Искры на воде (сборник) - Вячеслав Павлович Архипов

давали им овса, привезённого с собой, а потом треножили, чтобы отпустить пастись на проталины, где желтела старая пожухлая трава, сварилось мясо. Старик пригласил всех в чум.

Путники расположились на шкурах у дальней стенки — там было место для гостей. Лаврен раскрыл один мешок и достал бутыль с самогоном. Первую чарку поднесли Эликану. Тот выпил, остатки плеснул в огонь, пламя на мгновение вспыхнуло, осветив всех, и успокоилось. Шейгана, хозяйка чума, вытащила из котла мясо в большую деревянную миску, в маленькие чашечки налила бульон. Путники, уставшие от длительного перехода да ночёвок под открытым небом, согретые спиртным и горячим бульоном, стали кивать носами, присматривая себе место для сна. Вскоре спали все, кроме хозяев и Лаврена. Лаврен предложил ещё выпить, но Эликан сам не стал и запретил сыну. Вместо этого они сидели, пили чай и курили ганзы. Некурящий Лаврен тоже стал укладываться поудобней, тепло от костра сморило и его.

Утром, едва солнце показалось над дальними сопками, две повозки отправились назад. Два подростка, лет по шестнадцати, погнали лошадей в Благодатское. По пути Лаврен приглядывался к ним, беспокоился, как они справятся с лошадьми. Но, видя, как ловко они запрягают лошадей, успокоился. И когда лёгкие пустые подводы помчались не вскачь, а трусцой покатились вниз, Лаврен совсем забыл про них.

— Ничего, доедут, — сказал Эликан, потягивая ганзу.

— Вижу, что ребята толковые. Бог даст, доедут.

Вдруг разлаялись собаки, до этого лениво валявшиеся на сухой траве, навстречу выбежало несколько чужих собак, но они быстро обнюхались и замолчали, виляя хвостами и признавая старых знакомых.

— Однако наши приехали, скоро будут чумы ставить.

Вскоре из леса выехали люди, сидя на оленях, за ними на привязи тянулись другие олени с поклажей. Мужчины направились к Эликану.

Один из них, Томубек, на своём языке быстро рассказал, что всё нормально, всех оленей запустили на пастбище, по распадкам на солнечной стороне уже нет снега. Ещё он рассказал, что по дороге молодой охотник Оробак добыл изюбра, мясо привезли с собой, сейчас будут варить. Томубек с явным недовольством посмотрел на Лаврена, ему давно не нравились русские. Когда Томубек был ещё совсем молодым охотником, один из русских купцов в Нижнеудинске напоил юношу самогоном и совсем за бесценок забрал всю его добычу. С тех пор Томубек больше не пьёт самогон. Тот год он едва прожил, спасибо родственникам — не дали умереть с голоду. Теперь Томубек подозрительно относится ко всем русским, знает, что только худое надо ждать от них.

— Зачем они здесь? — спросил он Эликана.

— Им нужны жёлтые камни. — Зная подозрительность Томубека, добавил: — Они не охотники.

— Сначала камни, потом шкурки понадобятся. Надо уходить отсюда.

— Эти русские неплохие, — возразил старейшина рода, — пока ничего худого не делают.

— Спрашивали, в каких речках много жёлтого камня?

— Спрашивали.

— Не говори, пусть уходят отсюда.

Томубек со своими соплеменниками стал ставить чумы. Привычное дело делалось скоро, и вскоре уже стояли четыре строения кругом. В стороне от чумов горел костёр, на котором висел большой медный закопчённый котёл, наполненный порубленным мясом и залитый доверху водой. Одна из женщин следила за варевом, а другие вместе с подростками пошли в лес заготавливать дрова.

Лаврен увидел недобрый взгляд Томубека и решил, что спиртное не стоит выставлять, таких людей им не задобришь. Но и уходить на поиски золота было ещё рано: лёд сойдёт только через полмесяца, и всё это время надо находиться здесь. Завтра надо отправить Евсея на охоту, припасы ещё пригодятся летом, когда не будет времени на посторонние дела. Пусть возьмёт кого-нибудь, нечего здесь всем глаза мозолить, и тайгу посмотрят заодно. Хоть и снег лежит, а всё равно видно, где ручьи да речки. В прошлом году ходили вверх по Бирюсе, а потом в один из распадков. Распадок был лесистый, передвигаться по нему стоило больших трудов и времени. Пока найдёшь нужное место, ни день, ни два ухлопаешь. Хотя жаловаться — грех, добыли золота в прошлом году порядочно, хватило рассчитаться за всё и себе осталось изрядно. Но прошлый год был первый, не стоит по нему равняться. Не было опыта, работали по рассказам, кто, где, что слышал, а теперь уже дело знакомое, теперь дело пойдёт, только бы местечко хорошее найти, чтобы не болтаться по речкам, не тратить время и силы. Надо задобрить старика, он-то знает, где есть золото, только молчит. Это понятно, металл им не особо нужен, а вот посторонние люди на их земле совсем не нужны. И всё ж надо поговорить со стариком.

После обеда, разделённого между всеми по-братски, Лаврен потихоньку сказал Евсею, чтобы готовился на охоту.

— Возьми кого хочешь, надо добыть мяса, а то мы, будто захребетники какие, сидим на чужой шее.

— Ладно, возьму Маркеда для начала, дальше посмотрим. А мясо надо добыть, совсем неудобно перед хозяевами.

На другой день Евсей с Маркелом ушли с самого утра. Решили сходить вверх по реке насколько можно и посмотреть места. Закинув на плечо берданку, которая вызвала неподдельный интерес у охотников, Евсей первым пошёл в лес. Едва скрылось из виду стойбище, их догнал Оробак, совсем юный охотник. Он сидел верхом на олене с луком за спиной и гордо смотрел вперёд.

— Ты с нами? — спросил Евсей.

Юноша кивнул головой, но ничего не сказал.

«Без присмотра не отпускают, — подумал Евсей. — И ладно, ничего дурного мы делать не собираемся, а если и добудем чего, так не на себе же тащить».

Половину дня они шли вверх по реке, обходя промоины, изредка выходя на берег.

Снег, прихваченный весенним солнцем, стал твёрдым и не проваливался под ногами, идти было нетрудно.

Первый распадок, к которому они подошли, уходил прямо в горы. Словно кто-то взял, да и раздвинул ладонями сопки, образовав при этом ровный разлом, поросший лесом внизу и редким кустарником ближе к вершинам сопок. Горы были такие огромные, что у Евсея перехватило дух. Он не новичок в тайге, но там, где он бывал, таких гор не было. Он радовался, словно ребёнок новой игрушке, разглядывая, как белые шапки на сопках сливаются с непривычно синим небом. Второй распадок был такой же, только, судя по широкой наледи, речка в нём была больше.

В обед за кружкой чая Евсей пытался разговорить Оробака, но юноша молчал, делал вид, будто ничего не понимает, но не сводил глаз с берданки.

— Нравится? — спросил Евсей.

Оробак кивнул.

— Знаешь, как стрелять?

Оробак