Красное на красном - Вера Викторовна Камша

видом покачал головой. Примчался хозяин с двумя заветными бутылками и тоном церемониймейстера возгласил:

– Ваше вино, монсеньор!

– Благодарю, любезный, – махнул рукой Дик. Он понимал, что делает что-то не то, но не мог остановиться.

Наль с каким-то суеверным восторгом пригубил свой бокал. В добротной, но мешковатой одежде, с настороженным, чтоб не сказать испуганным, лицом родич казался провинциалом, смешным и глупым. Реджинальд считал каждый суан и уж точно никогда не пил настоящего кэналлийского.

– И впрямь восхитительно, – пробормотал он.

– Вот видишь, – Дик хлопнул кузена по плечу, – начать никогда не поздно.

– Смотрите-ка, – ненавистный голос Ричард узнал сразу, хотя говорили за его спиной, – уж не Окделл ли это?

– Закатные твари, он! – радостно подтвердил кто-то незнакомый.

– Выходит, Ворон опять заскучал?

– Ну, надо же ему и долг перед короной когда-то выполнять. Ее величество была очень недовольна, когда Алва… – говоривший сделал мерзкую паузу, – учил жить Джастина Придда. Ну прямо-таки очень недовольна…

– Еще бы, шпага маршала принадлежит королю и королеве, а не каким-то там оруженосцам! – захохотал Эстебан.

– Это смотря о какой шпаге речь, – влез в разговор Северин. – Если о той, что носят на боку, тогда да. А что до оружия, которое между ляжек…

– Вы оба не правы! – решительно заявил еще один незнакомец. – Упомянутое оружие исправно служит нашим августейшим правителям, да пошлет им Создатель побольше всяческого благоденствия.

Ричард рывком обернулся. Так и есть, Колиньяр и его приятели расположились за соседним столом. Их было семеро, и они явно хотели ссоры.

– Приветствую вас, сударь, – осклабился длинноносый парень в светло-коричневом. – Когда мы сможем увидеть новую картину? Вы уже позируете?

– Вы должны выйти не хуже Джастина, – протянул еще один, красавчик в лавандовом камзоле.

– Лучше, – отрезал Эстебан. – Как-никак готовый Повелитель Скал, а бедный Джастин стал бы Повелителем Волн лет через двадцать, не раньше.

Побледневший Ричард отодвинул от себя бесценную бутылку и медленно поднялся.

– Дик, успокойся, – зачастил вскочивший Наль, – ты их неправильно понял, они не имели в виду ничего такого… Джастин – это Джастин, а ты – это ты.

– Помолчи, Реджинальд, – услышал собственный голос Дик. Он был совершенно спокоен и прекрасно понимал, что сейчас сделает. Большой палец должен быть внизу, так, кажется, объяснял И́оганн. Да, именно так! А бить надо в глаз или в нос, но в нос лучше…

Ричард Окделл отстранил бестолково топчущегося кузена, печатая шаг, подошел к Эстебану и без лишних слов ударил. Брызнула кровь, ошалевший от неожиданности Колиньяр нелепо дернулся и стукнулся головой об угол буфета. Глядя на то, как лицо врага заливает кровь, Дик отстраненно подумал, что кулачный бой и впрямь вещь стоящая.

Эстебан судорожно схватил сунутый кем-то платок, пытаясь унять кровотечение, прибежал слуга с тазом, начали собираться зеваки. Северин двинулся к Дику, и тот, предвосхищая события, холодно бросил:

– Где и когда вам будет угодно.

– Ричард, – зашипел в ухо Наль, – их же семеро, ты не можешь драться со всеми сразу… Это невозможно! Даже Ворон…

Он был прав, но Ричард уже закусил удила. Все проглоченные обиды, все насмешки, несправедливости, подлости, обрушившиеся на юношу в последний год, воплотились в Эстебане и его прихлебателях. Дикон высвободил локоть и, придерживая шпагу, повернулся к суетящимся возле своего предводителя «навозникам».

– Полагаю, всем все ясно. Я готов драться как со всеми вместе, так и по очереди в том порядке, который вы установите. Когда господин Колиньяр почувствует себя лучше, засвидетельствуйте ему мое почтение и передайте, что я встречусь с ним в любом удобном для него месте в любое удобное для него время. Надеюсь, долго ждать мне не придется. Мы с кузеном будем в «Выборе кавалера», здесь слишком сильно… пахнет навозом.

Вот и все. Остается небрежно бросить трактирщику пару таллов и, не оглядываясь, выйти.

4

Самым трудным было вынудить кузена молчать. Наль просил, убеждал, грозил, но в конце концов сдался и пообещал хранить дуэль в тайне. Затем появился Северин. Эстебан предлагал встретиться завтра в шесть утра в Нохе, бывшем эсператистском аббатстве, ныне, если не считать большого храма и нескольких превращенных в архив зданий, почти заброшенном.

– Меня это устраивает, – кивнул Ричард. – Завтра. Шесть утра. Ноха.

– Дикон, это безумие. Я не стану в нем участвовать. – Наля от возмущения прямо-таки трясло.

– Твое присутствие не обязательно. Один Окделл в состоянии переговорить с семеркой «навозников». Я буду без секунданта, господа.

– Жаль, – скривился Северин. – Эстебан хотел бы получить по всем счетам.

– Он получит, – отрезал, поднимаясь, Дик. – А теперь, сударь, я вынужден вас покинуть. Мне нужно подыскать подходящее мыло, я, видите ли, изрядно замарал руку.

Эстебан наверняка придумал бы оскорбительный ответ, но Северин соображал медленнее, так что удалось покинуть поле боя, оставив последнее слово за собой. Слегка подкачал только Наль, к лицу которого намертво приклеился ужас. Кузен плелся за Ричардом и бубнил, что драться нельзя, потому что его убьют, а род Алана не должен исчезнуть, поэтому нужно бежать к Штанцлеру, а еще лучше уехать в Агарис или Дриксен…

Через полчаса Дикон схватил родича за грудки.

– Или ты заткнешься, или я не знаю, что с тобой сделаю. Трус несчастный!

– Нужно отличать трусость от здравого смысла, – пропыхтел Реджинальд. – Себя не жалеешь, вспомни матушку и сестер…

– Ничего со мной не станется, – огрызнулся Дик, хотя на душе у него было невесело. Угар прошел, но отступать было некуда. – Домой я напишу, на всякий случай, а ты дай слово, если что, жениться на Айри.

– Я?! – Наль аж задохнулся. – Мы же родичи! И потом, какой из меня герцог, я даже не эорий, и вообще… Я люблю другую!

– Подумаешь, родичи! Церковь и не такие браки разрешает, а любовь… Сам мне все уши прожужжал про долг. С Айрис ты поладишь.

– Она славная, – согласился Наль, – но, Дикон…

– Если со мной что-то случится, ты женишься на Айрис и станешь хозяином Надора и Повелителем Скал, – отчеканил Дик. – Я оставлю шкатулку на твое имя, там будут письма эру Августу и ее величеству. Ты должен их передать.

– Клянусь, но…

– Оставь меня в покое!

Наль вздохнул, посмотрел собачьим взглядом и ушел. Ну и Леворукий с ним! Ноет и советует, советует и ноет, как старая бабка, хотя что с него взять, одно слово – чиновник, герцог из него и впрямь никакой… Повелитель Скал, который не знает, как держать шпагу! Может, в самом деле в Агарис? Нет, Окделлы отвечают за свои слова. Он умрет, но честь рода и память отца не опозорит.

Если Ричард Окделл сбежит, его имя смешают с грязью, все