Королева Тирлинга (ЛП) - Эрика Йохансен

Если бы я выглядела как Маргарита, Ловкач ползал бы у моих ног.

Часть ее мыслей отобразилась на лице, и Маргарита грустно улыбнулась.

― Вы думаете о красоте, как о благословении, Ваше Величество, но она всегда несет в себе и наказание. Поверьте мне.

Келси кивнула, стараясь изобразить сочувствие на лице, но, по правде говоря, она была скептически настроена. Красота была ценой. На каждого мужчину, который не слишком высоко ценил бы Маргариту из-за ее красоты, пришлась бы сотня мужчин и еще множество женщин, которые автоматически ценили бы ее более высоко. Но Келси нравился высокий уровень интелекта Маргариты, поэтому она попыталась обуздать свое негодование, однако что-то внутри говорило ей, что это будет постоянная борьба ― смотреть на эту женщину каждый день без зависти.

― Как выглядит Мортмин?

― Он не похож на Тирлинг, Ваше Высочество. На первый взгляд, он лучше. Не так много бедных и голодных людей. На улицах порядок. Но если приглядеться внимательнее, можно заметить, что все люди боятся.

― Боятся чего?

― Её.

― Здесь люди тоже боятся, но не меня. Жребия.

― Возможно, однажды всё изменится, Ваше Высочество.

Люди, собравшиеся в зале для аудиенций, однозначно не боялись Келси. Одни смотрели на неё с печалью, другие – с подозрением. Булава приказал повесить на стены больше факелов на время приёма, чтобы в помещении было меньше тени от толпы, и ещё привёл откуда-то герольда, худенького безобидного юношу по имени Джордан с невероятно глубоким чистым голосом, который объявлял каждого человека, подходившего к трону. Желавших частного разговора с Королевой сначала обыскивал на предмет оружия Мёрн, после чего они выходили вперёд. Некоторые пришли, только чтобы присягнуть ей на верность, возможно, надеясь приобщиться к казне или усыпить её бдительность. Многие пытался поцеловать её в руку. Один вельможа, лорд Перкинс, даже успел слюняво чмокнуть её в костяшки пальцев, прежде чем девушка сумела вырвать руку. Она засунула обе руки в складки своей чёрной юбки, чтобы избавить их от дальнейших посягательств.

Андали сидела справа от Келси на стуле, чьё сиденье было ниже трона на несколько дюймов, поэтому женщина казалась меньше неё ростом. Она попыталась оспорить эту затею, но камеристка и Булава убедили её. Как только лорд Перкинс и его свита покинули помост, Андали предложила Королеве чашку воды, которую та с благодарностью приняла. Её рана хорошо заживала, и теперь она могла сидеть гораздо дольше, но после почти непрерывного двухчасового обмена любезностями говорила уже с трудом.

Вперёд выступил дворянин Киллиан с супругой. Келси прокрутила в голове все имеющиеся у неё сведения и нашла его: по словам Маргариты, лорд Киллиан был заядлым картёжником и однажды ударил другого дворянина ножом, пытаясь оспорить исход партии в покер. Его дети никогда не участвовали в жребии. Стоявшие перед ней супруги больше походили на близнецов; оба с круглыми упитанными лицами и с одинаковым выражением на них, направившие взгляд на Келси, которая уже видела подобное выражение на лицах многих дворян в течение дня: снаружи улыбка, изнутри коварство. Она обменялась любезностями с четой и приняла в подарок прекрасный гобелен, который по уверениям супруги Киллиана она сшила своими руками. Это вызывало сильные сомнения, ведь время, когда дворянкам приходилось самим заниматься ручной работой, давно прошло, а этот гобелен свидетельствовал о превосходном мастерстве его создателя.

Закончив аудиенцию с Киллианами, Келси наблюдала за тем, как они отходили от трона. Ей не понравились многие дворяне, пришедшие сегодня. От их чрезмерной почтительности веяло опасностью. Даже очень старое понятие «положение обязывает» отошло на второй план в этом королевстве, и представители высших слоёв общества никогда не забывали о своих домах и садах. Эта проблема в большой степени способствовала Переселению. Келси почти чувствовала, как Карлин кружит где-то рядом, знакомо скривив лицо от неодобрения и говоря что-то о правящих классах давно ушедших времён.

Киллианы ушли и стражники уже было хотели расслабиться, но Булава, всматриваясь в дальний конец зала, резко скомандовал им держать строй. К трону грузно приближался человек, чьё лицо было почти полностью скрыто за густой чёрной бородой. Краем глаза Келси заметила, как Андали невольно дёрнулась, её руки застыли.

Королева постучала пальцами по серебряному подлокотнику трона, погрузившись в размышления, пока мужчину обыскивали. Она посмотрела на камеристку, которая не сводила взгляда своих потемневших глаз с мужа, сжимая руками колени.

Булава спустился на подножие помоста и принял что-то наподобие выжидательной позы, причём эта стойка была настолько вальяжной, что те, кто не знал его, подумали бы, что он просто стоит и бездельничает. Но если бы супруг Андали сделал хоть намёк на неверное движение, Булава бы сбил его с ног. Пришедший, видимо, тоже знал это; бросив быстрый взгляд на стражника, он остановился по собственному почину и объявил:

― Моё имя Боруэн! Я пришёл требовать, чтобы мне вернули мою жену и детей!

― Вы не можете ничего здесь требовать, ― ответила Келси.

Он окинул её сердитым взглядом.

― Тогда прошу.

― Обращайся к Королеве должным образом, ― прорычал Булава, ― или тебя выведут из этого зала.

Боруэн несколько раз глубоко вздохнул, медленно протянул правую руку к левому бицепсу и помассировал его, словно придавая себе уверенности.

― Я прошу Ваше Величество вернуть мне мою жену и детей.

― Ваша жена может уйти по своей воле в любое время, ― ответила Королева. ― Но если вы хотите спросить у неё что-нибудь здесь, то сначала дайте объяснения по поводу отметин у неё на коже.

Боруэн помедлил, и Келси словно увидела, как он перебирает в голове бесчисленные оправдания. Мужчина пробормотал что-то в ответ.

― Повторите!

― Она не была послушной женой, Ваше Величество.

Андали тихо усмехнулась. Келси поёжилась, словно этот звук нёс с собой смерть.

― Боруэн, вы являетесь прихожанином Церкви Господней?

― Я хожу в церковь каждое воскресенье, Ваше Величество.

― И жена должна слушаться своего мужа, да?

― Такова Божья воля.

― Понимаю.

Она откинулась назад, изучающе смотря на него. И как только Андали угораздило выйти замуж за такого? Келси бы не хватило храбрости спросить её об этом.

― Ваши способы наказания убедили её слушаться вас?

― Я был в своём праве.

Келси открыла было рот, ещё не зная, что собирается сказать, но к счастью, её вовремя прервала Андали, которая встала, выпрямившись в полный рост, и сказала: