Темные проемы. Тайные дела - Роберт Эйкман

чью прозрачность я так уповал. Блантайр любезно усадил меня за стол и приготовил кофе. Он жил совершенно один – его жена, как сболтнул однажды Гэмиш Хайторн, не оправилась от нервного срыва, вызванного фамильным банкротством и выселением из дома, бывшего у Блантайров единственным прибежищем где-то со Средних веков, и доживала свои дни в лечебнице для душевнобольных. Для Базиля – как и для меня, и для многих других, – Фонд оказался желанным укрытием от жизненных бурь.

– Мне нужна вся информация о Кламбер-Корте и сестрах Брейкспир, – сказал я, дуя на всплывшую кофейную гущу.

– Эта семья пережила много горя. Причем еще тогда, когда имение не отошло Фонду.

– Заметно. Я так понимаю, лучше ситуация с тех пор не стала?

– С чего бы вдруг, Оксенхоуп? Людям не нравится терять свои дома – и продолжать жить в них. По крайней мере, нас с Миллисент в этом вопросе пощадили.

«Да уж, зелен виноград», – подумалось мне. Проблемы дома Блантайров разрослись до таких размеров, что его, как я слышал, оставалось только снести.

– Возможно, дело не только в этом, – заметил я, не забыв попутно похвалить кофе. – Мне кажется, в Кламбер-Корте происходят какие-то очень странные события.

– О таком и я слыхал, – сказал Блантайр, глядя на пылающие поленья в камине.

– Начнем с того, что сестер Брейкспир, похоже, никто не навещает. Не считая, само собой, публики вроде меня.

– Бедные старушки, – отстраненно бросил Базиль.

– Да уж им-то до старушек далеко. Одна из них, по мне, довольно привлекательна

– Хо-хо! – откликнулся Блантайр неопределенно. Было очевидно, что он уже давно потерял всякую связь с ситуацией в Кламбер-Корте.

– И еще, – добавил я, – их дом запылен сверху донизу.

– О да, – сказал Блантайр, – это мне известно. Ну, такой уж это дом…

– «Такой уж» – это какой? – спросил я, отставляя чашку; вторая половина ее содержимого оказалась густой и мутной.

Блантайр помолчал немного, после чего – ответил вопросом на вопрос:

– Может, вы там что-нибудь увидели? Или услышали?

– Увидел, – сказал я, невольно понизив голос. – Не услышал.

– Вы видели его?

– Похоже, что да.

– И эту штуку? Ее вы тоже видели?

– Да, – подтвердил я. – Собственно говоря, сегодня утром…

– Ничего себе. – Блантайр повернул седую голову ко мне.

– Если это было то, о чем вы говорите.

– В этом я не сомневаюсь.

– Сначала я увидел просто пыль. Когда ездил туда два года назад. Вы же знаете, пару лет назад я навещал дом инкогнито.

– Зря, – серьезно сказал Блантайр. Впрочем, он был почти в два раза старше меня, и такие странности я ему попросту прощал.

– Я тогда написал вам письмо, сообщил о проблеме…

– Почему я не удивлен? Не вы один.

– Вы хотите сказать, что с этим ничего нельзя поделать?

– Сами-то вы как думаете? – спросил Базиль. – Теперь, когда у вас больше опыта.

– Служанка говорит, всему виной – дорога неподалеку.

– В каком-то смысле так и есть, – сказал Блантайр – и вдруг зашелся в страшном кашле, будто зловредная пыль добралась и до него, забившись в гортань.

– Я могу чем-то помочь? – осторожно уточнил я.

– Нет, спасибо, – прохрипел Блантайр. – Просто дайте мне минуту-другую. Вы не допили кофе.

Из вежливости я отпил еще немного и обратил взгляд на камин, как и мой хозяин – который вскоре худо-бедно совладал с дыханием.

– Расскажите их историю, – попросил я, не сводя с огня взгляда. – Фонд умеет хранить секреты.

– Намекаете, что мне осталось всего ничего и надо передать историю дальше, пока я жив?

– Конечно нет. И в мыслях не держал ничего подобного. Да и потом, сестры Брейкспир знают, Элизабет знает… это уже трое. Что знают трое, то знают все.

– Все, да не все, – сказал Блантайр. – Да и то, скорее деревенские россказни. Если Фонду нужны официальные сведения об этой истории, то я должен все как на духу выложить моему преемнику. Но, раз уж я знать не знаю, кто пожалует на мое место, могу рассказать и вам. Вам уже приходилось ночевать в Кламбер-Корте?

– Конечно. Я там до сих пор живу – спасибо молодому мистеру Хэнду.

– А толковый же парень, – неожиданно высказался Блантайр. – Плохо, что мало нынче в Британии таких, как он, среди молодежи.

– Может, вы и правы, да только скажите спасибо, что не вам с ним работать.

– С по-настоящему толковыми парнями редко бывает легко. Легкость в работе – это такой талант, который часто не требует каких-либо других полезных умений в поддержку.

Я ничего не сказал, снова вспомнив про возраст Блантайра. На сей раз пропасть между поколениями зияла прямо у наших ног.

– Что ж, если вам пришлось жить в этом доме, – сказал Блантайр, – у вас, пожалуй, есть право знать правду. Да и не то чтобы правда эта способна причинить кому-то вред. Ну, не физический вред точно. Физически пострадал один только Тони Тилберри. Но его просто сбила машина.

– Не знаю, кто это, – признался я.

– Достоверный факт заключается в том, что Тони Тилберри однажды рано утром угодил под колеса автомобиля, которым управляла Агнесса Брейкспир. Да, он погиб.

– Гм, – откликнулся я, чувствуя легкую дурноту.

– Все это случилось на глазах у ее сестры, Оливии. Она стояла тогда у окна. Хотя это уже не такой очевидный факт. Есть существенные сомнения в том, насколько можно положиться на ее рассказ.

– Не странно ли, что такая авария случилась на дороге, по которой мало кто ездит?

– Странно. Не вы один так подумали. И, знаете, если бы не показания Оливии, у Агнессы возникли бы очень серьезные проблемы. Ей светило как минимум обвинение в непредумышленном убийстве. Возможно, даже в убийстве с отягчающими обстоятельствами.

– Но кем был этот Тони Тилберри?

– Симпатичным молодым парнем, и только. Прямым потомком одного из адмиралов королевы Елизаветы. Я встречал его лично пару раз. И вы, я так понимаю, встречали, но уже в несколько ином качестве… В общем, Тони и Оливия Брейкспир влюбились друг в друга. По самые, говорили, уши. Но Агнессе это не понравилось.

– Хотите сказать, она сама была в него влюблена?

– Быть может, – сказал Блантайр. – Если Агнесса заговорит – тогда поймем, в чем было дело. Но она не заговорит. Одно ясно – с тех пор между ними будто черная кошка пробежала. Было много людей, которые были вполне готовы – или говорили, что готовы, – поклясться, что видели, как Агнесса угрожала Оливии и даже грозилась убить ее.

– Такие угрозы вряд ли прозвучат при свидетелях.

– Ну, я лишь пересказываю чужие слова. Другой вопрос – можно ли на них положиться… Под присягу никого водить не стали –