Герой по принуждению. Трилогия (СИ) - Александр Абердин

С освобождением моей памяти ко мне пришло очень много разнообразных знаний о Парадиз Ланде, которые я получил беседуя с Лаурой в перерывах между любовными ласками и играми. Мне было приятно узнать то, что и девушка узнала от меня много нового и это касалось не только моих рассказов о Зазеркалье. Поначалу Лауру очень удивила моя огненная страсть и, как она считала, просто чудовищная ненасытность. При всем том, что в Парадиз Ланде царили свободные и легкие нравы, в известной степени его обитатели скорее были пуританами и потому к долгим любовным играм относились с явным предубеждением и неодобрением.

Сатиры, по признанию Лауры, были в шоке, узнав о том, что мы провели с Экой в постели пять часов подряд, хотя моя охотница знала, что для меня это в общем‑то обычное дело. То, как дриада отзывалась обо мне, уже составило мне репутацию магического любовника, а когда Лаура рассказала микенкам о коллекции Лехиных афродизиаков, они пришли в неописуемое возбуждение и только то, что на Микены двинулся тиранозавр, спасло мою хижину от бабьего штурма. По мнению Лауры этот лесной городок был отнюдь не единственным в Парадизе, где мужчины склонялись к пуританству и были столь скупы на хороший секс.

Сатиры отнюдь не были в восторге от того, что я обладал магическими снадобьями, повышавшими влечение и любовные силы. Вот это меня, признаться, удивило. Зачем им тогда нужны такие гаремы? По‑моему, это было просто неприлично окружать себя красивыми женщинами, а потом сидеть и почесывать мохнатое пузо вместо того, чтобы заниматься с ними любовью. С мыслью о том, что все Лехины кремы, мази и таблетки мне обязательно нужно будет применить при создании новой магической купальне, я покрепче прижал к себе Лауру и, наконец, заснул спокойным сном без всяческих наваждений.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ.

В которой мой любезный читатель узнает о том, что может натворить довольно интеллигентный и, в общем‑то, скромный человек, если его в течение недели будут регулярно обрабатывать магическими любовными чарами. Вместе с тем мой читатель узнает еще и о том, что мне вновь пришлось распутывать хитроумные и опасные для жизни интриги злобного и коварного Верховного мага Бертрана Карпинуса.

Вчера вечером я завел свой будильник на десять утра и предупредил об этом своих спутников, намереваясь как следует выспаться. Уриэль, не смотря на это, безжалостно разбудил меня в половине восьмого, хотя я уснул, когда уже начало светать, то есть около пяти утра. Ангел бесцеремонно просунул голову в круглое окошко и принялся втолковывать мне, что все обещания нужно обязательно выполнять. Его даже не смутило то, что Лаура еще спала мирным сном и на её лице была запечатлена счастливая улыбка невесты. Открыв глаза, девушка сонно потянулась и встала с постели. Нахал ангел, бесцеремонно разглядывал её и даже не собирался убираться прочь. Качая головой, я сказал ему:

‑ Ури, на Лауру ты можешь пялиться сколько угодно, но вот я не привык, чтобы меня разглядывали. Будь добр, свали в туман и лучше принеси мне мою черную сумку с колесиками.

Ангел моментально исчез, а я привлек к себе девушку и затащил её под беличье одеяло. Пока Уриэль перероет все вьюки какое‑то время у нас было и мы могли успеть кое‑что выяснить между собой. К моей радости сумка, за которой я попросил сходить Уриэля, была основательно завалена среди тюков и вьюков и когда он вернулся, я уже успел показать Лауре свой маленький секрет, с помощью которого любое утро, даже самое хмурое и безрадостное можно было сделать сказочно прекрасным. Уриэль ввалился в комнату вместе с сумкой и замер с выпученными глазами и недовольно проворчал:

‑ Михалыч, я думал что ты уже оделся.

‑ Ури, если бы я спал одетым, то по такому случаю, как этот, обязательно бы разделся. Так что оставь‑ка лучше сумку и выметайся отсюда. ‑ Весело облаял я такого нетерпеливого и беззастенчивого ангела ‑ Подожди нас снаружи.

Еще раз покрыв лицо и все тело Лауры поцелуями я, наконец, поднялся на ноги. Встав с постели и быстро одевшись, я открыл свой баул и стал вытряхивать её содержимое, упакованное в фирменные целлофановые пакеты. В основном это были обновки, которые я купил в Москве для своей дочери. Дочурка моя за те годы, что я околачивался в столице, выросла и уже превратилась в девушку, а стало быть и подарки я готовил вполне соответствующие её возрасту и желаниям.

Мое путешествие по Парадиз Ланду затягивалось и мне приходилось теперь, после стычки с триранозавром, только гадать, как все повернется дальше. Поэтому я и решил еще раз воспользоваться подарками, приготовленными для своей дочери. Мне предстояло навести в Микенах приличного шороху и в этот торжественный день я хотел сделать так, чтобы Лаура была очень нарядной и красивой девочкой.

Лаура выбрала для себя открытое, сильно декольтированное, темно‑фиолетовое короткое платье без рукавов, все в ярких, малиновых блестках. Платье Лауре очень понравилось, но она выразила сомнение относительно его пригодности в лесной чащобе. Не пришла она в восторг и от лаковых лодочек на узеньком каблучке под цвет платья, считая, что в такой обуви в лесу долго не походишь. К тому же девушка никак не хотела понимать, зачем ей нужно надевать бюстгальтер, да, еще и колготки. К трусикам она уже успела привыкнуть и считала их хорошей деталью туалета. Я вежливо пояснил ей:

‑ Лаура, вообще‑то, эти вещи женщины одевают только для того, чтобы мужчины имели потом счастье сами снять их с такой очаровательной девушки.

Это объяснение показалось ей вполне логичным и обоснованным и она быстро оделась. Хотя вещи были ей немного великоваты, теперь это не было для меня уже не сколько‑нибудь сложной проблемой. Несколько манипуляций с голубым светом привели её одежду и обувь в полный порядок и теперь они уже не казались взятыми с чужого плеча. Сотворив на стене большое зеркало, я подвел к нему Лауру и показал ей, в кого она превратилась.

По‑моему, девушка осталась вполне довольна, во всяком случае лично мне очень понравилось то, как она теперь выглядела. Не смотря на то, что Лаура была прекрасна и без косметики, я усадил девушку на стул, сделал ей макияж, привел Кольцом Творения её пальчики и ноготки в идеальный порядок и даже покрасил их лаком под цвет темно‑бордовой губной помады. Когда Лаура она вышла на веранду, Уриэль громко ахнул и чуть не свалился вниз с перил.

Оседлав Мальчика, Франта и Доллара, мы втроем легкой рысью отравились на центральную поляну Микен, где была свалена такая огромная куча камней, что их вполне хватило бы на то, чтобы сложить если не Нотр Дам де Пари, то уж храм Василия Блаженного точно и никак не меньше. Все взрослое население Микен отсыпалось после тяжких трудов и лишь детвора забавлялась тем, что строила из небольших камней какую‑то крепость. Смотреть на этих мальчиков с мохнатенькими ножками и девочек с разноцветными головками было просто умилительно, но мне в это утро надо было работать.