Баймер - Юрий Никитин

Спорить с такими людьми бесполезно, смотрят как на труса, на улитку. То, что кому-то, в самом деле, может, больше нравится работать, чем воровать, даже не приходит в голову. А скажешь – не верят.

ГЛАВА 2

Вероника неторопливо перепечатывала со смятой квитанции. Я как можно тише прикрыл дверь, пока печатает, не замечает, я полюбуюсь ею украдкой, полностью спрайтовой от макушки до ногтей. В то время как на Конона пошло не больше десятка полигонов, она здесь как чудо на заранее отрендеренном бэкграунде…

…но Вероника подняла голову, по розовым стеклам очков пробежали искорки. Увы, это солнце из окна, а ее глаза по-прежнему холодновато-вежливые, а лицо профессионально приветливое.

– Андрий, – сказала она первой, пока я искал слова, забыл даже про «здравствуйте», – Илья Юрьевич сейчас освободится. Я ему скажу о вас.

Чистая моя, строгая, произнесло в моей душе отчетливо, как же мне с тобой рядом быть? Дрогнула струнка, я ощутил, что когда-то слышал эти слова, где-то в давно и несправедливо забытой песне, тогда у меня слезы навертывались на глаза, но все забылось, ушло, а сейчас как будто лопнула толстая скорлупа души, а там… нет, вовсе не ангелочек с розовыми крылышками, там моя мохнатая душа, шерсть как у зверя, ведь я человек, а это куда больше, чем зверь, но все-таки высунулась из обломков скорлупы и с недоумением смотрит по сторонам…

– Да вы присядьте, – сказала она с профессиональным участием. – Что-то вы бледный такой…

Я с трудом раздвинул губы, выдавил улыбку:

– Нет, я не хакер, просто ночь не спал. Да-да, я подожду.

Двигаться к ней по лэвелам тяжело, все не те пойнты попадаются. Коды бы к ней, но только к простеньким штучкам коды всегда в широком ассортименте: дискотека, вино, без­опасный секс…

Я вздохнул, почему-то мысль о кодах показалась неприятной. И даже облегчение ощутил, сообразив, что такие коды к ней не подойдут. Для такой нужен код особый, простеньким гекс-эдитором не обойдешься, нужно или баймить честно, или же суметь стать суперменом, властелином мира, изобретателем лекарства от рака, спасителем человечества от столкновения с кометой… Да и то может не сработать. Как пишется в руководствах: публикуемый код может сработать, а может и крэкнуть, что значит – твою же крышу и сдвинет, так что подумайте хорошо, а если рискнете использовать, то это на ваш страх и риск…

Она не замечала мой по-собачьи преданный взгляд: пальчики в том же ритме постукивают по клавишам, иногда головка чуть приподнималась, я видел, как она бросает взгляд на экран. Холодный свет от экрана не делал ее лицо холоднее, как солнечный свет из окна не делает теплее. Это на нас, простых людей, действует все, а она – сама целая вселенная со своим светом, своей гравитацией, своими законами мироздания и миропонимания.

Я вздрогнул от ее участливого голоса:

– Что-то случилось?

– Да вроде нет, – пробормотал я. – А что?

– Вы так тяжело вздохнули, – объяснила она. – У вас сердце?

– Да вроде есть, – ответил я жалко. Был момент сказать, что да, сердце у меня действительно ноет, однако боль другого порядка, но язык не повернулся брякать банальности, – вот тут слева…

Она чуть раздвинула губы в сдержанной усмешке.

– Много пьете кофе? Говорят, хакеры без него жить не могут. Хоть с наркотиками поосторожнее.

– Кофе пью, – согласился я поспешно. – Но не так чтоб уж чересчур…

Она улыбалась самую малость, глаза ее за розовыми стеклами тоже щурятся чуть-чуть. Это Нюрка всегда хохочет так, что через ее раскрытый рот видно трусы, а Вероника никогда не повышает голоса, не ускоряет движений, я никогда не видел, чтобы она двигалась слишком быстро или слишком медленно. И голос ее звучит всегда ровно, приветливо, словно разговаривает с официантом…

На столе звякнуло. Вероника сказала доброжелательно:

– Илья Юрьевич освободился. Можете зайти.

Конон оглядел меня с головы до ног, буркнул:

– Все худеешь?.. Тебе-то зачем? Это мне б сбросить лиш­ний десяток кэгэ… Или хотя бы пять… Как идут дела?

– Две трети игры сделано, – отрапортовал я.

– Ты садись, садись. В самом деле? Дивно, я по новостным сайтам вижу, что почти все опаздывают почти вдвое. Лады, со следующего месяца добавляем жалованье… Над чем пашете сейчас? Ролик сделали?

– Вступительный? Нет пока…

Он подумал, сказал недовольно:

– Я опять, как тот бедуин из Сахары… но лучше вообще не делай эти дурацкие ролики! Неужели есть идиоты, что смотрят?.. Я всегда пропускаю. Как только начинается эта замедленная тягомотина, я тут же стучу по пробелу. Мне байма нужна, а не тупейшие мультики!

Он морщился, мучился от мысли, что вот он, тупой и грубый финансист, навязывает свою волю тонким и одухотворенным творцам, а я молчал и посматривал с симпатией. Хвалить хозяина вроде бы нельзя: либо сочтет подхалимом, либо что-то заподозрит, а то и вовсе сядет на голову, но, если честно, мне почти никогда не удается досмотреть вступление до конца. В самом деле, по ящику всегда в изобилии мультиков – ярких, красочных, динамичных, сделанных профессиональными мультипликаторами умело и со вкусом. А здесь программисты, какого бы класса они ни были как программисты, лезут со свиным рылом в калашный ряд…

– Нам всем нужна байма, – ответил я дипломатично. – Мы примем вашу рекомендацию, Илья Юрьевич.

Его серое лицо чуть просветлело, я не стал упираться, хотя, конечно, пусть думает, что мы действуем под его нажимом. Тогда в другом чем-то не станет настаивать.

– Это ж не каприз, – сказал он, защищаясь. – Ролики… это ж пятое колесо, зонтик рыбе!

Я кивнул.

– Вступительные ролики делают либо программисты, что мечтают бросить работу по созданию байм и перейти на телестудии, либо те, которые делают автомобили похожими на кареты. Мы же, люди Интернета, делаем байму для двадцать первого века.

Он пристально всмотрелся в мое лицо, в самом ли деле я согласен или же просто подчиняюсь денежному мешку, сказал почти просительно:

– И еще…Плюньте на все эти уровни сложности! Ну, там «очень легкий», «просто легкий», «средний» и так далее, вплоть до «супермена».

Я смотрел на него со все большим уважением.

– Почему? – спросил на всякий случай.

– А фигня все это, – заявил он. – Всякий нормал проходит на самом легком. Кроме совсем уж отвязных придурков. Мазохистов всяких. А нормальному человеку интересно как раз пройти, посмотреть уровни, а не стучаться лбом по стенам в первом же лэвеле…

– Согласен, – ответил я, – как скажете, Илья Юрьевич.

Взгляд его стал совсем подозрительным, сказал внезапно:

– Что-то слишком легко соглашаешься!