Том 1. Детство, Отрочество, Юность - Лев Толстой

Примите уверение в истинном моем уважении. Н. Некрасов»

(Н. А. Некрасов. Полн. собр. соч. и писем, т. 10, М., Гослитиздат, 1952, с. 176).

Не менее замечательно второе письмо:

«5-го сентября 1852 г. СПб.

Милостивый государь!

Я писал Вам о Вашей повести, но теперь считаю своим долгом еще сказать Вам о ней несколько слов. Я дал ее в набор на IX кн. «Современника» и, прочитав внимательно в корректуре, а не в слепо написанной рукописи, нашел, что эта повесть гораздо лучше, чем показалась мне с первого раза. Могу сказать положительно, что у автора есть талант. Убеждение в этом для Вас, как для начинающего, думаю, всего важнее в настоящее время. Книжка «Современника» с Вашей повестью завтра выйдет в Петербурге, а к Вам (я пошлю ее по Вашему адресу), вероятно, попадет еще не ранее, как недели через три. Из нее кое-что исключено (немного, впрочем)… Не прибавлено ничего. Скоро напишу Вам подробнее, а теперь некогда. Жду Вашего ответа и прошу Вас — если у Вас есть продолжение — прислать мне его» (там же, с. 177).

На первое отдельное издание «Детства и отрочества» и «Военных рассказов» (1856) отозвался Н. Г. Чернышевский в статье, ставшей классическим образцом для понимания главной особенности творческой методологии Толстого при изображении того, «как одни чувства и мысли развиваются из других…». Всего более занимает автора «сам психический процесс, его формы, его законы, диалектика души, чтобы выразиться определительным термином».

Чернышевский отметил и другое, тоже главное достоинство «Детства и отрочества» — «чистоту нравственного чувства» (Н. Г. Чернышевский. Полн. собр. соч., т. 3. М., ГИХЛ, 1947, с. 422, 423, 427.)

Первое произведение Л. Н. Толстого было встречено очень горячо И. С. Тургеневым, И. И. Панаевым, П. В. Анненковым и журнальной критикой того времени.

И. С. Тургенев писал Толстому из Парижа 3/15 января 1857 года: «Ваше «Детство и отрочество» — производит фурор между здешними русскими дамами; присланный мне экземпляр читается нарасхват… требуют от меня Ваших автографов — словом — Вы в моде — пуще кринолина… Разрастайтесь в ширину, как Вы до сих пор в глубину росли — а мы со временем будем сидеть под Вашей тенью — да похваливать ее красоту и прохладу» (И. С. Тургенев. Полн. собр. соч. и писем в 28-ми томах. Письма, т. 3. М—.Л., Изд-во АН СССР, с. 75–77).

Комментарии к произведениям

«Отрочество». — Впервые опубликовано в журн. «Современник», 1854, № 9, через два года после «Детства». В этот раз редакция отметила, что оба произведения составляют части большого романа под общим заглавием «Четыре эпохи развития».

Работа над «Отрочеством» шла с большими перерывами, которые объяснялись и постоянными перемещениями молодого офицера, и тем, что за это же время были написаны и опубликованы кавказские рассказы. Обе работы порою совмещались. Так, 30 ноября 1852 года Толстой пишет в своем Дневнике: «Завтра утром примусь за переделку описания войны, а вечером за «Отрочество», которое окончательно решил продолжать. Четыре эпохи жизни составят мой роман до Тифлиса. Я могу писать про него, потому что он далек от меня. И как роман человека умного, чувствительного и заблудившегося он будет поучителен…» (т. 46, с. 150–151). И свое отрочество, и себя в этом возрасте, и весь уклад того времени автор видел издалека, и это не мешало, а помогало ему писать.

В мае 1853 года, перемежаясь с работою над рассказом «Святочная ночь», возобновляется и идет особенно успешно работа над «Отрочеством»: «Бросил рассказ и пишу «Отрочество» с такой же охотой, как писал «Детство» (там же, с. 161). И дальше до апреля 1854 года упоминания о работе над «Отрочеством» идут рядом с записями в таком роде: «Я слишком недоволен своей бесцельной, беспорядочной жизнью» (8 июля 1853 г.) (там же, с. 167).

Получив «Отрочество», Некрасов так писал Толстому 10 июля 1854 года по поводу этой вещи: «Если я скажу, что не могу прибрать выражения, как достаточно похвалить Вашу последнюю вещь, то, кажется, это будет самое верное, что я могу сказать, да и не совсем ловко говорить в письме к Вам больше. Перо, подобно языку, имеет свойство застенчивости — это я понял в сию минуту, потому что никак не умею, хоть и покушаюсь сказать кой-что из всего, что думаю, выберу только, что талант автора «Отрочества» самобытен и симпатичен в высшей степени и что такие вещи, как описание летней дороги и грозы или сидение в каземате и многое, многое, дадут этому рассказу долгую жизнь в нашей литературе. Я напечатаю «Отрочество» в IX или в X кн. «Современника». Не знаю, получаете ли Вы его — но он Вам в Бухарест высылался.

Примите уверение в моем душевном уважении и преданности. Н. Некрасов» (Н. А. Некрасов. Полн. собр. соч. и писем, т. X, с. 205).

«Юность». — Впервые опубликована в журн. «Современник», 1857, № 1.

12 марта 1855 года, будучи в действующей армии, занимающей позиции на реке Бельбек, незадолго до этого записав о своем проекте «переформирования армии», о замысле «новой религии, соответствующей развитию человечества», о проигрышах в карты, о своем участии в вылазке, Толстой отмечает и свою работу над «Юностью». Эта работа продолжается и в последующие дни. 13 апреля он пишет: «Нынче окончил «Севастополь днем и ночью» и немного написал «Юности» (т. 47, с. 42). А 14 апреля: «Вчера дописал главу «Юности», и очень не дурно. Вообще работа «Юности» уже теперь будет завлекать меня самой прелестью начатой и доведенной почти до половины работы» (там же, с. 42). И все же он часто упрекает себя в лени. Урывками Толстой работает над «Юностью» и во время поездки в Петербург в конце 1855 года, и в начале 1856 года. Заканчивал в 1856 году в Ясной Поляне, начиная с мая до 24 сентября, когда отметил в Дневнике: «Кончил «Юность», плохо, послал ее» (там же, с. 92).

Рукопись была послана А. В. Дружинину на отзыв 21 сентября 1856 года. В сопровождающем ее письме говорилось: «Я к вам пришлю рукопись, — вы ее прочтите и строго и откровенно скажите свое мнение, лучше она или хуже «Детства», и почему, и можно ли, переделав, сделать из нее хорошее или бросить ее» (т. 60, с. 86–87). 6 октября 1856 года А. В. Дружинин отвечал обстоятельным и интересным письмом. «Задача Ваша ужасна, — писал Дружинин, — и Вы ее выполнили очень хорошо. Ни один из теперешних писателей не мог бы так схватить и очертать волнующий и бестолковый период юности. Для людей развитых Ваша «Юность» доставит великое наслаждение, и если кто Вам скажет, что эта вещь хуже «Детства» и «Отрочества», тому Вы можете плюнуть в физиогномию». Однако письмо это содержало и достаточно суровую критику: «Некоторые главы сухи и длинны, например, все разговоры с Дмитрием Нехлюдовым…» Отмечает Дружинин и чрезмерную прямолинейность связей внешнего и внутреннего, то, что было характерно для ранних вариантов «Детства», но сказывалось и позднее. «Иногда Вы готовы сказать: «У такого-то ляжки показывали, что он желает путешествовать по Индии». Обуздать эту наклонность Вы должны, но гасить ее не надо ни за что в свете». В этом же письме и ставшее знаменитым место, которое показывает, как современники не понимали аналитической роли усложненного толстовского синтаксиса, который казался просто тяжеловесным и громоздким: «…избегайте длинных периодов. Дробите их на два и на три, не жалейте точек. С частицами речи поступайте без церемонии, слова что, который и это марайте десятками» (Л. Н. Толстой. Переписка с русскими писателями. М., Гослитиздат, 1962, с. 186). Толстой в Ясной Поляне, а вскоре и в Петербурге еще работал над текстом «Юности», учитывая некоторые советы Дружинина. 3 декабря Толстой записывает, что был у Боткина и «Панаев хвалит «Юность» очень» (т. 47, с. 103). В первой публикации «Юность» значительно пострадала от цензуры.

Именно со времени опубликования «Юности» происходит некоторое охлаждение в отношении Некрасова к Толстому, «…отчего это время не сблизило нас, а как будто развело далее друг от друга?» — писал Некрасов из Рима 31 марта 1857 года (H. A. Hекрасов. Полн. собр. соч. и писем, т. X, с. 329). И дальше в этом замечательном по искренности письме большое, но неудовлетворенное дружеское чувство. О «Юности» Некрасов Толстому не пишет ни слова. И Чернышевский, так горячо встретивший первые две части, к третьей части трилогии отнесся сдержанно. Несмотря на более острую постановку социальной темы (противопоставление развлекающемуся молодому барину дельных и работящих студентов-бедняков), эта часть Чернышевского не вполне удовлетворила.

«История вчерашнего дня». — Впервые опубликована в 1928 году в первом томе Полного собрания сочинений Л. Н. Толстого. В марте 1851 года, когда Дневник полон правилами, то есть нравственными требованиями, обращенными к себе самому, укорами в «лени и трусости», «слабости характера», «лени», «привычке спорить», отмечено и намерение «написать нынешний день со всеми впечатлениями и мыслями…» (24 марта 1851 г.) (т. 46, с. 55). Непосредственно к содержанию очерка относится тогда же сделанная запись: «У Волконских был неестествен и рассеян и засиделся до часу» (там же). Волконские — троюродный брат Л. Н. Толстого князь Александр Алексеевич и его жена Луиза Ивановна, рожденная Грузсон. С. А. Толстая считала Луизу Ивановну прототипом «маленькой княгини», жены Андрея Болконского.