Во сне и наяву. Титан - Борис Вячеславович Конофальский

объелся?», — начала волноваться Света, она подумала, что у него что-то случилось с животом, но Лю её успокоил:

— Кажется, мне нужна жидкость. У вас, Светлана-Света, есть ещё жидкость в вашем устройстве для переноса вещей?

Света лезет в рюкзак, но там у неё две бутылки, и обе неполные. В одной вода, а в другой меньше половины выдохшейся «фанты», она достаёт именно её.

— Непрозрачная, — сразу замечает Лю Цинь.

— Это сладкая вода, давайте я достану другую, — говорит Светлана.

— Но вы употребляете и эту тоже? — произносит Любопытный.

— Да, но она с сахаром. Она сладкая.

— Позвольте мне попробовать, я хочу знать, что значит «сладкая».

— Ну хорошо, — девочка отворачивает крышку и протягивает ему бутылку. — Пробуйте, но вам может не понравится. Поначалу…

Любопытный берёт бутылку, он уже знаком с технологией питья, он подносит бутылку ко рту и делает большой, длинный, до полного рта глоток, и его глаза вдруг вылезают из орбит, он тут же отводит от себя бутылку, из его рта вытекает жёлтая жидкость, а он произносит длинное и сиплое «О».

А Света, пытаясь забрать у него бутылку, из которой ей уже не хочется пить, произносит:

— Я же говорила.

Но Любопытный не отдаёт ей бутылку, он всё ещё стоит с широко открытым ртом и выпученными глазами, но пластик с оранжевой жидкостью держит крепко, потом, всё-таки отдышавшись, наконец говорит:

— Масса впечатлений. Я не ожидал подобного, — он снова делает глоток из бутылки, на сей раз совсем небольшой, и, проглотив жидкость, произносит: — Я не зря материализовался в вашем мире, существование в нём как минимум интересно.

— Ну… Наверное, — как-то нехотя соглашается девочка.

А Лю снова отпивает из бутылки и удовлетворённо говорит:

— Сахар. Сахар мне нравится.

— Он очень питательный, — замечает Светлана.

— Отлично. Значит, я буду пить жидкости с сахаром.

Конечно, вот только ходить за этими жидкостями в дом с холодильниками и с иногда мёртвой, а иногда живой продавщицей придётся Светлане. А когда девочка увидела, что Любопытный присосался к бутылке и, не останавливаясь, выпил всё, что в ней было, она поняла, что ходить за водой ей придётся теперь ежедневно.

Выпив фанту, Лю вернул ей бутылку и, подумав, сказал:

— Кажется, я смогу употребить ещё некоторое количество жуков.

— Хорошо, — произнесла Светлана; она спрятала пустой пластик, он мог пригодиться, и пошла вдоль развалин искать хорошие камни, под которыми могли прятаться жуки. А Лю Цинь в своих новеньких ботинках топал за нею следом, покачиваясь при каждом шаге. Он всё-таки был ещё очень хилым и несуразным, и одежда, даже маленьких детских размеров, сидела на нём мешком, и сутулился он сильно. Но в нем начинали появляться признаки нужных навыков. Говорил он уже хорошо, и руками стал действовать более осмысленно, вот, например, идя по камням, он чуть расставлял руки в сторону, используя их для баланса.

Собаки невесело плелись за ними; умные, они, кажется, понимали, что их очередь ещё не настала. И Светлана стала и дальше кормить Любопытного жуками, а он говорил ей, ожидая, пока Света перевернёт очередной камень:

— Процесс поглощения приятен.

— Да, Лю, — соглашалась она, — есть — это круто.

Светлана нагнулась и зацепилась пальцами за весьма немаленький кусок кладки. Сколько он весил, девочка даже и представить не могла. В едином куске было не меньше двадцати кирпичей, они давно продавили грунт под собой, вросли в землю, но Светлана упёрлась ногой, чуть-чуть напряглась и вывернула камень из земли, подставив солнцу дюжину крупных жуков, которые тут же постарались улизнуть куда-нибудь в тень.

Светлана была довольна, она вывернула камень, который весил намного больше, чем она сама. Девочка поймала двух жуков и, подозвав собак, скормила им насекомых. А Лю Цинь, хватая тех, что ещё не закопались в землю, жадно хрустел ими, но успевал спрашивать с набитым ртом:

— Светлана-Света, я заметил, что одна из ваших рук изменила цвет. С чем это связано?

В общем-то, можно было рассказать ему, что это произошло после того, как девочка прикоснулась к какой-то полупрозрачной старухе там, за Чертой, и теперь, может быть из-за этой черноты, Светлана стала чувствовать, как на неё кто-то смотрит, даже если смотрят на неё со спины. Ей даже хотелось поделиться этим хоть с кем-нибудь. Но она не стала, постеснялась, наверное… Это всё, весь этот рассказ звучал как-то… нелепо, что ли. И она просто ответила:

— Ну… Так бывает.

— Да, но на других представителях вашего вида я такого не видел, — сказал Любопытный, ловя очередного жука.

— Это не очень частое явление, — произнесла Светлана и подумала, что, наверное, зря она не рассказала ему о том, как всё было на самом деле. А Лю Цинь продолжал безостановочно поедать жуков.

— И мне кажется, что во мне заработал следующий процесс, — Лю уже не интересовался почерневшей рукой девочки, он схватил следующее насекомое и отгрыз ему голову и в то же время смотрел на свой живот.

— Что? Какой ещё процесс? — насторожилась Света.

— У меня внутри начался химический процесс разделения белков этих насекомых, — он потрогал свой живот под рубашкой, — тут явно что-то происходит.

Светлана даже оставила в покое хороший, крупный камень, который собиралась перевернуть; кажется, Любопытному нужно было кое-что объяснить. Кое-что физиологическое и пикантное.

— Лю Цинь, — начала она после небольшой паузы, за которую она обдумала, что будет говорить. — Мы не только едим, ну, поглощаем еду; часть еды, которая нам не нужна, мы из организма выводим.

— Да, я видел несколько раз, как вы это делаете, но ещё не понял, как вы запускаете процесс и как вы сортируете вещества на нужные и ненужные.

Девочка вздохнула, она поняла, что это будет непростой и не очень короткий разговор.

⠀⠀ ⠀⠀

Глава 44

Она вздрогнула во сне и проснулась от того, что в её окно кто-то заглядывал. Девочка знала, что в её окно смотрят. Раньше она понимала, что за нею наблюдают, когда у неё начинали судорожно подёргиваться её