Восхождение рейнджера - Филип К. Квантрелл

предшественника. Он хотел казнить твоего отца на виду у всех. Представь себе, не только семью завел, но еще и захотел рыцарем остаться! Но твой отец был слишком знаменит, весь Иллиан помнил его подвиги. Лорд-маршал ничего не мог с ним поделать. – Хорварт бросил на него нехороший взгляд. – А твои подвиги кто помнит?

Натаниэль не знал, что сказать. Он нарушил присягу, не смог скрыть симпатию к Рейне, но казнить его за это, конечно, не имели права. Он хотел высказаться в свою защиту, но аргументов сразу найти не смог. Натаниэль привык спасать свою жизнь мечом и луком, а не словами.

– Не смотри на меня так, – бросил Хорварт. – Я не буду тебя наказывать за то, что ты оступился. Я тебя повышу.

Натаниэль знал, что это ловушка. Не мог только понять, в чем ее суть.

– Ты прекрасно обращаешься с луком, так что произведу тебя в наставники по стрельбе. Тебе выделят собственную комнату, к исполнению обязанностей можешь приступать немедленно. Поздравляю, – сухо добавил в конце речи лорд-маршал.

– Вы меня под арест сажаете, – возразил Натаниэль.

– Западный Феллион для тебя, значит, тюрьма? Да многие из твоих братьев и сестер были бы счастливы такому назначению! Собственная комната, безопасность, звание наставника! Запирать тебя никто не собирается.

– Но я рыцарь, мое дело – служение…

– Да, ты рыцарь, а я твой командир, и делать ты будешь то, что я приказываю.

– Я вас так позорю, что вы хотите спрятать меня от мира? – спросил Натаниэль, сбавив тон.

– Ты – бастард Тобина Голфри. Одним своим существованием ты порочишь доброе имя отца и всего ордена. Ты меня на коленях должен благодарить за то, что тебя не изгнали, когда я стал лорд-маршалом.

Между ними повисло напряженное молчание.

– Так вот почему вы послали меня за Эшером в одиночку? Надеялись, то аракеш меня прикончит, – сказал Натаниэль, желая услышать ответ, подтверждение…

– Я не посылаю своих рыцарей на смерть, даже незаконнорожденных. Ты сын своего отца, такой же талантливый, каким он был в юности. Я не сомневался, что ты сможешь доставить рейнджера к Дариусу Девалю, но после ты должен был раствориться в тенях, а не вмешиваться в политику Иллиана! И уж точно не должен был связываться с аракешем.

Хорварт перевел дух, одернул плащ.

– Вольно. Разговор окончен. И хватит тереться возле принцессы, иначе запирать тебя все-таки будут.

– Сэр… – поклонился Натаниэль и вылетел из кабинета.

Не задумавшись ни на миг, он промаршировал через двор к стрельбищу. Рейна показывала Элайт какие-то тонкости обращения с луком, но, увидев мрачного Натаниэля, обе бросили свое занятие.

– Что случилось? – спросила Рейна.

– Мы идем в Элетию вчетвером. Сегодня ночью Фэйлен освободит Эшера, и мы отправимся с ними.

– Впятером! – возразила Элайт.

После того как Натаниэль рассказал ей, что эльфийки хотят убить Валаниса, она отчаянно хотела помочь. Казалось, для нее это выглядело как одно большое приключение.

– Можешь помочь нам выбраться из крепости, но с нами ты не идешь.

– Но я хочу помочь! Почему нельзя?!

– Потому что тогда ты не сможешь вернуться. Лорд-маршал тебя выгонит.

Натаниэль заметил, как Рейна смотрит на него, но ничего не сказал. Нечего было говорить. Чтобы помочь всему Иллиану, он готов был пожертвовать своим рыцарским плащом. К тому же это был его последний шанс сделать хоть что-то стоящее для этих земель. Элайт открыла было рот, чтобы возразить, но Натаниэль ее оборвал:

– Ты станешь прекрасным рыцарем, Элайт Невандар. Может, даже лучшей из нас. Но для этого ты должна сохранить свой плащ.

Он не лгал, но все же… все же главной причиной была попытка спасти ее от ужасов Элетии.

– Ладно, как скажешь, – неохотно проворчала она.

Натаниэль взглянул на Рейну, на высокие стены Западного Феллиона. Вот и все, служба окончена. Завтра на рассвете он снимет рыцарский плащ и станет простым человеком. Хоть бы этого было достаточно…

Глава 45. Правильные поступки

Пустыня приводила Гидеона в отчаяние. Они шли весь день, солнце начало клониться за Великую пасть, а ужасный жар так и висел в воздухе. Красные горы замерли на горизонте, не приближаясь, и даже эльфийские силы Галанора начали понемногу сходить на нет. Вместо того чтобы уверенно шагать, эльф и маг теперь медленно тащились по пустыне.

Земля казалась такой жесткой, словно не предназначена была для того, чтобы по ней ходили живые существа: действительно, Гидеон не увидел за весь день даже и пустынной мыши.

В самом начале пути он снял куртку и, закинув ее в бездонную сумку, обернул голову запасной рубашкой. Горизонт колыхался от горячего воздуха, как бесконечный мираж, и в голове Гидеона бесконечно крутилась мысль, что нужно вернуться в Малайсай, найти Адиландру… и выбраться из этих ужасных пустошей. Но вслух он свое предложение не высказывал: в конце концов, сам вызвался искать драконов, вдохновившись рассказом королевы.

С тех пор как они двинулись в путь, Галанор не сказал ни слова. Гидеона это устраивало: он все еще не очень понимал, как относиться к эльфу. Когда сражаешься с кем-то бок о бок, поневоле начинаешь смотреть на него другими глазами. Он вновь вспомнил бой в пирамиде. Сколько же крови пролилось! А этот запах… Гидеон еще никогда никого не убивал, но убийство ради выживания не вызывало в нем ни стыда, ни радости: он делал то, что должен был. Вот и все. Он этим не гордился и продолжать не хотел.

Пожалуй, он мог бы посочувствовать тем, кого сразил заклинанием, но стоило ему представить их смерть, их мучения, как картинка становилась слишком реальной, и маг тут же старался выкинуть ее из головы. Оказалось, сочувствие может стать проклятием, особенно здесь, в землях, способных свести с ума, среди врагов, знающих, как охотиться на путников. Если чувства мешают выжить, нельзя им поддаваться. На карту поставлено будущее Иллиана.

Галанор, шедший впереди, запнулся, но не упал. От его плаща остались окровавленные лохмотья, так рьяно он сражался, прорываясь через толпы темнорожденных, словно охваченный пламенем, двигался так быстро, что даже разглядеть его было трудно. Гидеон не знал, сколько людей пало от его собственной руки, и не горел желанием считать, но понимал, что своих мертвецов Галанор не смог бы сосчитать даже если бы очень захотел.

– На ночь устроимся здесь, – прохрипел Галанор, стягивая капюшон.

– Ты уже давно не пил. – Гидеон отвел полу его плаща, снял с ремня фляжку и потряс, проверяя содержимое.

Галанор дернулся от неожиданной наглости, и какой-то черный камушек вылетел вдруг у него из-за пояса, покатившись по земле.