Поэтические воззрения славян на природу (Том 1) - Александр Афанасьев

______________

* Пикте, I., 456-9.

** Orient und Occid., год 2, II, 238, 259 (перевод Ригведы).

*** В новогреческой сказке орел добывает живую воду (Ган, II., стр. 57-58). Я. Гримм, объясняя название пepxvoc, говорит "пepxvoc ist dunkelfarbig, was zum adier stimmt, an des donnergottes Perkun vogel'zu denken, ware gewagt" (D. Myth., 309).

**** Die Gutteiwelt, 153.

***** D. Myth., 202,313.

****** Ibid., 600.

******* Эман,3,23,35.

******** Сахаров., I, 23.

********* Речь Бусл. О нар. поэзии, 28.

********** Ж. М. Н. П. 1846, III, ст. Грим., 186-7.

*********** Die Gutterwelt, 62.

************ Кун, 31, 104-86, 214.

************* Die Gotterwelt, 193.

************** Херсонск. Г. В. 1852, 12.

*************** Volkslieder dcr Wcnden, II, 260.

**************** Ж. М. Н. П. 1846, III, 187.

***************** H.P.Лeг.,cтp.XI-XII.

Возвращаемся к орлу, метателю молниеносных стрел. В позднейшее время, когда ружейная пуля заменила стрелу, удар молнии стал сближаться с ружейным выстрелом; народная фантазия тотчас же воспользовалась этим сближением и стала представлять "ружье" под метафорическим образом орла, как это видно из следующей загадки: "летит орел, дышит огнем*; по конец хвоста - человечья смерть"**. В сказках орел является с такими мифическими свойствами: он за один раз пожирает по целому быку, выпивает по полному ушату медовой сыты или в день съедает по три печи хлеба, по три туши бараньи, по три туши бычачьи, своею могучею грудью разбивает в мелкие щепы столетние дубы и дожигает огнем крепкие города; все эти черты, как увидим ниже, присвоялись и богу-громовнику***.

______________

* Вариант несет во рту огонь.

** Вар. кого ветрел - того съел. Сахаров., I, 98,103; Этн. Сб., VI, 110.

*** H.P.Cк.,V,23;VI,48,c.

Как орлы были посланниками Зевса, так, по свидетельству Эдды, вестниками Одина были два вещие ворона. Утром посылал их Один собирать известия о совершившихся в мире событиях; они облетали весь мир и к полудню возвращались назад, садились на плечи отца богов и поведали ему на ухо собранные вести. Вороны эти назывались Huginn (hugr - animus, cogitatio) и Muninn (munr - mens), что совершенно будет ясно, если мы припомним о той тесной связи, в какую поставили предания мозг и его умственные отправления с дождевыми облаками (см. выше стр. 61). По греческим сказаниям, ворон был вестником Аполлона и приносил ему свежую, ключевую воду, т. е. дождь из облачных источников*. С этими данными вполне согласны русские поверья. Постоянный эпитет ворона** вещий; это птица - самая мудрая из всех пернатых; песни и сказки наделяют ее даром слова и предвещаний. В гнезде ворона незримо хранятся золото, серебро и самоцветные (252) камни, он достает и приносит живую и мертвую воду и золотые яблоки***, т. е. переводя метафорические выражения на общедоступный язык: ворон, как громоносная птица, гнездится в темных тучах, закрывающих блестящие светила, и проливает из них потоки всеоживляющего дождя. В полночь на чистый четверг, когда, по мнению поселян, наступает благодатная весна, ворон со всем своим племенем спешит искупаться в воде, наделяющей в то время силами и здравием****, т. е. весною, с появлением грозовых, темных как ночь, облаков, ворон купается в живой воде дождя; четверг - день, посвященный Перуну. Так как пролившийся дождь возвращает помраченному тучами небу свет = зрение, то народные сказки заставляют ворона поведать героям о средстве, с помощию которого можно исцелить слепые очи*****; средство это - живая вода (см. выше стр. 86-7). Подобно тому в одной старинной рукописи (XV века) сохранилось предание, указывающее на древнейшую связь орла с живою водою: "орел егда състареется, отягчаются очи ему и ослепнет; обрет же источник воды чист, и възлетить выспрь на въздух солнечный и мракоту очию своею, и снидеть же долов и погрузится в оном источници трикраты"******. Старость = зима, она отымает у Зевсовой птицы ее молниеносные очи (о поэтическом представлении молний взорами громовника было сказано на стр. 87), а весенние ливни снова возвращают ей зрение. Мифическое значение ворона, как низводителя дождей, сказалось в любопытном заговоре на остановление крови: "летит ворон без крыл, без ног, садится к рабу (имярек) на главу и на плечо. Ворон сидит-посиживает, рану потачивает. Ты, ворон, не клюй - ты, руда, из раны не беги... ты, ворон, не каркай - ты, руда, не капни!"******* Слово "ворон" употреблено здесь как метафора молнии, летящей без крыл, без ног и точащей дождевую влагу из тучи; фантазия проводит параллель между этим естественным явлением и раною, из которой точится кровь, - параллель, тем скорее возникавшая в уме, что молния уподоблялась острому оружию, а дождь льющейся крови. Заговор заклинает ворона ни клевать, ни каркать, чтобы кровь остановилась, не текла из пореза - точно так же, как с окончанием грозы, вместе с потухшими молниями и замолкнувшим громом, перестает идти дождь. Уподобляя мелькающие молнии, стремительные ветры и несущиеся по небу тучи быстролетным птицам, предки наши, пока еще не был забыт ими источник таких представлений, очень хорошо понимали, что это только метафоры и что означенные птицы летают без крыл и двигаются без ног. Народные загадки о буйном ветре, грозовой или снежной туче выражаются таким образом: "без крыл летит, без ног бежит!", о бурном вихре: " без рук, без, ног воюет" или " без рук, без ног под окном стучит, в избу просится, на гору ползет"********. В этих кратких выражениях, как в зерне, кроются зачатки живых поэтических образов, творимых фантазией. Как глубоко верно и художественно отнесся в данном случае народ к явлениям природы, это лучше всего свидетельствуется замечательным согласием его воззрений с картинным описанием бури у новейшего поэта:

______________

* Симрок, 33, 266; D. Myth., 134; Der Unsprung der Myth., 199-200.

** Ворон, вран, ворона, илл. vran, vrana, пол. wrona, литов. wamas, wama, ирл. и кимр. bran; корень в санскрите bran, vran - sonare (Пикте, 1,475).

*** Зам. о Сибири, 71; Н. Р. Ск., VII, стр. 133; Сказ. Грим., I, стр. 109-110; Zeitsch. fur D. M., I, 314; Приб. к Изв. Ак. Н., II, 168; Сказоч. мир Клетке, 191.

**** Зам. о Сибири, 71; Иллюстр. 1846,333; Сахаров., II, 96.

***** D. Myth., 637.

****** Ист. Христом. Бусл., 690.

******* Сахаров., I, 24.

******** Послов. Даля, 1061-4; Сахаров., 1,91.

Буря мглою небо кроет,

Вихри снежные крутя,

То как зверь она завоет,

То заплачет как дитя, (253)

То по кровле обветшалой

Вдруг соломой зашумит,

То как путник запоздалый

К нам в окошко застучит.

В дальнейших главах настоящего труда мы встретимся с народными сказаниями, уподобляющими разрушительный полет бури рыскающему голодному зверю, а вой ветров - плачущему ребенку; теперь же обращаем внимание читателя на два последние стиха. - Греки называли облака летучими, окрыленными*. Старонемецкая загадка (IX и Х века), изображая снежную тучу птицею, говорит: "esflog ein Vogel federlos auf einen Baum blattlos, da kam die Jungfrau mundlos und asz den Vogel federlos", т. е. прилетела бесперая птица = снег, пала на землю, лишенную зелени (т. е. осенью), пришла дева = Солнце и съела ту птицу, не имея рта = от жарких лучей солнца снег растаял. Загадка эта уцелела и в Литве и в России: "летит птиця без крил, без ног, зварив кухар без огню, изjила пани без рота"**, или: "стоит дуб без корня, без ветвей, сидит на нем птица-вран; пришел к нему старик без ног, снял его без рук, заколол без ножа, сварил без огня, съел без зубов"***. Маннгардт приводит леттскую загадку: "птица летит - перья сыплются (снеговое облако)****. Итак, туча уподобляется птице, а падающий из нее снег, ради его белизны и мягкости, перьям и пуху. По свидетельству Геродота, скифы считали северные страны неудобными для странствований, потому что они покрыты перьями; в Англии простой народ думает, что мятель подымается оттого, что в это время на небе щиплют гусей, а в Германии, что древние богини (наприм., frau Holle) или ангелы вытрясают свои перины*****. Ту же мысль проводят и наши загадки: "к божьему мясоеду гусей щиплют" (снег идет); "белый лебедь на яйцах сидит" (поля, покрытые снегом)******. "Лебеди на крылах снег понесли", говорят про их отлет в теплые страны*******. На том же основании сблизила фантазия снег и с заячьим пухом: "заюшка беленький! полежи на мне; хоть тебе трудно, да мне хорошо" (снег на озимом хлебе)********.

______________

* Кун,178.

** Zeitschr. fur D. M., II, 434; Шлейхер, 208; Номис., 292.

*** Послов. Даля, 1065. Сравни Prostonar. ceske pisne a rikadia, стр. 13, и в журнале Bosanski prijateli, связка III. 186: "Ono leti, neirrra krilah; sjedi, neima stra^njice; pada, a neubija se" (снег).

**** Die Gutteiwelt, 94.

***** D. Myth., 246, 607; Сказ. Грим., I, стр. 154.

****** Послов. Даля, 1064.

******* Этн. Сб., VI, 120.

******** Ibid., 110-1.

Народные памятники ставят орла, сокола и ворона в близкие отношения к дубу, который издревле был признаваем за священное древо Перуна; так один из заговоров упоминает о вещем вороне, свившем себе гнездо на семи дубах; в старинной песне поется:

На дубу сидит тут черный ворон,

А и ноги, нос - чти огонь горят*.

______________

* Кирша Дан., 201; Песни Киреев., Ill, 107; Рыбник., I, 200; Сахаров., I, 26 (загов.).

В сказках орел, сокол и ворон сидят перед своими дворцами на высоких дубах*. Огненный клюв дается ворону, как эмблема молниеносной стрелы; под влиянием того же воззрения клюв его представляется железным острием, которым он всякого поражает насмерть, и как в вышеприведенной загадке орел принят за поэтиче(254)ский образ ружейного выстрела, так и ворон и вообще птица служит в народных загадках для подобного же обозначения: "летит ворон - нос окован, где ткнет - руда канет";"летит птица- во рту спица, на носу смерть"**. Немцы ночного ворона (nachtrabe; эпитет черный или ночной, приданный ворону ради цвета его перьев, в мифических представлениях послужил указанием на мрак грозовой тучи) называют железною птицею; народное поверье дает ему железные или медные крылья, ударом которых он убивает до смерти***. В заговорах призывается на помощь птица с железным носом и медными когтями****. В связи с этими данными возникло поверье, что если ружейное дуло вымазать кровью ворона, то ружье станет бить без промаха*****, т. е. так же метко, как бьет молниеносная стрела, вылетающая из дождевой тучи. Что в старину вороны пользовались у славян религиозным почетом - на это находим указание в Краледворской рукописи; жалуясь на притеснения чужеземцев родной вере, чешская песня говорит: "пришли чужеземцы в нашу родину, сокрушили богов, посекли заповедные деревья и всполошили воронов из священных дубрав"******. Доныне русские простолюдины не решаются стрелять в ворона; от такого выстрела, по их мнению, непременно испортится ружье*******.