнают. В зале воцарилась тишина. Овод не кланялся, ибо на официальных мероприятиях Клинков не замечают, относясь к ним как к невидимкам. Впрочем, в Бельмарке об этом шивиальском обычае могли и не знать. Он не видел в зале никого, подпадающего под описание Вульфвера, но если бы кто-то отзывался в его голове Клинка громким звоном тревожного колокола, так это наверняка был бы бесчестный кузен его подопечного.

Сюневульф был старше Амброза — невысокий толстяк довольно противной наружности. Ярко-рыжая борода производила впечатление крашеной, что почему-то подчеркивало увядшую кожу у рта и покрытый паутиной красных сосудов нос картошкой. Придать ему более царственный вид не могли даже яркие краски бархата, шелков и мехов, составлявших его наряд. Жирные пальцы — даже большие! — были унизаны золотом и каменьями. Когда он наконец заговорил, голос его показался визгливым, как тупая пила.

— Радгар Эйлединг, наш возлюбленный племянник и пасынок! Добро пожаловать домой после столь долгого отсутствия!

Радгар снова поклонился.

— И я воистину счастлив вернуться сюда, мой благороднейший из благороднейших дядюшка.

— Мы оплакивали тебя как мертвого. Где пробыл ты столько лет?

— В Шивиале, господин.

Его величество надул губы, изображая Августейшее Неодобрение.

— Добровольно?

— Нет, господин, — спокойно отвечал Радгар. — Когда я бежал с пожара, меня похитил один из членов шивиальского посольства. Обманом заманил он меня, и обманул мое доверие. Меня увезли в Шивиаль и держали взаперти в Кэндльфрен-Парке, пленником семьи моей матери.

Овод был настолько поглощен изучением кольчуги королевского фейна с точки зрения уязвимости для его шпаги, что это откровенное искажение истины дошло до него только спустя несколько секунд. Он надеялся, что никто не заметил, как он вздрогнул от удивления.

— Похитили? — переспросил Сюневульф. — Члена нашей династии? Но это возмутительно! Из-за такого даже войны начинаются! Король Амброз должен знать, что мы изволим гневаться!

Бегающие глазки и влажные губы напоминали одетую в бархат крысу, пытавшуюся казаться очень большим и злобым псом. Радгар рассказывал морякам с «Фарофхенгеста» про Айронхолл, так что наверняка не рассчитывал далеко уехать на этой белиберде насчет Кэндльфренов. Тем не менее он смело ринулся в омут лжи.

— Именно король Амброз узнал о моей несчастной судьбе и повелел, чтобы меня освободили. Он принес мне глубочайшие извинения, и я ожидаю, что в ближайшем же будущем его посол повторит их лично вашему величеству в официальном порядке. Как знак своего расположения, дядя, он одарил меня этим Клинком. Эта почесть ценится в Шивиале весьма высоко, так что я не имел возможности отказаться. Как наверняка известно вашему величеству, Клинки не совсем вольны в своих действиях, вынужденные неотрывно следовать за своими подопечными. Поэтому его присутствия здесь невозможно избежать, и оно не имеет целью как-то задеть ваше величество.

Поскольку на него все же обратили внимание, Овод поклонился — не слишком чтобы низко. Король ухмыльнулся.

— Клинок? Посмотреть на него, так вряд ли больше кинжала. Подобный подарок требует нашего августейшего позволения. Впрочем, если этот парень — твой хороший друг, мы готовы принять и его. — Он поднялся на ноги и повернулся к собравшимся.

— Воистину это радостный день для нас и нашей дорогой королевы, для всей нашей провинции и для всего Бельмарка! — Он протянул руки к своему пасынку.

Пока Радгар вспрыгивал на помост и шел к дяде в объятия, Овод продолжал пристально следить за охраной — теперь фейны нашли его забавным. Он был недостаточно хорошо знаком с бельскими обычаями, чтобы отличать забавное от не очень забавного. «Хороший друг»… это замечание могло быть невинным, даже одобрительным, прощающим Радгару нарушение придворного этикета. Или же оно могло прозвучать издевкой над молодым человеком, появляющимся в обществе мальчика.

Улыбающиеся девицы поднесли Радгару и его дядьке-отчиму по рогу с хмельным медом. На особах женского пола рыжие волосы смотрелись значительно лучше, чем на мужчинах. Если рано или поздно Овод и согласится признать бельцев людьми, он наверняка начнет с девушек.

— Сегодня фюрд будет пировать! — проквакал Сюневульф. — И мы услышим подробнее о приключениях нашего дорогого сына. Не исключено, что мы предпримем шаги, дабы покарать виновных. Радгар, твоя мать с нетерпением ожидает сына, которого она так долго считала навеки утерянным.

— И я также горю нетерпением встретиться с ней, господин. Но прежде долг… Как потомок моих предков-воителей, я заявляю право на ношение оружия и прошу вашего благородного соизволения считаться членом фюрда Каттерстоу.

Борода Сюневульфа раздвинулась в лисьей ухмылке. В голове у Овода прозвучал беззвучный сигнал тревоги, от чего ему пришлось стиснуть зубы.

— Конечно же, мы не можем отрицать твоего происхождения, сын, ибо оно у нас общее. Разумеется, нынче же вечером мы примем твою присягу. Мы выделим тебе достойную долю наследства и с радостью примем книхтом при нашем дворце. Впрочем, обещать одобрения фюрда не в нашей власти. Однако мы можем помочь тебе подобрать подобающий корабль и дружину, готовую взять тебя на фейринг, дабы ты смог проявить свою доблесть. Роферкрефт?

Мужчина с золотой кабаньей мордой на шлеме выступил вперед и отсалютовал, стукнув себя кулаком в грудь.

— Господин?

— Расскажи-ка мне про тот задуманный тобой фейринг, о котором ты нам все уши прожужжал.

— Осмелюсь покорно испросить позволения вашего величества отлучиться, дабы собрать свой верод. С ним я мог бы выступить заодно с братом моим, Гольдстаном. Он собрался на фейринг, который ваше величество соизволили одобрить.

— А… да. Напомни-ка, куда вы там собрались?

Роферкрефт поколебался немного с ответом.

— В Шивиаль, господин. За добром и рабами. Ваше величество соизволили заметить как-то, что невозможно ожидать, господин мой, чтобы договор столько лет соблюдался без малейших нарушений то тут, то там. Что мы просто обязаны пощекотать наших шивиальских друзей, чтобы они не теряли бдительности, господин.

— Что ж, был такой разговор, был. — Сюневульф облизнул жирные губы. — И коль уж мы согласимся ненадолго потерпеть отсутствие нашего маршала, мой славный Роферкрефт, не примешь ли ты в свой верод нашего любимого племянника, дабы он смог проявить свое мастерство в промысле налетчика?

Фейн повернул кабанью морду на шлеме в сторону Радгара. Лицо под шлемом словно было сложено из плохо обожженного кирпича.