Петербургский рыцарь - Жаклин Монсиньи

— Слава Великому Моголу, сегодня вечером он подарит нам королеву… слава…

— Клянусь Аллахом! Я пропала… сегодня вечером… Лучше я умру!

Жорж-Альбер взял ее за руку и потащил к столику, где стоял письменный прибор.

— Да… ты прав, нельзя терять ни минуты.

Принцесса быстро начертала несколько строк.

— Отдай эту записку в руки золотоволосого чужестранца.

Жорж-Альбер сунул бумагу в карман своей курточки, спрыгнул с балкона и исчез…

— Прикажи привести ко мне эту восхитительную упрямицу, — кричал Галдан Жестокий, хлеща бичом с рукояткой из драгоценных камней пушистые ковры.

— О, мой повелитель, умоляю, тебе нужно сначала жениться на ней, ждать осталось совсем недолго. Через несколько лун назначено празднество…

— Эта женщина возбудила во мне желание, которое безмозглые козы из моего гарема сумели погасить. Я хочу, чтобы уже сегодня ночью она пришла ко мне в спальню. Прикажи бить в барабаны и кимвалы, скажи принцессе, пусть она готовится, мы сегодня же устроим брачную церемонию. А-ха-ха! Я ей покажу, кто здесь господин!

— Успокойся, успокойся, туманная звезда, я бегу, сердце мое ликует при одной только мысли о том, какую мужественность пробудила в тебе прекрасная султанша.

— Ради сегодняшних торжеств я буду великодушен: мы казним только двух старых пленников и одного китайца — он заплатит сполна за дерзости своего императора. После пыток я сам отрублю им головы, у меня просто руки чешутся. А оставшимся трем пленникам мы сохраним жизнь еще на несколько лун — для наших женщин.

— Да, ты прав, мой повелитель, твоя доброта поистине неизбывна, — кланяясь, отвечал Бобо Нуур, восхищенный столь непривычным благодушием.

— Только предупреди палача, чтобы он их подольше помучил.

— Не беспокойся, властелин неба, ты останешься доволен.

Галдан Жестокий схватил горсть шариков бетеля, швырнул их в рот и удовлетворенно зажевал.

— Прикажи позвать моего карлика, пусть он почешет мне пятки.

«Помнишь ли ты дочь Селим-паши? Сегодня вечером жестокая судьба отдает ее в руки ужасного чудовища, ей неоткуда ждать помощи, кроме как от тебя и твоих друзей. Жду твоего ответа через моего посланца».

«Сегодня вечером отдает в руки ужасного чудовища?..» — прошептал Адриан, внимательно перечитывая записку, только что врученную ему Жоржем-Альбером. «Да, я помню вас, принцесса Ясмина, как я мог вас забыть… но вы очень сильно изменились».

Молодой человек вспомнил взбалмошную девчонку, с которой он познакомился десять лет назад в крепости Хаджи-бей, комендантом которой был ее отец, могущественный Селим-паша. Первым желанием Адриана было предупредить Флориса, но вздохи, долетавшие из соседних апартаментов, подсказали ему, что его брат очень занят. Вот уже три дня пленников заставляли вести совершенно невозможную жизнь. Тюремщики были необычайно вежливы и предупредительны, однако каждые два часа к ним приводили очередных дам. Жалкая участь играть роль племенного жеребца приводила Адриана в отчаяние. Он постоянно обдумывал способы побега, однако ни один из них полностью не устраивал его.

— Ты легко проник к нам, Жорж-Альбер? — спросил Адриан.

Маленький зверек гордо выпрямился и энергичными жестами показал, что множество солдат плотным кольцом окружают жилище пленников, а затем объяснил, как ему удалось проскользнуть у них между ног и перегрызть один из кожаных ремешков, с помощью которых крепился шатер.

— Отлично, я все понял, старина, нас по-прежнему неусыпно стерегут… и если только мы не превратимся в маленьких птичек… Тсс, вот и бесценный лотос со своим грузом, быстро прячься… — скомандовал Адриан, махнув рукой Жоржу-Альберу; обезьянка мгновенного залезла под ковер.

— Да пребудет с тобой бесценный лотос, твое время отдыха кончилось, почтенный чужестранец, — свистящим шепотом произнес лама, энергично подталкивая к нему юную наложницу; казалось, что девица боялась незнакомца гораздо больше, чем Великого Могола.

— Я всегда счастлив видеть тебя, друг лама, дабы наполнить свои уши нежной музыкой твоей речи.

Бонза удовлетворенно улыбнулся, польщенный комплиментами Адриана; молодой человек щедро осыпал ламу лестью, пытаясь таким образом завоевать его доверие.

— Эта девица — последнее приобретение для гарема. Видишь, достойный чужестранец, как внимателен к вам Галдан-хан.

— Вот уж поистине отеческая забота, — флегматично заметил Адриан.

— Знай же и возрадуйся: Великий Могол назначил празднества по случаю своей женитьбы на сегодняшнюю ночь, и в своем безграничном великодушии приказал убить только двоих старых пленников и китайца.

Адриан содрогнулся от ужаса при одной только мысли, какая страшная участь уготована Ли Кану, Грегуару и отцу дю Бокажу. Держа за плечи юную наложницу, он бесшумно приблизился к ламе:

— Действительно, великолепный подарок… а скажи-ка мне, друг лама, как проходят у вас праздники?

— О! Сегодня торжества будут очень пышными. Жаль, что ты не сможешь на них присутствовать. Под звуки священной трубы ламы понесут Великого Могола, восседающего в триумфальном кресле, а в небо поднимутся огромные воздушные змеи.

Изображая восторг, Адриан всплеснул руками и, простодушно улыбаясь, воскликнул:

— Ах! Как это прекрасно, брат лама.

— Я покидаю тебя, достойный пленник, дабы ты смог приступить к исполнению своего долга…

Адриан поднял кулак и с быстротой молнии опустил его на затылок ламы. Тот беззвучно упал на пол. Юная наложница вскрикнула, но, к счастью, стражи решили, что она кричит совершенно по иному поводу, и громко расхохотались. Адриан бросился на нее и зажал ей рот рукой, не давая вопить дальше. Девица испуганно вращала глазами. Надо признать, у нее выдался тяжелый день, а в воспитании, полученном ею в гареме, явно были некоторые пробелы. Адриан бережно отнес ее на кровать, по-прежнему зажимая рот своей сильной рукой. Затем он тщательно связал ее шелковыми покрывалами. Жорж-Альбер высунул голову из-под ковра и одобрительно наблюдал за действиями молодого человека. Адриан быстро облачился в одежду ламы, заткнул лежавшему без сознания жрецу рот, привязал его к кровати и быстро вышел из своей клетушки, пряча в складках желтой хламиды Жоржа-Альбера. Он проскользнул в комнату к брату. Флорис с удивлением смотрел на ламу, который, прячась за спиной одевавшейся женщины, делал ему отчаянные знаки. Адриан немного приподнял нахлобученный по самые брови пятнистый шелковый колпак. Одним прыжком Флорис вскочил и схватил монголку за талию. Польщенная, женщина решила, что все повторится сначала. Флорис швырнул ее на подушки.

— Увы, я в отчаянии, мадам.