Пора убивать - Джон Гришем

– На нее можно положиться. Вторая в своей группе в колледже «Оле Мисс». Я говорил по телефону с Нельсоном Бэттлсом, заместителем декана, он отозвался о ней самым положительным образом. Сказал, что у нее есть все шансы закончить первой.

– А я был девяносто третьим из девяноста восьми. Мог бы стать девяносто вторым, но меня поймали на списывании во время экзамена. Я попытался было возмутиться, а потом решил, что девяносто третий тоже неплохо. Черт побери, подумал я, кому до этого будет дело в Клэнтоне? Когда я приехал сюда, люди были рады тому, что я стану практиковать здесь, а не где-нибудь на Уолл-стрит.

Джейк улыбался, хотя слышал эту историю в сотый, наверное, раз.

Гарри Рекс развернул следующий сандвич – с курятиной и сыром.

– А ведь ты нервничаешь, приятель.

– Я в норме. Первый день всегда самый трудный. Вся подготовительная работа закончена. Я готов. Теперь остается только одно – ждать.

– Интересно, во сколько можно ожидать появления Ро-арк?

– Не знаю.

– Боже, как мне хочется узнать, что на ней будет надето.

– Или не надето. Полагаю, что она будет выглядеть прилично. Ты же знаешь, какого ханжу вечно строит из себя Нуз.

– Но ты не думаешь разрешить ей усесться за стол защитника рядом с собой, так?

– Не думаю. Она будет где-нибудь на заднем плане, как и ты. Не дай Бог кто-нибудь из присяжных-женщин вздумает оскорбиться.

– Да, пусть она присутствует, только не на виду. – Могучей дланью Гарри Рекс вытер губы. – Ты спишь с ней?

– Нет! Я же не сошел с ума, Гарри.

– Ты сошел с ума, если этого не делаешь. Такой женщиной должно обладать.

– Вот и обладай. У меня сейчас совсем другие заботы.

– Она считает меня остроумным, не правда ли?

– Она так говорит.

– Думаю, не тряхнуть ли стариной, – с невозмутимым видом произнес Гарри Рекс, затем не выдержал, улыбнулся и расхохотался, стреляя крошками по книжным полкам.

Раздался телефонный звонок. Джейк покачал головой, и трубку поднял Гарри Рекс.

– Его здесь нет, но я готов передать ему, что необходимо. – Он подмигнул Джейку. – Да, сэр, да, сэр, угу, да, сэр. Это ужасно в самом деле. Неужели такое и вправду возможно? Да, сэр. Да, я согласен на все сто процентов. Да, сэр. А как ваше имя, сэр? Сэр? – Гарри Рекс улыбнулся в трубку и положил ее.

– Что ему было нужно?

– Он сказал, что это позор для белого человека – быть адвокатом ниггера, что у него просто в голове не укладывается, как это белый может защищать такого подонка, как Хейли. Еще он сказал, что надеется, Клан позаботится о тебе, а если не он, то хотя бы ассоциация юристов – чтобы тебя лишили лицензии за помощь черномазым. Сказал, чего же еще можно ожидать от человека, учившегося у Люсьена Уилбэнкса, который сам спит с черномазой.

– И ты соглашался с ним!

– А почему нет? Говорил он очень искренне, без всякой ненависти и теперь, облегчив душу, чувствует себя гораздо лучше.

Новый звонок. И опять к телефону подошел Гарри Рекс.

– Джейк Брайгенс, – представился он, – адвокат, консультант, советник и гуру юриспруденции.

Джейк направился в туалет.

– Джейк, это газетчики! – прокричал ему вслед Гарри Рекс.

– Я на горшке.

– У него понос, – сообщил в трубку Гарри Рекс. В шесть утра – в Уилмингтоне было уже семь – Джейк позвонил Карле. Она встала с постели и сейчас пила кофе, просматривая газеты. Он рассказал ей о Баде Туитти и Микки-Маусе, об угрозе готовящихся новых актов насилия. Нет, его это не испугало. Его это вообще не беспокоило. В данный момент он боится только жюри, тех двенадцать человек, которых предстоит избрать, и их отношения к нему самому и его клиенту. Самое пугающее в теперешней ситуации – это то, как жюри решит поступить с Карлом Ли. Все остальное не важно.

Впервые за все время их телефонных переговоров Карла ни словом не упомянула о своем желании приехать. Он обещал ей позвонить вечером.

Положив трубку, Джейк услышал какой-то шум внизу. Пришла Эллен, и Гарри Рекс говорил ей что-то громким голосом. Одета наверняка в просвечивающую блузку и мини-юбку, подумал Джейк, спускаясь по лестнице. Он ошибся. Гарри Рекс в этот момент как раз делал комплименты ее безошибочному вкусу, позволившему Эллен одеться как добропорядочная южанка. На ней был строгий костюм из шотландки: жакет с треугольным вырезом и короткая изящная юбка. Отсутствовавшая ранее деталь туалета сегодня находилась на своем месте – под черной шелковой блузкой. Роскошные волосы аккуратно собраны сзади. Не веря своим глазам, Джейк заметил на лице Эллен следы косметики: тени на веках, чуть подкрашенные губы. Как выразился Гарри Рекс, сегодня Эллен была настолько похожа на юриста, насколько это вообще возможно для женщины.

– Спасибо, Гарри, – поблагодарила его Эллен. – Хотела бы я иметь ваш вкус.

– Ты просто бесподобна, Ро-арк, – внес свою лепту и Джейк.

– Ты тоже. – Посмотрев на Гарри Рекса, Эллен не сказала ничего.

– Пожалуйста, извини нас, Ро-арк, – обратился к ней Гарри Рекс, – мы так поражены потому, что нам и в голову не приходило, насколько большой гардероб ты с собой привезла. Мы просим простить нас за невольное восхищение, которое столь возмущает твое маленькое свободолюбивое сердце. Да, мы – проклятые сексисты[15], что поделаешь, но ведь ты сама приехала к нам на Юг. А здесь мужчины привыкли подшучивать над хорошенькими и со вкусом одетыми женщинами – эмансипированными или нет.

– Что в пакете? – поинтересовалась Эллен.

– Завтрак.

Разорвав пакет, она достала из него сандвич с сосиской.

– А повкуснее ничего?

– Что? – не понял Гарри Рекс.

– Ладно.

Джейк потер руки, заговорил, стараясь выглядеть оптимистом:

– Так, теперь, когда мы в полном сборе и у нас еще три часа до начала суда, чем бы вы хотели заняться?

– Я бы смешал «Маргариту», – высказался Гарри Рекс.

– Нет! – категорически отверг это предложение Джейк.

– Это помогло бы расслабиться.

– Без меня, – присоединилась к Джейку Эллен. – Нам предстоит дело.

Гарри Рекс принялся за последний сандвич.

– Что будет первым?

– Взойдет солнце, откроется заседание суда. В девять Нуз скажет несколько слов собравшимся кандидатам в присяжные, и мы приступим к выборам.

– Сколько это займет времени? – задала свой вопрос Эллен.

– Дня два-три. Согласно закону штата, мы имеем право провести беседу с глазу на глаз с каждым из кандидатов. Это может протянуться довольно долго.

– Где я буду сидеть, и что мне делать?

– За этими словами кроется большой опыт, – поделился своим мнением с Джейком Гарри Рекс. – Она хоть знает, где находится здание суда?

– За столом защитника тебя не будет, – ответил ей Джейк. – Там сядем только мы с Карлом Ли.

Эллен вытерла губы.

– Ясно. Значит, ты с подзащитным будешь сидеть в одиночестве, окруженный силами зла, лицом к смерти.

– Да, что-то вроде этого.

– Мой отец тоже иногда прибегает к подобной тактике.

– Рад, что ты ее одобряешь. Ты сядешь за моей спиной, в первом ряду, сразу позади барьера. Я попрошу Нуза разрешить тебе присутствовать на собеседованиях с кандидатами.

– А как насчет меня? – поинтересовался Гарри Рекс.

– Нуз от тебя не в восторге, Гарри, да и раньше никогда не был. Если я попрошу его сделать то же самое для тебя, с ним случится удар. Будет лучше, если ты притворишься, что мы вообще незнакомы.

– Вот спасибо.

– Но нам очень понадобится ваша помощь, – повернулась к нему Эллен.

– Не в большей мере, чем нам – ваша, мадам.

– А потом, мы всегда можем вместе выпить.

– Текилы.

– Только не здесь, – наложил свое вето Джейк.

– Ну что ж, подождем перерыва на обед, – отозвался Гарри Рекс.

– Мне нужно, чтобы ты стоял позади секретаря, валяя по своему обыкновению дурака, и присматривался к членам жюри. Попробуй опознать их, кто есть кто. Их наберется человек сто двадцать.

– Как вам будет угодно, сэр.

Рассвет не застал национальных гвардейцев врасплох. Они уже вовсю заново устанавливали заграждения, на всех четырех углах площади солдаты возились около белых и оранжевых деревянных щитов, располагая их поперек улиц. Вид у гвардейцев был напряженный, они с подозрением провожали взглядом каждую машину, готовясь к появлению противника и ожидая хоть какого-то развлечения. Несколько оживили ситуацию начавшие выбираться из своих фургончиков на колесах журналисты. На бортах фургончиков и машин виднелись эмблемы приславших их газет и телекомпаний. Была половина восьмого утра. Гвардейцы подходили к автомобилям и сообщали представителям прессы, что стоянка вокруг здания суда запрещена на все время процесса. Машины уползали в боковые улочки, откуда через несколько минут появлялись на своих двоих репортеры, таща на себе камеры и магнитофоны. Одни из них устроились на ступенях парадного входа, другие расположились группой у задней двери, третьи заняли вестибюль на втором этаже перед дверьми, ведущими в зал.