Бич небесный - Брюс Стерлинг

В убежище находилось восемь человек, включая Лео. Две женщины и семеро мужчин. Из мужчин двое играли в шахматы ониксовыми мексиканскими фигурками в дальнем конце партера; еще один осторожно манипулировал воющим широкополосным сканером, подключенным к антенне. Остальные четверо сидели за кофейным столиком, играя в некую бестолковую карточную игру — то ли пинокль, то ли покер, — и угощались разогретыми в микроволновке закусками, расставленными на красном лакированном подносе.

— Итак, вот и она, — провозгласил Лео. — Позвольте представить: Джейн Унгер!

Все подняли головы, на лицах было написано легкое любопытство. Никто ничего не сказал. Джейн отхлебнула теплый кофе, держа кружку между ладонями.

— Прошу меня извинить, что никого тебе не представляю, сказал ей Лео.

— Знаешь, Лео, что было бы лучше всего? — мягко проговорил один из шахматистов, глядя на него поверх очков без оправы. — Лучше всего было бы, если бы ты отвез мисс Унгер обратно туда, где ты ее подобрал.

— Всему свое время, — ответил Лео, поворачиваясь к телевизору. — Бог мой, вы только посмотрите на этот хаос!

Его голос прозвучал настолько тускло и невыразительно, что Джейн была несколько обескуражена. Она поставила кружку с кофе на столик. Лео взглянул на нее; она снова взяла кружку.

— Он тут почти сровнял с землей Эль-Рино, — весело заметил второй шахматист. — И надо сказать, съемка чертовски неплохая!

— Как там, ту радиовышку под Вудвардом еще не взломали? — спросил Лео.

— Уже готово. Накрылась минуты три назад. Отличный взлом, Лео, добротный. Видно, что поработали профессионалы.

— Замечательно, — отозвался Лео. — Просто великолепно. Итак, Джейн, чего бы тебе хотелось? Может быть, пару фаршированных блинчиков в горчичном соусе? Тебе ведь нравится тайская кухня, если не ошибаюсь? Кажется, у нас было что-то тайское в холодильнике…

Он взял ее за локоть и повел к открытой кухоньке тут же рядом. Джейн высвободила руку.

— Чем ты здесь занимаешься, черт подери?

Лео улыбнулся.

— Объяснить покороче или подлиннее?

— Покороче, и поторопись.

— Ну-с, — произнес Лео, — если вкратце, нас с моими друзьями очень интересуют мертвые точки. Здесь находится очень крупная мертвая точка, и поэтому мы здесь. Мы поместили себя сюда совершенно обдуманно, так же как и ты с твоей бригадой, — поскольку мы знали, что этот район будет зоной катастрофы, эпицентром урагана, предсказанного моим братом.

— Да, Лео, я должен признать, что твой брат оказался прав, — заметил второй шахматист, в голосе которого звучало нечто похожее на действительную благодарность. — Честно говоря, лично я имел серьезнейшие сомнения относительно существования какого-либо так называемого эф-шесть. Мне это казалось просто бредовой выдумкой, возможно, не без дальнего прицела… Но, Лео, сейчас я не могу этого не признать!

Шахматист выпрямился за своим столиком и поднял вверх палец.

— Твой брат действительно настоящий подарок. Вон, только взгляни на этот репортаж! Катастрофа просто первоклассная!

Он оживленно показал на телевизор.

— Благодарю, — отозвался Лео. — Видишь ли, Джейн, в Америке есть множество мест, где люди не могут больше жить, но это не относится к нашим средствам коммуникации. Машины есть в буквальном смысле повсюду: в Соединенных Штатах — даже на Аляске! — не осталось ни одного квадратного метра поверхности, который не прослеживался бы со спутников, не входил бы в зону радионавигационной триангуляции, не обслуживался бы сотовой сетью, был бы вне охвата сетевых сайтов или беспроводного кабельного телевидения… «Беспроводное кабельное телевидение» — какой идиотский оксюморон, не правда ли? Лео покачал головой.

— Насколько извращенным должно быть общество, чтобы изобрести подобную терминологию!

На мгновение он погрузился в свои мысли, но потом встряхнулся.

— Да, Джейн, за исключением этого места и этого момента! На одно сияющее мгновение все это не относится к месту, которое нас окружает! Поскольку мы находимся внутри эф-шесть — зоны наиболее интенсивного, всеохватывающего, полномасштабного опустошения, какое только переживала национальная коммуникационная инфраструктура за все прошедшие годы! Это больше, чем ураган. Больше, чем землетрясение. Гораздо больше, чем любой поджог или диверсия, поскольку поджоги и диверсии в таких масштабах были бы слишком рискованным занятием и требовали бы слишком больших усилий. И вот мы здесь, видишь? В тишине! И никто не может нас подслушать! Никто не может увидеть нас на мониторе! Ни единая душа!

— Так вот как вы узнали, что я неподалеку? Сумели услышать мой сигнал бедствия? Потому что вы олень внимательно следили за всеми передачами, да?

— Именно, именно так! Мы прослушиваем весь спектр — надеясь и рассчитывая услышать абсолютную тишину. К счастью, мы располагаем ресурсами, чтобы немного поспособствовать своему проекту — снять несколько наиболее важных антенн, взорвать несколько наиболее крепких вышек и тому подобное. Потому что, бог свидетель, эти чертовы ремонтники очень скоро снова вернутся сюда во всей своей силе и славе, со своей аварийной сотовой службой и аварийными радиопередатчиками; сюда припрутся даже эти идиоты-радиолюбители со своей треклятой любительской аппаратурой, собранной в каких-нибудь радиобудках и чуть ли не в сортирах, помоги нам Господь! Но сейчас у нас ненадолго воцарилась великолепная, совершенная тишина, и в этот момент возможно все! Все, что угодно, — даже свобода.

Кто-то вяло похлопал в ладоши. Джейн отхлебнула кофе.

— Зачем вам нужно столько тишины?

— Ты знаешь, что такое «электронный пароль»?

— Ну да. Это когда, например, правительство надевает электронные браслеты на условно освобожденных. С устройством слежения и вмонтированным передатчиком. Собственно, мой бригадный браслет представляет собой что-то в этом роде. — Она показала свое запястье.

— Вот именно. И мы все здесь тоже носим сходные устройства.

Она была поражена.

— Вы все выпущены под пароль?

— Не так, как это бывает обычно. Наши браслеты — особого рода, гораздо более изощренные. Более правильно было бы сказать, что мои друзья и я связаны узами. Мы все дали слово, которое нас связывает. Мы тоже принадлежим к своего рода бригаде — бригаде людей, связанных круговой порукой.

— Прошу прощения, — произнес человек, сидевший возле широкополосного сканера.

Это был крупный, плотный мужчина средних лет с короткой стрижкой ежиком.

— Могу я поближе посмотреть на ваше устройство?

— На мой бригадный браслет?