Последние сто дней рейха - Джон Толанд

Звуки боя приближались все ближе и ближе, и Берндт приказал двум врачам охранять дом генерала. Со второго этажа лазарета можно было видеть, как на холм поднимались американские танки. Они приближались не встречая никакого сопротивления. Танки находились метрах в ста, когда двум военнопленным едва-едва удалось развернуть импровизированные флаги Красного Креста и США - изготовленные из подручных средств. Танки прекратили стрельбу и прямо через ограду из колючей проволоки въехали в лагерь. Навстречу им, радостно крича, выбежали заключенные разных национальностей. Некоторые плакали от радости, кто-то даже целовал танковую броню.

Берндт нашел командира 47-го танкового батальона подполковника Джеймса Ланна и сообщил ему, что полковнику Уотерсу срочно требуется медицинская помощь. Об этом передали в штаб 3-й армии, и в пять часов полковник Чарльз Одом вылетел от Паттона с приказом доставить зятя. На следующее утро, 7 апреля, Паттон навестил Уотерса в 34-м эвакогоспитале во Франкфурте-на-Майне. Несмотря на слабость и худобу, Уотерс держался бодро врачи сказали, что он будет жить и, возможно, избежит инвалидности.

Участники заговора против Гитлера - Фабиан фон Шлабрендорф, пастор Дитрих Бонхоффер, адмирал Вильгельм Канарис (бывший руководитель абвера), его помощник генерал Ганс Остер - ожидали смерти, не имея никакой надежды на спасение. Их доставили в концентрационный лагерь во Флосенбурге, вблизи от германско-чешской границы, вместе с другой группой "известных" заключенных, среди которых были генерал Франц Гальдер, бывший канцлер Австрии Курт фон Шушниг, доктор Х. Шахт - финансовый гений рейха, И. Мюллер, убедивший в 1939 году папу римского стать посредником в переговорах между англичанами и антинацистски настроенными немцами.

8 апреля Мюллера вывели из камеры и повели к виселице со словами: "Сейчас начнется последний акт. Тебя повесят сразу же после Канариса и Остера". Без всяких объяснений Мюллера отвели назад в камеру, а затем почти сразу же снова к виселице, где и оставили стоять в ожидании. Кто-то сказал: "Сегодня его вешать не будем". Мюллера снова вернули в камеру.

В ту ночь в камеру к Шлабрендорфу пришел гестаповец и спросил, не Дитрих ли он Бонхоффер. Шлабрендорф ответил отрицательно. Гестаповец вышел и через несколько минут вернулся и снова задал тот же вопрос. Такой же вопрос был задан и Мюллеру. Наконец узнику удалось заснуть, но в четыре часа утра он проснулся, разбуженный детским голосом. Мюллер подумал, что ему снится сон или он сходит с ума. Все оказалось реальным: жену доктора Шушнига и их ребенка вместе с доктором Шахтом и генералами Гальдером и Томасом сажали в автобус, направлявшийся в Дахау.

Несколько часов спустя охранник стал выкрикивать номера камер, а затем Мюллер услышал, как Канарис просит разрешения написать несколько строчек своей жене. Через два часа к Мюллеру в камеру вошел гестаповец и снял с него наручники. "Не знаю, что происходит, - сказал с озадаченным видом гестаповец. - Мне сказали, что вы самый главный преступник, и теперь мы не знаем, как с вами поступить".

Мюллер подошел к крохотному тюремному окошку. В тюремном дворе он увидел двух заключенных иностранцев (одним из них был Питер Черчилль британский агент, арестованный в 1943 году).

- Не вы ли один из тех высокопоставленных лиц, которых собираются повесить? - спросили они Мюллера.

- Да.

- Ваших друзей уже повесили и теперь их сжигают за камерами.

В камеру Мюллера через решетку в окне влетала похожая на хлопья сажа. Несколько мгновений понадобилось Мюллеру, чтобы прийти к страшной мысли, что это сжигают трупы Канариса и Остера.

Министр финансов Гитлера граф Лутц Шверин фон Кросиг, находившийся в тот момент в Берлине, отдавал себе отчет, что война проиграна окончательно, и ему хотелось спасти немецкий народ от дальнейших страданий. Граф был ревностным католиком, учился в Оксфорде и чувствовал сильную связь с Англией. Он решил поделиться своими соображениями о судьбе Германии непосредственно с Геббельсом, надеясь, что министр пропаганды, сможет убедить Гитлера начать мирные переговоры с Западом.

Геббельс разделил его опасения, но сказал, что надежд на победу гораздо больше, чем все думают. С каждым днем разногласия между большевиками и. союзниками углубляются все больше и больше. "Для нас очень важно не пропустить момент, когда между ними произойдет разрыв". По мнению рейхсминистра, это должно было произойти через три-четыре месяца.

"Я тоже верю, что они отвернутся друг от друга", - сказал граф, думая, впрочем, что для Германии будет уже слишком поздно. "Нельзя терять времени, - добавил он. - Положение на фронтах удручающее, и следовало бы послать опытных неофициальных представителей за границу для ведения переговоров с помощью таких посредников, как доктор Буркхардт или папа римский.

К удивлению графа, Геббельс не только с готовностью согласился, но и рассказал о мероприятиях, которые тайно уже проводились для установления таких контактов.

Глава 21.

Победа на Западном фронте

Союзники наступали по всему Западному фронту. На северном направлении войска Монтгомери продвигались к Гамбургу, практически не встречая сопротивления. Главным препятствием стала немецкая армия под командованием генерала Понтера Блюментрита, который использовал тактику отступления, позволявшую избежать потерь с обеих сторон. Война превратилась во что-то ненастоящее. Блюментрит заключил джентльменское соглашение с британцами и даже пошел на то, чтобы послать офицера связи к противнику с целью предупредить, где находятся тайные склады со снарядами, снаряженными отравляющими веществами.

На правом фланге Монтгомери три армии под командованием Брэдли продвигались быстрее. Войска Паттона и Ходжеса практически достигли реки Эльбы, а Симпсон даже успел создать два плацдарма на другом берегу, откуда по прямой до рейхсканцелярии оставалось не более 90 километров. Гитлер, однако, панике не поддался. У него появился план не только уничтожить войска Симпсона, но и спасти армию Моделя в районе Рура. Для реализации этого плана была сформирована 12-я армия, командовать которой поручили еще не совсем поправившемуся от автомобильной катастрофы Вальтеру Венку.

Венк, все еще в гипсе, получил в свое распоряжение штаб, несколько карт и 200 000 солдат (на бумаге), а также приказ Гитлера начать мощное контрнаступление из района, где закрепились войска Симпсона с тем, чтобы пробить трехсоткилометровый коридор к Руру. В случае успеха это позволило бы соединиться с группой армий "Б" Моделя и отрезать Монтгомери от Брэдли.

13 апреля Гитлер вызвал моложавого офицера по оперативным вопросам полковника Гюнтера Рейххельма и назначил его начальником штаба Венка. "12-я армия должна ударить клином между английскими и американскими войсками и соединиться с группой армий "Б". Вы должны выйти к Рейну!" Для человека, который знал о полной деморализации войск в районе Рура не понаслышке, это звучало полным абсурдом. Более того, Гитлер хотел перенять тактическую уловку русских: "Они просачиваются через нашу линию обороны ночью с минимумом снаряжения". Фюрер приказал Рейххельму собрать 200 автомобилей и использовать их ночью, чтобы выйти в тыл противника, создать там панику, таким образом подготовив условия для прорыва 12-й армии.