Первый ученик (СИ) - Аня Сокол

Макс бросил осколок в пробирку, закрыл пробкой и убрал в карман.

— Что происходит? — серьёзно спросил Артем, — Камень украл… украли вы, не Вахрушев.

— Мы. Не забивай голову отличник. Лучше просто злись, — Грошев одёрнул футболку, и не глядя на Самарского вышел из лаборатории.

— Учебный бункер, ответьте.

Макс вошёл в караулку и щёлкнул переключателем.

— Слушаю.

— Ваши условия выполнены, — без эмоций сказал Куратор, — Требуемая сумма переведена на анонимный счет в национальном банке Аурии. Вы готовы обменять камень на ключ карту.

— Готов, — Грошев отвернулся и пробормотал, — О заложниках по-прежнему ни слова.

— Тогда мы высылаем посредника Арчитинова…

— Нет, — снова вернулся к коммутатору парень, — Он меня не устраивает.

— А кто тебе нужен, Максим? Хочешь, приду сам?

— Благодарю, но я не успел соскучиться

Светка захихикала, зажимая рот руками, Афанасьева испуганно обхватила себя за плечи, староста явно не видела поводов для веселья.

— Говорят в лагере гости? Например, старший Вахрушев?

— Зачем он тебе? Вы даже не знакомы.

— Именно поэтому. Пусть придет тот, кто не считает меня гаденышем. Или он не сможет?

Коммутатор выплюнул серию непонятных хриплых звуков, прежде чем ответить:

— Он придет.

— И еще, — подумав, добавил Макс, — Мне нужен список всех отсутствовавших в лагере в ночь на пятнадцатое июля.

— Зачем?

— В качестве бонуса, Куратор. И без вранья. Заложники разговорчивые попались, и все уже рассказали, осталось только сверить их болтовню с вашей.

— Не нарывайся гаде…

Панель взвизгнула, и совсем другой голос закончил:

— Все будет, через десять минут, Максим Вларонович.

— Даже не сомневаюсь, — проговорил Грош отходя от панели.

Десять минут до развязки.

Парень включил свет в санузле и сделал приглашающий жест.

— У тебя даже оружия нет, — рядом встала Корсакова. — Как мы объясним, что безоружный маньяк загнал нас в туалет? Да если мы разом навалимся, сами тебя там запрем.

— Ты что ли наваливаться будешь? — Грошев поднял руки. — Начинай, мне уже интересно.

— У него есть граната, — сказала вдруг староста, первой заходя в санузел — Он сам сказал.

— Нет у него ничего, — сказал Самарский, — Но они этого не знают.

Отличник собрался войти следом, но Макс перегородил ему дорогу рукой и потребовал:

— Кад-арт и код.

Самарский не пошевелился.

— Значит, посредник задохнётся, — Грош убрал руку.

Артем сорвал цепочку, протянул Максу.

— Двадцать один — десять, — отличник переступил порог.

Семь минут, и все закончится.

— Максим, — Корсакова замялась, — А зачем тебе список? — парень не ответил, — Я к тому, что… меня не было. У сестры день рождения пятнадцатого, мы за покупками в Шорому ездили, а потом — Грошев остановил ее жестом, но она упрямо продолжила. — Я на проходной с Тимирязевым столкнулась. И с пропавшим Колькой Макаровым, но не знаю…

Макс легонько толкнул ее внутрь и закрыл дверь отсекая поток слов. Щеколда со следами краски, была порядком разболтанной, но рабочей. Конечно, Самарский даже с одной рукой выбьет меньше чем за минуту, но вряд ли об этом, кто-то будет задумываться.

Пять минут.

Макс бросил взгляд вглубь уходящего в бункер коридора. Это была авантюра, сродни той, что устроила Лиса. Он прошелся по караулке, внутри все подрагивало. Не от страха, а от нетерпения.

Три минуты.

Коммутатор скрипнул:

— Учебный бункер.

— На связи.

— Валес Вахрушев прибыл, — верхний ряд кнопок сменил цвет с красного на зелёный, — Открываю внешнюю дверь.

Грошев помедлил, рассматривая кристалл отличника, обычная ничем не примечательная пластмасса, такая же как и у него, такая же, как и у остальных. Кад-арт скользнул в порт. Внутренний замок загудел, начались самые короткие и самые длинные карантинные две минуты.

Дверь открылась. В капсуле стоял мужчина лет сорока. С волосами неопределённого цвета и такими же как у Йана голубыми глазами. Серый костюм, в ладони белел сложенный листок бумаги, поднятые в жесте мира руки, и это, несмотря на прислонённый к стенке капсулы автомат.

— Ваш? — низким голосом спросил Вахрушев.

— Мой. Не подадите?

— Уволь. Давай сам.

Макс не сводя взгляда с мужчины наклонился и, подхватив автомат, закинул ремень на плечо.

— Почему не воспользовались?

— Оружие еще никогда не помогало мне в переговорах, — посредник вышел вслед за Грошевым из капсулы.

— Пиджак снимите, — потребовал парень.

— Не веришь? — Вахрушев стал спокойно раздеваться, — Правильно делаешь, но я не врал.

Пиджак упал на пол.

— Все? Или еще, что-то снять?

— Не надо, у меня богатое воображение.

— Список, — протянул ему бумагу, мужчина, — И ключ-карта.

— Положите на стол.

Вахрушев без слов выполнил, словно ничего не имел против того, что смешной долговязый мальчишка приказывает ему.

— Камень, — так и не дождавшись от парня действий, спросил мужчина.

— В лаборатории.

На скулах мужчины заходили желваки. Известие ему не понравилось.

По коридору шли в молчании. Высокий, как Макс, но более массивный Вахрушев заставлял себя сдерживать шаг, подстраиваясь под неторопливые движения Грошева.

— Как скоро бункер вскроют резаками и начнётся штурм?

— Сразу же, как я заберу камень, — не стал врать мужчина.

— Меня должны убить при задержании?

Вахрушев споткнулся и посмотрел на парня с удивлением, да так, что Макс поверил. Почти.

В лабораторию мужчина вошёл первым, и конечно увидел то, что для него приготовили. Замер, дернул ставший вдруг тесным воротник рубашки, коснулся пальцами россыпи тусклых обломков.

— Случайно разбил, — Макс скорчил рожу, — Неловкий я, когда голодный.

— Глупый мальчишка!

Грош поднял на уровень лица пробирку. Мужчина шумно выдохнул.

— Беда с этими современными инструментами, исследованиями, тестами. Никогда не знаешь, что найдешь.

— А черт, — Вахрушев дернул рубашку, отрывая пуговицы с мясом, и, отодрав приклеенный к телу диктофон, с размаху опустил на стол. Пластик треснул. — Есть слова, которые нельзя произносить, Грошев.

— Какие, например? Может эти: «Керифонт положил руки на нагретый солнцем камень. И он из золотого стал красным»? А может, тест ДНК? Может, все это не красивая метафора? Керифонт порезался о первый камень? В трещине его кровь, а наука….