Герой по принуждению. Трилогия (СИ) - Александр Абердин

Старый ворон, как только увидел Ослябю, сразу сообразил, что со мной приключилось и велел снять с моей руки Кольцо Творения. Его окончательный диагноз был весьма категоричным малоутешительным, ‑ вдохнув в Ослябю эманацию жизни, я не уберегся от эманации смерти и теперь все зависело только от того, что написано мне на роду.

Со слов Блэкстоуна спасти себя я мог только сам и только с помощью Кольца Творения. Лаура дежурила возле моего изголовья все трое суток, что я находился между жизнью и смертью. Рядом со мной все трое суток просидел и мой персональный ангел‑телохранитель. Уриэль первый заметил то, что я начал приходить в себя и, выйдя из хижины, встал на колени и принялся творить какие‑то магические заклинания. Теперь они оба отсыпались после долгого бдения у моей постели.

Слушая бесхитростный рассказ своих друзей, я молча сжевал здоровенный кусок холодного, жареного мяса. После всех этих передряг мне жутко хотелось есть. Мне было стыдно за свою оплошность, которая привела к таким неприятным событиям. Стоило мне об этом заикнуться, как Ослябя похлопал меня по плечу и добродушно сказал:

‑ Михалыч, от судьбы не уйдешь. Видно такова наша с тобой планида, мне в зубы к дракону попасть, а тебе через смерть, аки через реку перейти.

‑ Ослябя, ‑ Тут же поинтересовался я ‑ Да, ты то как в пасть дракону залез, чертило косматый? Ведь вроде бы уже не маленький?

‑ Ну, оно... Ну в общем... ‑ Начал мямлить Ослябя.

‑ Михалыч, ‑ Перебил его Бирич ‑ Он сам залез к дракону в пасть, когда тот хотел ухватить Лаурку. Уж больно наша девка горяча, да, смела. Совсем страха не ведает наша краса, ни в жисть не сойдет с места, ни перед кем не поклонится. Если бы не Ослябя, дракон бы её вместе с Франтом слопал. А Осля‑то наш, молодца, встал дракону поперек глотки.

‑ Да, уж, молодец наш Ослябя, Бирич, ты бы видел, как его дракон изжевал. ‑ Усмехнулся я горечью, но Бирич рассудительно заметил:

‑ Зато Михалыч, теперь вороны его, а не нас склевали.

Что верно, то верно. Тиранозавра мы одолели и обеспечили воронам‑гаруда отличный стол. Во всей этой истории еще оставались белые пятна, поскольку я что‑то очень сомневался на счет того, чтобы у мага Альтиуса были под рукой такие помощники. Это же мне подтвердил и вожак воронов‑гаруда, Блэкстоун, который приехал из леса вместе с Хлопушей и Горыней верхом на Мальчике. Летать Блэкстоун больше уже не мог, так как объелся до невообразимости и мог только щелкать клювом и слабо каркать.

Мальчик обрадовался моему выздоровлению едва ли не больше всех моих друзей. Увидев меня живым и здоровым, он принялся подпрыгивать со всех четырех ног и залился громким, счастливым ржанием, от которого проснулись Лаура и Уриэль. Бедняга Блэкки возмущенно хлопал крыльями и орал на Мальчика грозным голосом, но тот продолжал пританцовывать и взбрыкивать ногами. Лишь после того, как я подошел к нему и стал гладить по морде, целовать в теплый, мягкий нос, Мальчик немного успокоился и положив мне голову на плечо, принялся тихонько жаловаться мне на своем конском языке о своих горестях и тяжких страданиях.

Блэкстоун сидел крепко вцепившись когтями в седло и пыхтел, словно паровоз, разводящий пары. Бедолага, видимо, съел большую часть тиранозавра и раздулся, как беременный индюк. Черные перья ворона‑гаруда были перепачканы кровью и жиром, слиплись и представляли из себя невероятно тошнотворное зрелище, но зато Блэкстоун был сыт и доволен. Смотреть на своего чернокрылого друга без содрогания я не мог, но не сажать же его в ванну.

Незаметно для ворона я выпустил из Кольца Творения слабый лучик, коснулся им Блэкстоуна и уже через мгновение он не мог даже трепыхнуться, связанный голубым коконом. Зато когда я освободил его, он блестел, как отлично начищенный офицерской женой хромовый сапог. Поскольку перемены касались только внешнего вида ворона‑гаруда, но не его физического состояния, я попросил Хлопушу перенести обкормленную птицу в нашу столовую и предложить ему выпивки, а сам вскочил в седло.

Прежде, чем отправиться на прогулку, я подозвал к себе Уриэля и поделился с ним своими планами на самое ближайшее время, которые касались магии, медицины и геронтологии. Не дожидаясь того момента, когда ангел окончательно придет в себя от услышанного, я хлопнул его по плечу и повернул своего коня в сторону дороги, по которой мы въехали в Микены несколько дней назад. После того, как я нос к носу столкнулся со смертью, я понял особую ценность здоровья и молодости и теперь остановить меня можно было только целым стадом вконец оборзевших тиранозавров.

Мальчик заржал громко и торжествующе, когда я поднял его на дыбы и рванул с места в карьер. Промчавшись через всю поляну и вылетев за околицу Микен, я увидел, как сатиры, их подруги и детишки толпами возвращаются к родным очагам. В моей голове уже полностью созрел новый, совершенно дикий и невероятный план, как мне окончательно расшевелить жизнь в этом сонном городишке и я галопом понесся по лесу в тут сторону, откуда мы приехали. За своей спиной я услышал конский топот, но придерживать Мальчика не стал, хотя и сразу догадывался, кто это мог быть.

Лаура нагнала меня, когда я уже был километрах в пятнадцати от Микен и вскоре мы скакали бок о бок в зеленых сумерках леса. Девушка молчала, но по её сияющему лицу можно было легко догадаться, что она счастлива. Она не спрашивала меня о том, куда я направляюсь и зачем, а я не торопился раскрывать ей своих намерений. Вскоре мы уже были на опушке леса и вновь увидели солнечный свет. Солнце уже опускалось к горизонту и в его ярких лучах с самой высокой точки плато передо мной раскрывался это огромный и удивительный волшебный мир ‑ Парадиз Ланд.

Не все в этом мире мне нравилось, как и далеко не все было мне по силам, но на некоторые вещи я все‑таки мог повлиять. Остановив Мальчика, я выбросил впереди себя голубой луч, раскинул его широким веером и в считанные минуты выполол все заросли супер‑ежевики, а заодно обезвредил все опасные ловушки, хитроумно устроенные этими трудолюбивыми ревнивцами, сатирами. Перед тем, как обрадовать жителей Микен, я хотел сделать Драконов лес полностью открытым для посещений.

Раз и навсегда разобравшись с оборонительными укреплениями сатиров, я снова пустил Мальчика в галоп и помчался к тому месту, откуда начиналась тропа, ведущая на плато Драконова леса. По пути я обрушил вниз все камни, надеясь на то, что никто не поднимался в этот момент по ней наверх. Через несколько минут к нам присоединился Уриэль, для которого добраться сюда по воздуху, было делом нескольких минут. Паря над моей головой, он сказал: